Самые знаменитые истории любви войны 1812 года - читать онлайн книгу. Автор: Евсей Гречена cтр.№ 9

Не было никакого порядка? Когда митрополит Филарет уже после смерти Маргариты Михайловны «стал расспрашивать о стиле управления монастырем, монахиня София сказала ему, что Тучковой не хватало необходимой для настоятельницы строгости. Митрополит заключил из ее слов, что это замечание “не оскорбительно и не несправедливо по отношению к Марии”. Сестры относились к ней, как к матери. Когда Маргарита Михайловна сломала руку по дороге в Москву, все рыдали и порывались ехать к ней, а когда накануне Сочельника ее не было в монастыре, ни у кого не было праздничного настроения. Сестры любили собираться вместе в келье настоятельницы, где читали, шили, вязали, “все работали, болтая”, во всем была домашняя, теплая атмосфера. Причем послушницы, самые юные из сестер, садились на ковре у ног матушки».

//__ * * * __//

В 1837 году на Бородинском поле отмечался 25-летний юбилей войны 1812 года. При этом проходили парады, присутствовало множество гостей во главе с императором Николаем I. Для Маргариты Михайловны это празднование оказалось слишком тяжелым, и она слегла. Ей было так плохо, что она не смогла подняться даже тогда, когда государь пришел навестить больную. Прощаясь, он спросил, что можно было бы сделать для нее. Она попросила лишь об одном — отпустить на волю ее брата-декабриста Михаила.

Вряд ли эта просьба понравилась Николаю I, но отказать Тучковой он не смог. Вскоре брат вернулся с каторги и стал рядовым солдатом в Кавказском корпусе. В этом качестве он участвовал в боевых действиях против горцев, вновь получив за храбрость офицерский чин. После этого он вышел в отставку и до конца жизни жил в имении своей жены в Тульской губернии.

Умерла игумения Мария 29 апреля 1852 года. Причиной смерти стал общий упадок сил, отек в ногах и болезнь сердца, сочетавшиеся с кашлем и приступами удушья.

До последних дней своей жизни она жила в доме напротив усыпальницы мужа и сына. Словно предчувствуя кончину, незадолго до смерти, она сожгла остававшиеся у нее письма мужа, не желая, чтобы их потом читали посторонние люди.

Она была похоронена 5 мая в той же церкви Спаса Нерукотворного Образа. Скорбь сестер по умершей настоятельнице была столь сильна, что «отпевание заканчивали без хора, так как монахини не могли петь по причине слез».

А через 22 года после ее смерти один старичок из соседнего села Семеновского вспоминал: «Много лет прожил я на белом свете, а такой болезной души еще не видывал. Когда она скончалась, что в обители, что в окружных селах стон стоял, потому что она нам всем была мать родная».

//__ * * * __//

В 1896 году в церкви Спаса Нерукотворного Образа был погребен и брат Маргариты Михайловны — Александр Нарышкин. Таким образом, Спасская церковь стала усыпальницей Тучковых-Нарышкиных.

Ежегодно 12 мая (по новому стилю), в день кончины Маргариты Михайловны Тучковой у ее могилы служится панихида.

После ее смерти в доме все было оставлено нетронутым. В таком состоянии дом находился до 1930 года, когда монастырь, в котором за десять лет до этого жило до 270 сестер, был закрыт. В нем была размещена сельскохозяйственная коммуна им. Ворошилова, все было разграблено или уничтожено, а в том, что осталось, устроили зернохранилище.

До 1941 года монастырь использовался как школа и общежитие, а при немецкой оккупации — как госпиталь. В январе 1942 года в ходе боев домик Маргариты Михайловны сгорел.

В 1950_е годы в монастыре была устроена машинно-тракторная станция.

Реставрация монастыря началась в 1972 году. 16 августа 1992 года в его стенах была возобновлена Спасо-Бородинская женская православная обитель (ряд помещений сейчас используется совместно с Бородинским музеем-заповедником). «Новое поколение инокинь пришло в его священные стены, возрождается монастырская жизнь. Вокруг монастыря, да и внутри стен бережно сохраняются военные траншеи и укрепления — монастырский ансамбль неразрывно связан с местом великой битвы и немыслим вне его».

В 1994 году был заново выстроен домик Маргариты Михайловны (в нем открыт музей игумении Марии), в 1996–1997 годах недалеко от монастыря была поставлена деревянная часовня ее памяти.

Генерал Андош Жюно, герцог д’Абрантес, в 1812 году командовал 8-м (вестфальским) корпусом армии Наполеона. А его женой к этому времени была Лора Пермон, герцогиня д’Абрантес.

//__ * * * __//

Ее полное имя было Лора-Аделаида-Констанция. Она родилась в Монпелье и являлась дочерью мадам Панории Пермон, близкой подруги Летиции Рамолино, матери Наполеона.

Пермоны, как и Бонапарты, были корсиканцами. Панория, однако, происходила из древнего греческого императорского рода Комненов, которые в XVII столетии вместе с несколькими приверженцами укрылись на Корсике.

Отец Лоры, Николя-Шарль Пермон, занимал должность поставщика провианта на Корсику. Затем в течение восьми лет участвовал в войне за независимость Америки, сколотив себе там неплохое состояние. Позднее Панория вместе с мужем и тремя детьми переехала в Монпелье, где Николя-Шарль получил пост сборщика налогов. Революция полностью разорила семью, и отец Лоры, лишь чудом избежав гильотины, превратился из крупного чиновника в заурядного нотариуса. Спасаясь от преследований, он вынужден был переехать с женой и детьми в Тулузу. Умер Николя-Шарль Пермон, не оставив после себя практически ничего.

Все заботы о семье взял на себя старший брат Лоры Альбер. Юноша некоторое время был личным секретарем Кристофано Саличетти, члена Конвента от Корсики, затем, находясь при главной квартире, принимал участие в Итальянском походе генерала Бонапарта. Он прекрасно играл на арфе, пел, говорил по-итальянски так же хорошо, как и по-французски. При этом, будучи левшой, отменно фехтовал.

Сестра Лоры Сесилия в 1794 году вышла замуж в Тулузе за некоего месье Жуффра и родила в январе 1796 года мальчика, названного Адольфом. Жуффр был боевым офицером, любимцем генерала Дюгоммье, личным другом таких известных личностей, как будущие маршалы Ожеро, Ланн и Бессьер. Женившись, он решил уйти в отставку, чтобы быть все время с семьей. Друзья отговаривали его, убеждая не губить удачно складывавшуюся карьеру. Жуффр все же настоял на своем и в двадцать четыре года стал гражданским лицом. Но семейная жизнь его не была долгой и радостной: его жена, сестра Лоры, женщина кроткая и набожная, внезапно умерла, оставив грудного младенца на руках несчастного мужа.

Лора не была красавицей. Некоторые авторы, например, даже утверждали, что лицо ее было «неприятным». Впрочем, и сама Лора признавала это. Однако неоспоримыми ее достоинствами были красивые волосы и зубы, чего, кстати, нельзя было сказать об избраннице Наполеона Жозефине. Кроме того, она была одной из самых «одаренных умственными способностями женщин при дворе первого консула и императора».

//__ * * * __//

Есть версия, что Наполеон до своего увлечения Жозефиной подумывал жениться на матери Лоры, муж которой к тому времени уже умер. Свадьба не состоялась, однако будущий император сохранил привязанность к семейству Пермон и покровительствовал Лоре, всю жизнь исполняя многие ее прихоти.