Засекреченная Курская битва. Неизвестные документы свидетельствуют - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Замулин cтр.№ 125

По утверждению шведских исследователей Н. Цетерлинга и А. Франксона, на 19.45 11 июля в корпусе СС числилось 273 танка и штурмовых орудий, а также 43 противотанковых САУ «Мардер» («Лейбштандарт» — 70 (20 «Мардер»), «Дас Райх» — 88 (12) и «Мёртвая голова» — 11 (11).

В составе 18-го и 29-го тк на утро 12 июля находилось готовыми к бою 368 танков и САУ. Вся эта техника использовалась на направлении главного удара двух корпусов против «Лейбштандарт». Следовательно, соотношение будет 1:3,5 в нашу пользу. Но на эту цифру в сторону ее уменьшения мог повлиять ряд следующих факторов. Во-первых, количество боевых машин советских корпусов непосредственно к началу контрудара измениться не могло. Подсчет я проводил на основе документов их бригад, в которых указывалось количество танков, принявших участие непосредственно в утренней атаке. Ситуация с численностью танкового полка «Лейбштандарт» иная. Есть лишь данные о количестве техники в нем к 19.35 11 июля — 77 танков и штурмовых орудий. Известно, что высокий темп ремонтных работ по восстановлению техники был отличительной чертой германских бронетанковых соединений и их большим преимуществом над советскими. За вечер и полную ночь 1-й тп СС, без сомнения, был пополнен отремонтированными машинами. Это подтверждается рядом свидетельств. К примеру, упоминавшийся выше фон Риббентроп утверждает, что утром в его роту из ремонта подошел один танк, который был введен в бой. А в 1-м тп СС к этому моменту, вместе с 13-й тяжелой, было четыре линейных роты.

Во-вторых, танкисты бригаденфюрера Виша, как, впрочем, и других вражеских дивизий, использовали следующий прием усиления огневой мощи танковых подразделений. Когда ожидалась некоторая передышка или дивизия переходила к обороне, часть подбитых боевых машин, в том числе и советские, на тросах буксировали к переднему краю, где их обычно вкапывали в землю, пряча слабобронированные борта. Даже десяток подобных огневых точек существенно усиливал противотанковую оборону рубежа. Такой прием был применен и эсэсовцами «Лейбштандарт» 12 июля 1943 г. Об этом мне рассказали приезжавшие в Прохоровку из ФРГ 11 июля 1993 г. бывшие участники сражения. Мои собеседники утверждали, что они видели шесть-семь танков, которые вечером вкапывали солдаты между железной дорогой и рекой (ближе к противотанковому рву). Если учесть, что на первом этапе боя почти все танки «Лейбштандарт» вели огонь с места, то вкопанные подбитые машины ничем не отличались от исправных и их с полным основанием необходимо относить к числу участвовавших в отражении атаки наших корпусов.

В-третьих, против 18-го тк активно действовала бронетехника не только «Лейбштандарт», но и дивизии «Мёртвая голова». В документах этого корпуса, а также 11-й мсбр 10-го тк зафиксированы бои его бригад с 13 вражескими боевыми машинами, которые вели огонь из района сада у хутора Полежаев, а также с 6 танками, переправившимися через реку на северные окраины Васильевки и Андреевки. Отмечались также контратаки танков и применение штурмовых орудий частями Приса в ходе уличных боёв в Васильевке и в Богородецком, а также бой 25-й тбр западнее х. Сторожевой в полдень и группы танков 170-й тбр, прорвавшихся к х. Ивановский Выселок, с частями «Дас Райх» во второй половине дня. Причем в документах бригады полковника Н. К. Володина четко указывается, что экипажи сводного батальона были встречены огнем не орудий ПТО, а тяжелых танков.

Учитывая приведенные факторы, свидетельствующие, что против двух советских корпусов действовала бронетехника всех трех дивизий СС, считаю, что реальное соотношение бронетехники непосредственно в полосе наступления 18-го и 29-го тк было примерно 1: 2,5 в нашу пользу. А если учесть превосходство в несколько раз количества артсредств в немецкой танковой дивизии по отношению к советскому танковому корпусу, то соотношение в орудийных стволах должно еще заметно уменьшиться.

Вокруг вопроса о масштабах использования авиации обеими сторонами 12 июля под Прохоровкой до сих пор продолжаются жаркие споры. Некоторые исследователи отмечают, ссылаясь на немецкие источники, что якобы утром 12 июля в районе Прохоровки была нелетная погода, поэтому авиацию противник не использовал. Однако это не соответствует действительности. Активность вражеской 8-го ак была достаточно высокой и создавала существенные проблемы для перешедших в контрудар советских войск. Несмотря на действительно пасмурную погоду, 12 июля время от времени даже моросил дождь, немцы использовали любую возможность, чтобы нанести удары по атакующим войскам основной контрударной группировки юго-западнее Прохоровки.

Бомбардировке подвергался весь участок перед фронтом 2-го тк СС, об этом докладывали почти все советские соединения. Вот несколько строк из донесения командира 2-го гв. Ттк командующему фронтом:

«4-я гв. тбр… понесла большие потери, главным образом от самолетов, вооружённых пушками… Прошу надежно прикрыть авиацией с воздуха, так как основные потери идут за счет авиации противника» [346] .

Ему вторил генерал Б. С. Бахаров, который сообщал, что к 14.00 12 июля:

«Авиация противника произвела до 1500 самолёто-вылетов по боевым порядкам корпуса» [347] .

Кстати, судя и по советским, и по немецким источникам, участок Петровка — Прелестное и восточнее свх. «Октябрьский», где развернулся 18-й тк, несколько раз подвергался жестокой бомбардировке. Приведу цитату из донесения начальника штаба артиллерии 42-й гв. сд майора Макарова:

«2. В операции 12.07.43 г. … действия наземных войск противника прикрывала в течение всего дня авиация — до 30 бомбардировщиков идо 12–15 истребителей.

3. Огонь артиллерии, миномётов и авиации в основном был направлен против наших танков, пехоты и деревень в районе переднего края.

4. Воздействию бомбардировочной авиации противника подвергнуты районы: овраг и высоты севернее Ми-хайловки, роща и мельница — Михайловна, севернее и северо-западнее свх. „Октябрьский“, лощина западнее Прохоровки» [348] .

Особенно сильный удар с воздуха, в результате которого нашим войскам был нанесён существенный урон, отмечался утром и с 12.00 до 14.00. Причем под бомбами гибли и получали тяжелые ранения не только рядовые и младшие командиры, но и командиры подразделений и частей. Так, в 8.10 в районе Петровки под бомбежку попал «Виллис» командира Зб-го гв. оттп подполковника И. С. Митрошенко. Осколком авиабомбы был убит радист мл. сержант Гредасов, ранены и эвакуированы в госпиталь командир полка и оказывавшая ему помощь санинструктор мл. сержант Воробьёва. В полдень люфтваффе разбомбило колонну 110-й тбр в районе восточнее Прелестного, о чем уже упоминалось. Среди погибших и раненых в основном оказался личный состав 32-й мсбр и 110-й тбр. В том числе погиб командир роты 1 — го тб 110-й тбр капитан Панфилов, получили тяжелые ранения офицеры управления бригады, а также прибывший в этот район начальник оперативного отдела штаба 18-го тк подполковник Мартиросов. При бомбардировке боевых порядков 28-го гв. вдсп получил тяжелое ранение заместитель командира 9-й гв. вдд дивизии полковник А. Я. Грачев. А вот несколько строк из воспоминаний командира 227-го сп 183-й сд майора В. Е. Сажинова, который действовал в районе хутора Калинин: