Приговоренные к войне - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Вольнов cтр.№ 49

Четыре – пять – шесть! С Юджином я взял в отряд троих его подчинённых. Молчаливых крепких ребят, имена которых до сих пор путал. Вот этот белобрысый и худощавый, кажется, Смит. А вот этот – Мэл. Устрашающей внешности, бритый наголо, с квадратной челюстью и бесцветным холодным взглядом. А вот этот… нет, пожалуй, это он Смит! Рослый, на полголовы выше Юджина, со шрамом на виске. А тот, на кого я думал, что он Смит – вовсе даже Квентин.

– Смит! – резко выпалил я, чтобы не гадать, кто из них кто.

– Йес, сэр! – неожиданно откликнулся бритоголовый, вытянувшись и поедая меня глазами.

Я показал жестом: «Всё нормально. Расслабься».

«М-да, «сэр» из тебя, как «херр оберст» из «подполковника Дымова», дружище, – развеселился мой двойник. – А говорил, что он Мэл… Съел?! Памятью болеешь?»

«Да ну вас всех, и тебя в том числе! В кал… лифорнию, в смысле!»

Я оставил американцев в покое. Мысленно перешёл к монголам.

Семь – восемь! Гулда и Хутуг-анда. Боевые побратимы. Лучшие следопыты и разведчики Чёрного тумена. Как горячился сотник Асланчи, протестуя против того, чтобы забирали от него САМЫХ! Но Хасанбек молча поглядел на него, и протест утих.

«Вообще-то монголы наши исконные враги, – заворчал Антил. – Ты бы за ними повнимательней…»

«Наши враги-и, – передразнил я его. – Ты что, ветеран Куликовской битвы?»

Девять! Ещё один русский, к тому же не единственный… Я непроизвольно, после гибели Кузьмы Волченкова, искал замену таёжнику – достойного фронтового разведчика. И остановился на командире разведгруппы в составе сибирской стрелковой дивизии, вступившей в войну после Сталинградской битвы. Он сейчас стоял левофланговым в первой шеренге. Невысокий, с невыразительной внешностью: капитан Соломатин Егор Иннокентьевич по кличке Бугор Ебукентич. Резкий, колючий и несносный, как ёжик с расстройствами психики. Но – непревзойдённый пластун и везунчик. Судя по рассказам его подчинённых, пули плескались возле него, как воробышки в пыли, иногда поправляли то каску, то пилотку, но никогда не касались тела, словно был он заговорённый. Истинный хват, со множеством практических умений и природной смекалкой – вот что скрывалось за негеройской внешностью новосибирского мужика Егора. Что же касается неуживчивости – на войне это совсем не главное, при условии исполнения приказов. А дисциплина у Соломатина была в крови. Я заметил – он умел вычленять из любой ситуации основное и всегда знал, с кем имеет дело.

Десять – одиннадцать – двенадцать! Снайперы. Недавние смертельные враги, как выяснилось во время разговоров по душам. Так уж вышло, что они схлестнулись в молчаливой дуэли во время ночного боя в горах – УЖЕ ЗДЕСЬ, на Эксе. Немец и два русских. Ефрейтор Гельмут Фриске, снайпер горнопехотного батальона дивизии СС «Эдельвейс», он же отличный альпинист. И братья Павелко – Сергей и Роман – из южноукраинского города Николаева. В их мировоззрениях была большая разница: для немца русские ещё месяц назад были смертельными врагами; для братьев же, живших на сорок лет позже, немцы были просто вероятными врагами, как члены враждебного блока НАТО, а в прошлом и вовсе – побеждённым народом. Как бы там ни было, теперь от них требовалось если уж не подружиться, так хотя бы свыкнуться с мыслью: отныне мы все союзники.

Тринадцать! Подрывник Жан-Кристоф Беко, француз. Я уж не знаю откуда и каким образом он затесался в Упырёво воинство – просто не было времени выспросить. Но то, что парень отлично разбирался в том, ЧЕМ и КАК поднять на воздух всё, что привыкло к земле, и при этом не взлететь самому – факт!

Четырнадцать – пятнадцать – шестнадцать! Трио талантливых бойцов из советской спецкоманды КГБ «Вымпел». Непосредственные участники памятного захвата дворца Амина в Кабуле, в ночь перед вводом советских войск в Афганистан. Коротко подстриженные, неприметной внешности. Москвич Олег Крохин, отличный технарь, подготавливавший и обеспечивавший многие победы спецгруппы. Игорь Тимошенко из Одессы. И Виталий Сидоркин, ленинградец. Как выяснилось из ознакомительной беседы, их взяли в Проект сразу – в ту же ночь после штурма, наверняка рассчитывая списать исчезновение трёх самых лучших на естественную убыль. Поди разбери, сколько на самом деле советских офицеров погибло в той страшной ночной мясорубке…

И самая тёмная из «тёмных лошадок». В буквальном смысле. Чёрный как ночь (никакого камуфляжа во тьме не надо!) африканец М’булу. Толком не ясно, из какого он племени, но волею судьбы угодил в «англоязычную» цивилизацию. Был рабом, увезённым на плантации Карибских островов. До этого – воевал в своей родимой саванне. (КАК воевал, свидетельствуют татуировки: по их обычаям за каждого убитого врага положена красная точечка на спине, а спина у него – сплошь багровая…) После этого – сбежал с плантации и примкнул к отряду, который успешно партизанил на Ямайке против колонизаторов, а затем полным составом ушёл в пираты, откуда его и выдернули локосиане. Такой вот головорез. В буквальном смысле.

Итого: со мной – семнадцать.

«А крестьянина забыл?»

Ну, конечно же! Ещё один боец – непременный Митрич! Я забрал его к себе, «восемнадцатым лишним». Он стоял левофланговым во второй шеренге и, как всегда, периодически шмыгал носом. Геройских спецэффектов от него ждать не приходилось, но в пользу его кандидатуры говорили два аргумента. Первый и главный: я был в некотором смысле в ответе за мужичка, выпавшего из обычной жизни на Земле, в том числе и по моей вине тоже; второй и немаловажный – он планировался мной на должность начальника хозяйственной части, уж что-что, а хлопотать по хозяйству Митрич умел и любил. Аргументы против, имевшиеся в большем количестве, я просто-напросто отмёл списком, пользуясь правом начальника, получившего карт-бланш на формирование своего подразделения. Что касается надёжности, я уже имел возможность убедиться – на старого солдата Митрича можно было полагаться.

«Ну и что мы имеем, оберст? Один японец, четыре американца, два монгола, один зулус, по одному французу и немцу, и ВОСЕМЬ русских… Только не говори, что так получилось случайно! Националист ты, Дымов, оголтелый…»

«Ант, за националиста – ответишь. Я патриот. А насчёт приоритетов… Понимаешь, теоретик военной мысли, воевать можно с какими угодно союзниками. А вот ПОБЕЖДАТЬ я предпочитаю с русскими. С другими – вряд ли получится».

…После короткого инструктажа я разогнал свою команду выполнять конкретные поручения. Первым делом мы чисто по-русски продублировали хитроумные технические запоры шлюзов, выходящих в буферное помещение терминала. Для того, чтобы подстраховаться от нежелательного вторжения из неведомого пространственного лабиринта, мы, как говорится, к чёртовой матери (при помощи сварочного оборудования из ремкомплекта танковой колонны) ЗАВАРИЛИ ДВЕРИ полосами металла. Знай наших! Подсказал нам это лаконичное русское решение Игорь Тимошенко. Он, с непередаваемым одесским шармом, поведал, как выкручивались хозяйственники на железных дорогах времён распада Советского Союза. Они просто-напросто, вместо пломб, которые вскрывали и потом по-новому обжимали расхитители – стали каждый раз заваривать двери вагонов стальными прутьями. Вот вам пломба! Идея не могла не понравиться. Прижилась…