У стен недвижного Китая - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Янчевецкий cтр.№ 25

В лагере правильными рядами выстроились солдатские походные палатки. С одной стороны двора были поставлены на коновязи кони, с другой стороны расположились двуколки и дымящие походные кухни. В глубине двора хлебопеки приспособили какой-то китайский домик для своей пекарни.

В иностранных и китайских магазинах стали показываться русские солдатики. В первый раз видя иностранный город и не говоря ни на одном языке, кроме своего родного, наши находчивые солдаты тем не менее чувствовали себя в Тяньцзине как дома. С записками или без записок от офицеров они не стесняясь ходили всюду, куда их посылали, отыскивали магазины, которые им были необходимы, бог весть как объяснялись с иностранцами и умели всегда растолковать и объяснить, что им нужно. По-видимому, солдаты предпочитали иметь дело с китайскими купцами, так как знали несколько китайских слов из Порт-Артура. Они подолгу засиживались в китайских лавках, о чем-то беседовали, из-за чего-то торговались на русско-китайском наречии, о чем-то смеялись вместе с китайскими торговцами и расходились очень довольные китайским обхождением.

Видя целый полк русских солдат, беззаботно гуляющих по городу, весело распевающих свои удалые песни, от которых гремели стены зданий европейских концессий, европейцы сами повеселели, приободрились и нашли для себя новое развлечение – ходить в русский лагерь и смотреть, как русские поют, едят свою кашу и пьют свой чай.

Был ли действительно Чжилийский вице-король Юй Лу убежден в безвредности восстания боксеров и в полной безопасности европейцев, для чего ему нужно было совершенно не понимать положения дел, или же он был только игрушкою в руках пекинских узурпаторов и исполнял только то, что было ему приказано из Цзюнь Цзи Чу – Верховного совета в Пекине, – однако он продолжал уверять иностранцев в том, что под его охраною им нечего бояться.

С другой стороны, из Пекина по-прежнему не было никаких известий, и посланники продолжали оставаться в осаде, отрезанные от всего мира.

Что касается адмирала Сеймура, то, по полученным известиям, он очень медленно подвигался вперед к Пекину, делая 2–4 версты в день.

Вогак полагал, что по указанным причинам 12-й полк должен немедленно и налегке двинуться в Пекин, не по разрушенной железной дороге, a по обыкновенной грунтовой, имеющей 120 верст до столицы. Обоз было предположено везти на китайских подводах. Сперва Анисимов согласился с мнением полковника Вогака, но достать подводы нигде не было возможности: китайцы ни за какие деньги не соглашались давать своих лошадей или телеги из боязни мести боксеров. Это неожиданное обстоятельство задерживало выступление в поход 12-го полка.

С своей стороны, полковник Анисимов признавал весьма рискованным уходить в глубь страны, не имея за собой надежной базы, и полагал, что было бы более осторожно и целесообразно подождать с выступлением до тех пор, пока в Тяньцзине не будет собрано больше войск.

Осторожность полковника Анисимова и невозможность достать перевозочные средства были причиною того, что полк остался в Тяньцзине и был его славным защитником.

Весьма возможно, что, если бы 12-й полк ушел вслед за Сеймуром с целью скорее пожать лавры освободителей Пекина, он испытал бы ту же печальную участь, что и отряд английского адмирала.

Также возможно, что без своих доблестных защитников европейские концессии в Тяньцзине снова пережили бы резню 1870 года.

1 июня

Грозовая туча уже нависла над Тяньцзином.

Увы! это была не благодатная дождевая туча, которую китайцы уже два года ждали с отчаяньем для своих полей.

Это была надвигавшаяся гроза народной злобы, мести и ослепления.

Тяньцзин пустеет. Напуганные слухами о неистовствах боксеров и об их скором нападении на город, встревоженные боевым видом Тяньцзина, движением войск и бегством китайцев из европейских концессий, европейские семьи одни за другими покидают город и спешат уехать по железной дороге, пока она еще не разрушена, в Тонку, а оттуда на пароходе в Шанхай, а из Шанхая за границу.

Интернациональный цирк, который по странной случайности помещался на одном участке с русским лагерем, обклеил весь город длиннейшими афишами, но, вместо ожидаемых сборов с публики, принужден был начать сборы в дорогу и также весь разъехался.

Китайская прислуга, служившая у иностранцев, китайские повара, портные, прачки и конюхи, работавшие на европейцев, разбегаются. В городе невозможно заказать себе ни одного костюма, так как все шилось китайцами. Нельзя исправить часов даже у европейских часовщиков, так как мастерами были китайцы. Помыть белье представляет величайшие трудности, так как мыли китайцы. По городу волей-неволей приходится ходить пешком, так как ездить не на чем. Тяньцзинским джентльменам и леди приходится не только самим готовить обеды, подавать на стол, но и самим чистить свои сапоги и отели, самим всюду ходить, так как вся прислуга была китайская и послать некого.

Царство джентльменов, роскоши и комфорта в Тяньцзине кончилось, и наступает царство Робинзонов.

Красивые улицы Тяньцзина пустынны и запущены. Тысячи рикшей, которые прежде стояли на всех перекрестках и как комары налетали на пассажира, желавшего поехать, бесследно пропали. На улицах можно встретить только военных разных наций, и лишь очень храбрые европеянки, не боящиеся остаться в Тяньцзине, иногда проезжают на догкарах и велосипедах.

Русская колония оказалась весьма храброй. Из русских дам еще ни одна не собирается уезжать, надеясь на защиту своих храбрых мужей и на 12-й полк.

Свободное от занятий время русские офицеры проводят в русских домах, главным образом в гостеприимнейшей семье М. Д. Батуева, у полковника Вогака, у Лаутерштейна, управляющего делами Старцева, и у Садовникова, доверенного Русско-Китайского банка.

1 июня в 11 часов ночи сонный Тяньцзин был встревожен выстрелами, раздававшимися с вокзала. Уснувший русский бивак мигом очнулся и, разобрав ружья, был готов идти по первому приказанию. Полковник Анисимов поскакал на вокзал и узнал, что вдоль линии железной дороги показались красные фонари, двигавшиеся на вокзал. Так как эти фонари могли принадлежать только боксерам, то взвод наших стрелков, охранявших вокзал, сделал несколько залпов по фонарям, после чего фонари исчезли.

Полковник Анисимов приказал биваку снова ложиться спать.

2 июня

2 июня весь обоз 12-го полка, все лошади и повозки были уже в Тяньцзине и находились на вокзале. Оставалось только грузы перевезти на бивак.

Вокзал был расположен на левом берегу Пэйхо, шагах в 200 от реки, к которой вела хорошо мощенная дорога, выходившая на мост.

Мост был сделан из барок и разводился несколько раз в день для пропуска китайских джонок. Подпоручику 12-го полка Виноградову, начальнику саперной команды, было приказано исправить мост и улучшить его настилку, для того чтобы по мосту могли легко передвигаться обозы и орудия.