1900. Русские штурмуют Пекин - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Янчевецкий cтр.№ 30

31 мая

Сегодня вечером в Тяньцзинь пришла наша артиллерия: 4 полевых орудия 2-й батареи Восточно-Сибирского стрелкового дивизиона под командою поручика Кобызского, при младшем офицере подпоручике Михайловском и при бравом фельдфебеле, украшенном шевронами, — Волоснухине. На все четыре орудия было взято 1200 снарядов. Орудия были легкого типа, образца 1877 года, калибра 3–4 дюйма. Полубатарея стала на берегу Пэйхо недалеко от 12-го полка. Лошадей держали на коновязи.

Благодаря заботам полковника Вогака и неизменному содействию французского консула и секретаря французского муниципалитета Сабуро, китайские поставщики стали доставлять в русский лагерь хлеб, яйца, зелень, быков и дрова. Воду получали из водопровода, построенного англичанами на берегу Пэйхо и снабжавшего по трубам все концессии хорошо профильтрованной питьевой водой из Пэйхо. Китайцы доставляли воду из водопровода в бочках для нужд русского лагеря. Грязно-желтая вода Пэйхо некрасива на вид, но не имеет ни запаха, ни привкуса, и ее можно пить прямо из реки с риском заболеть чем угодно.

В лагере правильными рядами выстроились солдатские походные палатки. С одной стороны двора были поставлены на коновязи кони, с другой стороны расположились двуколки и дымящие походные кухни. В глубине двора хлебопеки приспособили какой-то китайский домик для своей пекарни.

В иностранных и китайских магазинах стали показываться русские солдатики. В первый раз видя иностранный город и не говоря ни на одном языке, кроме своего родного, наши находчивые солдаты тем не менее чувствовали себя в Тяньцзине как дома. С записками или без записок от офицеров они не стесняясь ходили всюду, куда их посылали, отыскивали магазины, которые им были необходимы, Бог весть как объяснялись с иностранцами и умели всегда растолковать и объяснить, что им нужно. По-видимому, солдаты предпочитали иметь дело с китайскими купцами, так как знали несколько китайских слов из Порт-Артура. Они подолгу засиживались в китайских лавках, о чем-то беседовали, из-за чего-то торговались на русско-китайском наречии, о чем-то смеялись вместе с китайскими торговцами и расходились очень довольные китайским обхождением.

Видя целый полк русских солдат, беззаботно гуляющих по городу, весело распевающих свои удалые песни, от которых гремели стены зданий европейских концессий, европейцы сами повеселели, приободрились и нашли для себя новое развлечение ходить в русский лагерь и смотреть, как русские поют, едят свою кашу и пьют свой чай.

Был ли действительно чжилийский вице-король Юй Лу убежден в безвредности восстания боксеров и в полной безопасности европейцев, для чего ему нужно было совершенно не понимать положения дел, или же он был только игрушкою в руках пекинских узурпаторов и исполнял только то, что было ему приказано из Цзюнь Цзи Чу — Верховного Совета в Пекине, — однако он продолжал уверять иностранцев в том, что под его охраною им нечего бояться.

С другой стороны, из Пекина по-прежнему не было никаких известий, и посланники продолжали оставаться в осаде, отрезанные от всего мира.

Что касается адмирала Сеймура, то, по полученным известиям, он очень медленно подвигался вперед к Пекину, делая 2–4 версты в день.

Вогак полагал, что по указанным причинам 12-й полк должен немедленно и налегке двинуться в Пекин, не по разрушенной железной дороге, a по обыкновенной грунтовой, имеющей 120 верст до столицы. Обоз было предположено везти на китайских подводах. Сперва Анисимов согласился с мнением полковника Вогака, но достать подводы нигде не было возможности: китайцы ни за какие деньги не соглашались давать своих лошадей или телеги из боязни мести боксеров. Это неожиданное обстоятельство задерживало выступление в поход 12-го полка.

С своей стороны полковник Анисимов признавал весьма рискованным уходить в глубь страны, не имея за собой надежной базы, и полагал, что было бы более осторожно и целесообразно подождать с выступлением до тех пор, пока в Тяньцзине не будет собрано больше войск [51] .

Осторожность полковника Анисимова и невозможность достать перевозочные средства были причиною того, что полк остался в Тяньцзине и был его славным защитником.

Весьма возможно, что, если бы 12-й полк ушел вслед за Сеймуром с целью скорее пожать лавры освободителей Пекина, он испытал бы ту же печальную участь, что и отряд английского адмирала.

Также возможно, что без своих доблестных защитников европейские концессии в Тяньцзине снова пережили бы резню 1870 года.

1 июня

Грозовая туча уже нависла над Тяньцзинем. Увы! это была не благодатная дождевая туча, которую китайцы уже два года ждали с отчаянием для своих полей. Это была надвигавшаяся гроза народной злобы, мести и ослепления.

Тяньцзинь пустеет. Напуганные слухами о неистовствах боксеров и об их скором нападении на город, встревоженные боевым видом Тяньцзиня, движением войск и бегством китайцев из европейских концессий, европейские семьи одна за другой покидают город и спешат уехать по железной дороге, пока она еще не разрушена, в Тонку, а оттуда на пароходе в Шанхай, а из Шанхая за границу.

Интернациональный цирк, который по странной случайности помещался на одном участке с русским лагерем, обклеил весь город длиннейшими афишами, но вместо ожидаемых сборов с публики принужден был начать сборы в дорогу и также весь разъехался.

Китайская прислуга, служившая у иностранцев, китайские повара, портные, прачки и конюхи, работавшие на европейцев, разбегаются. В городе невозможно заказать себе ни одного костюма, так как все шилось китайцами. Нельзя исправить часов даже у европейских часовщиков, так как мастерами были китайцы. Помыть белье представляет величайшие трудности, так как мыли китайцы. По городу волей-неволей приходится ходить пешком, так как ездить не на чем. Тяньзиньским джентльменам и леди приходится не только самим готовить обеды, подавать на стол, но и самим чистить свои сапоги и отели, самим всюду ходить, так как вся прислуга была китайская и послать некого.

Царство джентльменов, роскоши и комфорта в Тяньцзине кончилось, и наступает царство Робинзонов.

Красивые улицы Тяньцзиня пустынны и запущены. Тысячи рикшей, которые прежде стояли на всех перекрестках и как комары налетали на пассажира, желавшего поехать, бесследно пропали. На улицах можно встретить только военных разных наций, и лишь очень храбрые европеянки, не боящиеся остаться в Тяньцзине, иногда проезжают на догкарах и велосипедах.

Русская колония оказалась весьма храброй. Из русских дам еще ни одна не собирается уезжать, надеясь на защиту своих храбрых мужей и на 12-й полк.

Свободное от занятий время русские офицеры проводят в русских домах, главным образом в гостеприимнейшей семье М. Д. Батуева, у полковника Вогака, у Лаутерштейна, управляющего делами Старцева и у Садовникова, доверенного Русско-Китайского банка.