Флот и война. Балтийский флот в Первую мировую - читать онлайн книгу. Автор: Гаральд Граф cтр.№ 64

В 12 часов 20 минут дня отряд снялся с якоря и вышел в море через Соэло-Зунд. По выходе из него мы увидели два летевших аппарата; у одного из них что-то случилось, и он сел на воду, а другой, снизившись у нашего борта, просил оказать помощь первому. Адмирал немедленно приказал спустить моторный катер, чтобы отбуксировать аппарат к берегу. Мы же продолжали путь.

Погода была подходящей; ветер — около 3 баллов и даже стихал; нас слегка покачивало от старой зыби. Небо было облачное, и потому с заходом солнца стало очень темно.

На параллели Кильконды, где располагалась наша воздушная станция, мы увидели луч прожектора, который ярко прорезывал темноту ночи: это воздушная станция предохраняла себя от внезапного нападения с моря.

Отряд шел в кильватерной колонне, имея головным «Новика», а концевым «Орфея». Ввиду того, что некоторые из миноносцев только что вступили в строй и шли в подобный поход в первый раз, мы сильно побаивались, не произойдут ли у них в пути какие-либо поломки.

К полуночи, когда отряд был уже близко от места постановки, вдруг с мостика заметили впереди два силуэта, которые шли в ту же сторону, что и мы.

Мы их понемногу нагоняли. Когда расстояние уменьшилось, можно было совершенно отчетливо разглядеть, что это — два миноносца. Очевидно, они шли в Либаву. Нас они не заметили, потому что у них, как всегда это бывает, все внимание было обращено только вперед.

Несмотря на огромное превосходство как в силе, так и в скорости, мы ничего не могли предпринять против неприятеля и даже старались, чтобы он нас не открыл, так как шли с минами, которые необходимо было поставить незаметно.

В 12 часов 20 минут отряд подошел к самому маяку Стейнорт, и, хотя был не совсем еще в назначенном месте, адмирал, не желая упустить противника, решил поставить заграждение раньше. Из-за неожиданности приказания нам пришлось страшно торопиться, так как наши мины были еще не готовы. Все-таки некоторые из них запоздали, и произошло общее растяжение линии постановки; три последние мины пришлось даже сбросить значительно позже.

После постановки, когда адмирал уже совсем собрался отдать приказание о погоне за неприятелем, вдруг с «Летуна» по семафору спросили, когда начнется постановка. Оказывается, на других миноносцах не разобрали сигнала о ее начале и продолжали идти с минами. Пришлось повернуть и идти обратно на то же место, оставив всякую мысль о погоне. Было очень обидно вертеться у Стейнорта около двух часов подряд; ведь с маяка нас могли легко заметить, и тогда возникло бы подозрение, что мы ставили мины.

Вообще во время этого похода наша внутренняя организация заметно хромала, и неопытность личного состава на всех новых миноносцах вызывала много недоразумений.

Когда наконец мины были поставлены, отряд повернул на север и пошел обратно в Соэло-Зунд.

В 8 часов утра он был у входа в Соэло-Зунд. Сейчас же к нам подошел наш моторный катер, и старшина доложил, что он благополучно отбуксировал аппарат к берегу, где его вытащили и теперь исправляют.

В самом проливе мы встретили «Амурца» и «Эмира Бухарского». На наших глазах последний при разворачивании попал на камни и получил пробоину. Войдя на Кассарский плес, мы еще повстречали «Орлицу», шедшую за своим аппаратом.

Около 1 часа дня миноносцы вошли в Рогокюльскую гавань и стали на свое обычное место.

Командующий флотом остался вполне доволен результатом нашей операции и считал, что отряд все же не был замечен неприятелем.

6 октября с Черного моря пришли подробности подвига подлодки «Тюлень», совершенного ею 29 сентября.

«Тюлень», под командой старшего лейтенанта М. А. Китицына [74] , находился в обычном дежурстве в районе Босфора. Была ночь. Подлодка всплыла на поверхность. Вдруг в темноте обрисовался силуэт какого-то большого парохода, идущего от Босфора.

Командир «Тюленя» решил не топить его миной, а попытаться захватить и привести в Севастополь. С этой целью он повернул навстречу пароходу и бесшумно стал приближаться.

Пароход не заметил подлодки, и снаряды, которые он в следующий момент получил, явились для него полной неожиданностью. На нем сейчас же возник пожар. Поднялась тревога, и началась беспорядочная стрельба: пароход оказался вооруженным несколькими орудиями. К счастью, «Тюлень» был в мертвом углу и совершенно не пострадал от этого огня.

После еще нескольких попаданий на пароходе произошла паника, и весь экипаж бросился к шлюпкам. Увидя это, командир «Тюленя» прекратил огонь и отправил туда вахтенного начальника, механика и 5 человек команды. К утру пожар был потушен, подняты пары, и пароход самостоятельно мог идти в Севастополь.

Он был водоизмещением около 3 тысяч тонн и носил название «Родосто». Им командовал германский офицер, который с еще двумя германскими и одним турецким офицерами, а также двадцатью матросами попали в плен.

О происшедшем «Тюлень» немедленно дал знать по радио командующему флотом. С быстротою молнии весть об этом облетела весь Севастополь, и для встречи на берегу собралась огромная толпа. Вскоре на горизонте показался дым; все так и впились в него глазами. Через некоторое время на Севастопольский рейд медленно вошел, конвоируемый «Тюленем», «Родосто» под Андреевским флагом, поднятым над турецким полумесяцем. Громкое, долго не смолкавшее «ура» приветствовало прибытие приза Черноморского флота.

7 октября командующий флотом получил известие, что в районе Сарычевского маяка держится неприятельский отряд в составе трех полуфлотилий миноносцев. Были данные для предположения, что он поставил заграждение. Ввиду этого, командующий послал нас его нагнать. Мы срочно вышли из гавани на Кассарский плес в следующем составе: «Новик», «Победитель», «Орфей», «Гром», «Летун», «Десна», «Капитан Изыльметьев», «Дельный» и «Деятельный». До нашего выхода фарватер от Соэло-Зунда в море должен был быть протрален 2-м дивизионом тральщиков.

В 2 часа дня мы подошли к Соэло-Зунду и увидели, что все тральщики преспокойно стоят на якоре. На вопрос адмирала, протрален ли фарватер, они заявили, что работать не могли из-за слишком большой зыби. Нам всем пришлось стать на якорь. Тральщики сейчас же заставили выйти в море и попробовать тралить. В 5 часов пришло донесение, что работать нельзя. Оставалось только ждать.

На следующий день, с рассветом, тральщики вышли на работу и в полдень донесли, что она окончена. Наш отряд немедленно снялся и вышел в море. Благополучно пройдя Соэло-Зунд, он лег на фарватер и дошел до места плавучего Сарычевского маяка. В море, конечно, больше никого не было; да и немудрено — ведь с момента появления неприятеля прошло почти двое суток. Было бы совершенно невероятно, чтобы он держался там так долго.