Императорский Балтийский флот между двумя войнами. 1906-1914 гг. - читать онлайн книгу. Автор: Гаральд Граф cтр.№ 84

Забрали вещи и поехали в гостиницу Киста. Хотелось переодеться, вымыться от дорожной пыли и скорее выйти на улицу и осмотреться.

Я не очень люблю чисто военные города. Жизнь в них втиснута в узкие рамки и поэтому однообразна и монотонна. Севастополь был слишком военным портом, в нем каждый дом был как‑то связан с флотом; все обыватели жили его интересами. Оттого и выработался тип офицеров‑черноморцев, отличный от типа офицеров‑балтийцев. Постоянное нахождение на тех же кораблях и в том же маленьком городе создавало семейность в отношениях, и жизнь в нем стала жизнью «маленького гарнизона». Каждая семья знала подноготную другой семьи.

Кронштадт тоже был исключительно военным портом и несравнимо хуже Севастополя, но мы к нему не были привязаны. Балтийский флот был разбросан по разным портам, да и до Петербурга было рукой подать. Поэтому офицеры‑балтийцы не жили жизнью «маленького гарнизона».

Вся общественная жизнь Севастополя сосредотачивалась в Морском собрании, там развлекались морские семьи и там проводили свободное время холостые офицеры.

Севастополь расположен удивительно живописно. Живописны и его окрестности с красиво изрезанными берегами. Жизнь в нем протекала вне домов, как во всех южных городах. В летнее время днем город пустовал – мужья были на кораблях или на службе в порту, ходить по улицам жарко. Когда жара спадала и служба кончалась, он оживал. Около 6 ч особенно оживленно было около Графской пристани, куда беспрестанно подходили паровые катера, вельботы и другие шлюпки, свозившие офицеров с кораблей. Некоторых встречали жены и дети.

На юге жизнь течет как‑то легче – празднично. Этому способствуют солнце, синее небо и море. Да и все постройки выглядят веселыми, и нет мрачных серых домов севера.

Летняя жара действует на всех расслабляюще – трудно много работать, хочется лежать. Приятно выкупаться, не хочется вылезать из воды, которая сразу придает бодрость и энергию. Но стоит только одеться – и опять становится жарко. Тени в Севастополе не много. Улицы пышут зноем и пылью.

Но вот зашло солнце. С наслаждением вдыхаешь свежий воздух, который приносит с моря вечерний бриз. Сразу является охота двигаться. Быстро наступает темнота, и небо покрывается звездами, группирующимися в свои причудливые созвездия.

Публика идет в городской парк, где играет прекрасный оркестр. Это излюбленное место гуляний. Да, действительно, там было приятно проводить вечера, прислушиваться к чудной музыке и любоваться морем, темными силуэтами кораблей и огоньками, рассыпанными по всем прилегающим холмам.

Не удивительно, что в Севастополе были так часты свадьбы, разводы и опять свадьбы. Южные ночи так способствовали любовным увлечениям.

Найти комнату ничего не стоило. Все семьи их сдавали. Питаться надо было в Собрании, что было приятно и дешево.

Как только приехал Домбровский, мы пошли являться по начальству.

Прежде всего мы явились начальнику штаба Действующего флота, которым был контр‑адмирал Покровский, бывший наш командир на «Добровольце». Он принял нас чрезвычайно любезно и предоставил нам работать, как нам будет удобнее. Ввиду того, что нам предстояло совершить несколько объездов вдоль берегов, то в наше распоряжение был дан номерной миноносец.

После этого мы пошли являться начальнику штаба порта – контр‑адмиралу Н.А. Петрову‑Чернышину (бывшему командиру крейсера «Богатырь»), которого мы знали по плаванию на Гардемаринском отряде. Он тоже был очень любезен и разрешил пользоваться секретными документами мобилизационного отдела, а также осматривать все учреждения порта, которые могут нам быть интересны.

Таким образом, мы заручились необходимыми разрешениями и могли приступить к работе. Домбровский уехал, а я стал ежедневно являться в Мобилизационный отдел и знакомиться с его архивом и с документов, которые были нужны, снимал копии. Архив был в довольно‑таки хаотическом состоянии, и пришлось копаться в грудах рапортов, донесений и докладов. Это дало возможность детально ознакомиться со всеми данными порта. После этого я исколесил территорию порта и осмотрел артиллерийские склады, минный городок, шлюпочную верфь, пристрелочную станцию и т. д. и т. д. Когда приехал Домбровский, мы с ним побывали в крепости и осмотрели форты, защищающие подходы к Севастополю.

В результате получился увесистый труд в более чем восемьсот страниц.

Отдавая работе необходимое время, я изучал и все окрестности Севастополя. Побывал в Балаклаве, Георгиевском монастыре, Херсонесе и еще других монастырях. Большое впечатление произвела Балаклавская бухта со своим узким входом, который чрезвычайно трудно найти с моря. Конечно, теперь, когда корабли строились больших размеров, эту бухту нельзя было бы использовать с таким успехом, как в прежние времена, но для рыбачьих судов она была замечательно удобна. Обычно вода в ней спокойна, как в пруду, и кругом мирно располагаются домики, отражаясь в зеркальной поверхности.

Пользуясь данным в наше распоряжение миноносцем, мы совершили целый ряд переходов вдоль прилегавшего к Севастополю побережья и его детально изучили. Раз даже совершили переход в Ялту. С разрешения его командира контрабандой на миноносце пошла и моя жена.

Побережье Крыма замечательно живописно благодаря цепи гор, склоны которых спускаются к самому морю и покрыты богатой растительностью. Величественно высится вершина Ай‑Петри, уходя своей шапкой в облака.

В Ялте мы остановились в гостинице «Россия». Осмотрели Ливадийский дворец, от которого открывается поразительный вид на море. Взобрались на Ай‑Петри. С нее путешественники любуются видом на место, которое кончается крутым обрывом. При мне один человек сел на самый его край, свесив вниз ноги. Жутко было смотреть. Побывали в Алупке, Симеизе и других местах.

Незаметно прошло пять дней, и надо было возвращаться в Севастополь. Обратно отправились сухим путем, чтобы полюбоваться видом из Байдарских ворот. Считается более красивым ехать в обратном направлении, так как тогда внезапно открывающийся вид на море производит особенно большое впечатление.

Затем съездили в Бахчисарай, чтобы посмотреть на бывшую столицу Крымского ханства. Видели воспетый Пушкиным Бахчисарайский фонтан, но теперь из него текла лишь тонкая струйка воды, и он производил довольно‑таки жалкое впечатление.

В то лето Черноморский флот отчего‑то мало плавал, и корабли занимались у Севастополя прохождением учебных стрельб и другими учениями. Только раз он вышел в обход всего побережья. Но во время этого похода на одном из крейсеров возникло волнение в команде якобы из‑за недостаточно свежей провизии, и адмирал Эбергард прервал плавание и вернулся на рейд.

Для нас, офицеров Балтийского флота, такая неподвижность кораблей казалась странной. Мы были приучены адмиралом Эссеном к большой подвижности. Летом он редко давал кораблям подолгу стоять на якоре. Впрочем, была большая разница между Балтийским театром и Черноморским. Плавание по Финскому заливу, шхерам и по Балтийскому морю было несравненно труднее и требовало гораздо большей практики, чем по Черному морю.