Три цвета знамени. Генералы и комиссары. 1914-1921 - читать онлайн книгу. Автор: Анджей Иконников-Галицкий cтр.№ 78

Скончался 4 декабря 1937 года. Посмертно реабилитирован в 1958 году.

Стараниями детей, внуков, бывших учеников имя генерала-мыслителя стало постепенно возвращаться из бездны забвения. Но и сейчас мало кто в нашей стране знает хоть что-нибудь о военачальнике, который на исходе великого мирового человекоубийства писал:

«Человеком надо заниматься серьезно, проникновенно и всесторонне, думая о тех мотивах, которые… окрыляют его на подвиги и самопожертвование, думая об его духовной организации, его нервной системе и пределах ее упругости; думая и о том человеке, который остается в тылу, который, идя за плугом в поле или работая за станком на фабрике, несет на своих плечах ту же боевую ношу, как и его соратник в далеких и сырых окопах» [243] .

Пятнадцать минут времени, чтобы „Офицер“ прошел за выходной семафор! Если в течение этого времени приказание не будет исполнено, коменданта арестовать! А начальника станции повесить на семафоре, осветив под ним подпись „Саботаж“».

Эти слова произносит генерал Хлудов в пьесе Булгакова «Бег». «Офицер» – название бронепоезда. Повесить человека с обозначением вины – излюбленный прием белогвардейского генерала Слащева. Во всяком случае, такие рассказы об этом человеке слышал Булгаков. Одни рассказывали о Слащеве со страхом, другие – с ненавистью, третьи – с восторгом.

Яков Александрович Слащев-Крымский. Гвардии полковник. Кавалер всех боевых наград Российской империи. Генерал-лейтенант Русской армии Врангеля. Командир Красной армии. Человек, похожий на бога войны. Человек, который болен войной.

С детства мне хорошо знакомо это здание на углу Лиговского проспекта и улицы Некрасова (бывшей Бассейной). В нем, помнится, зимними вечерами светились окна, мелькали тени, раздавались свистки – то была какая-то спортивная школа. На время советских выборов там открывался избирательный участок, вход в который был увешан красными кумачовыми лозунгами: «Да здравствует нерушимый блок коммунистов и беспартийных!», «Ленинград – колыбель революции!» И там я, восемнадцатилетний, первый раз в жизни опускал бюллетень в урну. Первый и до падения советской власти – единственный: больше на те фальшивые выборы я не ходил.

А может быть, и зашел бы – не ради права голоса, а ради прикосновения к прошлому, – если бы знал, что в этих непритязательных школьных стенах до революции располагались гимназия и реальное училище Якова Гуревича. И что по этим лестницам и коридорам в разные годы бегали мальчишки: Сережа Маковский, Коля Гумилев, Леня Каннегисер, Костя Вагенгейм. Я знал уже тогда, что поэт и критик Сергей Маковский создал журнал утонченных гениев «Аполлон» и умер в эмиграции; что поэт и георгиевский кавалер Николай Гумилев был расстрелян чекистами; что поэт Леонид Каннегисер убил председателя ЧК Урицкого и тоже был расстрелян; что поэт Константин Вагинов (до 1915 года – Вагенгейм) воевал под красным знаменем с поляками и японцами…

В этой школе вообще завязывались узелки многих необыкновенных судеб. В 1903 году ее окончил юноша Яков Слащев (или Слащов – так обычно писалась его фамилия до революции). Ему тогда было восемнадцать лет – столько же, сколько было мне, когда я единственный раз побывал в этом здании на выборах.

Яков происходил из хорошей дворянской семьи. Согласно «Гербовнику», Слащевы еще во времена царя Михаила Федоровича «многие Российскому престолу служили разные дворянские службы в разных чинах и жалованы были от государей поместьями». Правда, высоко по чиновной лестнице не поднимались и больших владений не имели. В общем-то, о них не много сохранилось сведений. Известно, что Яков Александрович Слащев, рождения 1808 года, дослужился до чина подполковника и имел собственных два дома в Гатчине. Умер он в 1875 году, и там же, в Гатчине, на Новом кладбище был похоронен. Через двадцать семь лет рядом с его надгробием появилось надгробие его сына, гвардии полковника Александра Яковлевича Слащева. Сей последний родился в 1847 году, участвовал в Русско-турецкой войне 1877–1878 годов. Война закончилась, гвардия вернулась в Петербург. В декабре 1885 года (точная дата вызывает споры) у Александра Яковлевича и его супруги Веры Александровны родился сын Яков. Вот он, когда подрос, надел поверх мундирчика реалиста ремень с надписью на пряжке: «СПРУГ». Санкт-Петербургское реальное училище Гуревича.

Как учился и какого был поведения – об этом нам ничего не известно.

Гимназические и реальные классы существовали у Гуревича в едином школьном пространстве. Наш реалист наверняка с любопытством поглядывал на старшего гимназиста, долговязого, нескладного, отмеченного характерным большеротым вытянутым ликом – Игоря Стравинского. Гимназист сей был известен всей школе музыкальной одаренностью и резким характером. В глазах Яши Слащева он, наверно, выглядел недосягаемым небожителем: на два класса старше! А двумя классами младше учился аккуратный, безукоризненно воспитанный красавчик – Феликс Юсупов. В школе старшие обычно мало смотрят на мелюзгу. Но на этого фарфорового мальчика, обладавшего каким-то странным, как будто прячущимся взглядом, трудно было не обратить внимания: князь, аристократ голубых кровей, богатейший наследник России. Кто бы мог угадать в нем будущего убийцу Распутина…

Да! Если бы кто знал, во что превратятся дети, когда станут взрослыми! Вон тот косоглазый двоечник и драчун Коля Гумилев закончит жизнь в ореоле героя, в сиянии поэтической славы. А этот нежный мальчик с аккуратным проборчиком, князь Феликс, будет остервенело лупить смертельно раненного Распутина дубинкой по окровавленной голове. Интересно, кем станет этот гибкий юноша с открытым, светлым взглядом – Яша Слащев? Легендарным генералом? Героем войн? Убийцей? Палачом? Артистом? Писателем? Пьяницей? Кокаинистом? Секретным агентом спецслужб?

Из рассказов о Слащеве, собранных генерал-лейтенантом Петром Ивановичем Аверьяновым, 1920 год:

«Воодушевив прибывших несколькими словами, Слащев сам повел 250–300 юнкеров на мост – под звуки оркестра, в колонне, отбивая шаг, точно на церемониальном марше. С генералом Слащевым и ординарцем Никитой впереди юнкера прошли по мосту и бросились в атаку на противника – который бросил пулеметы, не пытаясь даже стрелять!» [244]

Из рукописи «Крым в 1920 г.» участника Белого движения В. Дружинина:

«Генерал Слащов был герой тыла и любимец фронта. Где появлялся он, там был обеспечен успех. Многие утверждали, что он ненормальный и только кокаин дает ему энергию» [245] .

Из воспоминаний Врангеля о Слащеве. 1920 год: