У стен недвижного Китая - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Янчевецкий cтр.№ 6

Кругом ясное небо. Теплый воздух. Чем ближе мы подходим к берегам Чжилийской провинции, тем более мутнеют бирюзовые волны Чжилийского залива, смешиваясь с илом, который веками выбрасывают реки Великой Китайской равнины – Желтая, Белая и Ляо: по-китайски Хуанхэ, Байхэ и Ляохэ.

В 11 часов утра в кают-компании подали завтрак. Старший офицер – лейтенант, князь Кр***, остроумный и интересный собеседник, философски настроенный, жаловался:

– Знаете ли вы, корреспондент, что такое служба на минном крейсере, на котором вы теперь идете? Знаете ли вы, что наша служба на этом почтово-пассажирском пароходе – самая трудная, беспокойная, ответственная и самая неблагодарная, чем на всех других судах эскадры? Мы не имеем ни дня, ни ночи спокойной, потому что каждую минуту нас могут послать из Артура в Таку и из Таку в Артур с почтой и пакетами чрезвычайной важности. Если нужно кого-нибудь или что-нибудь перевезти, посылают нас. Если боксеры уничтожат телеграф в Тонку, что весьма вероятно, то наши крейсера будут главною связью между эскадрой, десантом и Артуром. От своевременной передачи нами экстренной депеши может зависеть участь целого отряда. Когда мы в ходу, мы не можем иметь никакого спокойствия: вы видите, как нас качает.

Точно в подтверждение слов лейтенанта, «Гайдамак» стал усиленно раскачиваться на Печилийских волнах. Суп начал плескаться в тарелках.

– Когда же мы стоим на этом суденышке в Таку, – продолжал старший офицер, – так это истинное мучение. Вода в Такуском рейде ничем не защищена от ветров и вечно болтается. Нельзя принять ни одного положения, допускаемого вашим телом, чтобы это было для вас удобно. Нельзя ни сидеть, ни лежать, ни спать, ни стоять. Вас подбрасывает во все стороны. Нельзя же, в самом деле, все время ходить, балансируя по палубе, как акробат по канату. А между тем, как ни стараться, на нашей трудной, черной, неэффектной и неблагодарной службе нельзя заработать Георгия. Это не крепости брать, хотя каждый из нас сумеет это сделать нисколько не хуже, чем всякий другой офицер. И так мы будем болтаться и терзаться целое лето, пока не окончится вся эта китайская комедия.

– Но как бы эта комедия не превратилась в трагедию, – заметил я.

– Тем лучше. И тем больше шансов для нас встретиться с каким-нибудь неприятельским судном и пустить его на воздух, если, конечно, мы не взлетим раньше сами.

«Гайдамак» быстро шел на запад, делая по 15 миль в час.

К вечеру ветер усилился. Бурые волны со свистом и завыванием бросались на судно, то нагоняли, то опережали его, то кидали из стороны в сторону и снопом брызг обливали его бока.

Я лег в каюте, но от качки стал неистово вертеться и болтаться на койке, будто из меня сбивали сливки. Я взобрался снова на палубу и, делая без всякого желания веселые прыжки и поклоны, каждую минуту убеждался в справедливости слов лейтенанта.

– Неужели в этом заливе всегда так качает? – спросил я одного из офицеров.

– Нет, сегодня еще сравнительно тихая погода, – ответил он.

– Благодарю покорно!

В 6 часов вечера на алом горизонте заката стали вырисовываться суда международной эскадры, и в 7 часов, среди иностранцев, ясно показались очертания родных судов – «Сисоя Великого» и «Дмитрия Донского».

«Гайдамак» повернул к адмиральскому кораблю «Сисой Великий».

Морская демонстрация! какая редкая и странная, но красивая картина.

На протяжении 10 миль собралось 22 судна девяти держав. Ближайшие суда отчетливо чернели своими реями, флагами, орудиями, рубками, матросами. Далекие суда ускользали из виду. Наступила ночь, заблистали иллюминаторы, и зажженные фонари точно звездочки повисли в воздухе. Доносился неясный шум команд, музыки. Паровые катера и баркасы точно чайки носились между морскими исполинами, которые, едва покачиваясь, лежали черными огромными китами на мутной беспокойной воде.

Вот английские гиганты: броненосец «Centurion» под флагом вице-адмирала Сеймура, крейсера «Orlando» и «Endymion».

Там друзья-французы. Крейсер «Descartes», мощных очертаний, с странными низкими и широкими трубами, точно с двумя головами, и крейсер «D’Entrecasteaux», офицеры которого, вероятно, вспоминали бурный альянс и жаркие объятия своих русских товарищей в Порт-Артуре, во время их визита в наш порт, за три недели. На крейсере «D’Entrecasteaux» флаг контр-адмирала Куржоля.

Германский крейсер «Kaiserin-Augusta». Австрийский – «Zenta». Итальянские «Elba» и «Calabria». Японский «Kassagi» и американские «Manocacy» и «Newark». В стороне стоял китайский крейсер «Хай-Тен», под флагом контр-адмирала. Как-то странно было видеть китайца среди союзников, ополчившихся на китайцев.

По решению адмиралов, на китайском крейсере были сняты некоторые части машины и замки у орудий.

На трех судах были видны флаги, красивые по простоте и идее: синий Андреевский крест на белом поле. Это были «Сисой Великий», «Дмитрий Донской» и «Всадник», который жестоко бился на зыби. На горизонте стоял «Гремящий», а в реке Пэйхо – «Кореец».

В реке из иностранцев стояли англичанин «Algerine», немец «Iltis» и японец «Atago». Кроме броненосцев и крейсеров, на рейде находились – два английских истребителя миноносцев, одна английская военная яхта и французская лодка «Surprise».

Ни берегов, ни фортов Таку не было видно. Это грандиозное собрание судов международной эскадры качалось в открытом море. Это был веселый вооруженный лагерь, с 10 000 штыков, плававший на воде и имевший своею целью смело угрожать 400 миллионам китайцев.

К сожалению, к китайцам никак нельзя было подобраться поближе. Вследствие мелководья залива, большие суда должны держаться верстах в 20 от устья Пэйхо, именуемого Таку и защищенного фортами. Кроме того, чтобы войти в реку, необходимо перебраться через бар – песчаную илистую отмель, которая доступна для низко сидящих судов только в прилив.

Других мест для высадки десанта, кроме устья рек Пэйхо и соседней Бэйтанхэ, охраняемой первоклассной крепостью Бэйтан, – в этом районе не имеется.

Совершенно стемнело, когда мы подошли к адмиральскому кораблю «Сисой Великий». Опустили шлюпку, в которую забрался и я. Матросы дружно выгребали, и через несколько скачков по волнам мы были уже у трапа «Сисоя Великого», но пристать к нему не было никакой возможности. Шлюпка ежеминутно взлетала кверху и падала. Миг… и один из нас уже был в воде, но так как каждый моряк чувствует себя в воде так же удобно, как и в воздухе, то он даже не поморщился и, подхваченный матросами, взобрался на трап.

Наступил мой черед… Железные руки матросов крепко ухватили меня за ноги, руки, плечи и голову, и вместе с моими чемоданами я полетел на трап, где меня подхватили уже другие дюжие руки. Испытание кончилось. Мы на броненосном корабле, в покое, комфорте и в гостях у радушного адмирала Веселаго.