Июнь. 1941 год. Запрограммированное поражение - читать онлайн книгу. Автор: Лев Лопуховский, Борис Кавалерчик cтр.№ 63

Италия тоже решила отхватить свою долю от французского пирога и 10 июня объявила Франции войну. В тот же день французское правительство эвакуировалось в Бордо и объявило Париж «открытым городом». 14 июня в столицу страны без сопротивления вошли войска германской 18-й армии. 15 июня германская 7-я армия из состава ГА «Ц» форсировала Рейн у Брайзаха. Больше того, ей удалось прорвать там «линию Мажино». К тому времени гарнизоны ее укреплений и поддерживавшие их войска были существенно ослаблены, ведь значительную их часть пришлось снять с передовой и бросить на борьбу с угрожавшими им с тыла танкистам Гудериана. 19 июня пехота ГА «Ц» фон Лееба встретилась с танками ГА «А» фон Рундштедта у Ле-Шапель, недалеко от Бель-фора. В очередном гигантском котле в Лотарингии оказались запертыми около полумиллиона французских солдат и офицеров, и выбраться оттуда было уже никак невозможно.

В этих отчаянных условиях французы решили, что дальнейшее сопротивления безнадежно, и 17 июня предложили немцам начать переговоры о перемирии. Оно было подписано 22 июня 1940 г. в Компьенском лесу в 65 км северо-восточнее Парижа в том самом знаменитом вагоне французского маршала Ф. Фоша, в котором 11 ноября 1918 г. Германия заключила с Антантой Компьенское перемирие. Так злопамятный Гитлер отметил исполнение своей давнишней мечты о реванше за поражение в Первой мировой войне. Перемирие с Италией Франция подписала в Риме через два дня после Компьена. Согласно этому акту, кампания на Западе окончательно завершилась в 01.35 25 июня.

Можно подвести ее основные итоги. Немецкая армия потеряла в ней 48 185 человек убитыми, 968 — пропавшими без вести и около 111 тыс. ранеными. Безвозвратные потери составили 839 танков и 1236 самолетов. Французская армия только убитыми потеряла 120 тыс. человек, бельгийская — 7500, а голландская — 3000. Потери английской армии и авиации составили 5000 убитыми, а всего — около 70 тыс., включая попавших в немецкий плен. Французы потеряли 892, а англичане 1029 самолетов [308].

Корни французского поражения, как ни странно, кроются в трудной и кровопролитной победе в Первой мировой войне. Франция тогда очень дорого заплатила за свою победу: погибли или пропали без вести полтора миллиона ее солдат и офицеров. Таким образом страна утратила свыше четверти своего мужского населения в возрасте от 18 до 27 лет. Эти чудовищные потери заставили французов задуматься над тем, как предотвратить их в будущем, тем более что Франция почти вдвое уступала в количестве граждан своему вероятному противнику — Германии. Французское и английское военное руководство не сумели разглядеть новые тенденции в развитии новых способов ведения боевых действий. Они слепо верили в незыблемость опыта Первой мировой войны. В своих военных планах союзники исходили из того, что мощные укрепления «линии Мажино» не позволят немцам предпринять активные действия, и тем самым война, как и в 1914 г., примет затяжной характер. Исход сражений тогда решался, главным образом, количеством людских и материальных ресурсов, которыми располагали воюющие стороны. Быстрота действий командиров, их самостоятельность, активность и умение маневрировать особой роли не играли. Ошибка французского командования, которое отвечало за стратегическое планирование военных действий войск коалиции, заключалась в том, что оно возложило слишком много надежд на оборону, опирающуюся на стационарные укрепления, и совершенно недостаточно готовилось к маневренной войне. Его взгляды на стратегию и тактику безнадежно застряли в тесных рамках грандиозных битв, разыгравшихся на Западном фронте в 1914–1918 гг. Выжидательный характер стратегии союзников заранее отдавал стратегическую инициативу немцам, которые сами определяли время и направление ударов. Французская армия совершенно не была готова к другому типу войны — «блицкригу», — который сразу же навязали им немцы. С началом активных действий союзное командование, не сумев своевременно вскрыть направление главного удара немцев, неуверенно руководило своими войсками в создавшейся сложной обстановке. В условиях неустойчивой связи принимаемые решения с большим опозданием доводились до войск. Многочисленная авиация союзников не сумела остановить танковые колонны немцев, когда те преодолевали Арденны. Танки использовались неумело и, как правило, разрозненно. Столкновение армий, которых в способах ведения военных действий, по существу, разделяла целая эпоха, и не могло закончиться иначе как сокрушительным поражением англо-французских войск.

Особенно наглядно различие в германском и французском подходах к управлению боевыми действиями проявилось в организации связи. Трудно себе представить, но в штабе Гамелена, расположенном в подземелье Венсеннского замка юго-восточнее Парижа, не было ни одной радиостанции! Даже телетайпы — и те отсутствовали. Чтобы связаться с командующим 1-й ГА, занимавшей позиции на северо-востоке, генералом Жоржем, Гамелен обычно ехал к нему в штаб на автомобиле. Путь длиной в 60 км отнимал обычно три часа в оба конца, но потраченного времени никто не считал. Из-за ненадежной телефонной связи приказы на фронт часто доставляли мотоциклисты, однако на забитых войсками и беженцами дорогах они нередко попадали в аварии. В среднем распоряжения Гамелена доходили до частей на передовой, для которых они предназначались, за двое суток и к тому времени безнадежно устаревали. Сменивший Гамелена Вейган перевел свою штаб-квартиру в отдаленный замок Бриар, в котором условия коммуникации были гораздо хуже, чем даже в Венсенне. Там был установлен один-единственный телефон, соединенный с обычной гражданской линией связи. Ежедневно в течение двух часов после полудня главнокомандующий союзными войсками вместе со своим штабом в самый разгар войны оставался полностью отрезанным от внешнего мира. Причина этого неслыханного безобразия была на удивление проста: девушка-телефонистка, которая обслуживала ручной коммутатор в маленьком соседнем городке, уходила обедать…

В то же время в Германии связи уделяли самое серьезное внимание. Особенно это относилось к радиосвязи, без которой немыслимы успешные маневренные боевые действия. По количеству подготовленных радистов вермахт превосходил французскую армию в 12 раз! Неудивительно, что штаб танковой группы фон Клейста, не отставая от своих войск, за 46 дней кампании на Западе сменил свою дислокацию 34 раза, поддерживая непрерывную связь с подчиненными штабами и командирами. В распоряжение немецкого командования вплоть до дивизионного и даже корпусного уровня поступили хорошо оснащенные мощными радиостанциями командирские танки и бронемашины. Танковые командиры, наблюдая за ходом боя, могли непосредственно управлять участвовавшими в нем подразделениями и частями, своевременно маневрируя своими силами и средствами. В отличие от них, французы, действуя строго по уставу, оборудовали свои командные пункты далеко в тылу, за пределами досягаемости огня вражеской артиллерии. Неудивительно, что они постоянно запаздывали с должной реакцией на непрерывно менявшуюся обстановку.

Авиация тоже сказала свое веское слово в кампании на Западе. Перед ее началом люфтваффе имело на 69 % больше самолетов, чем союзники. Это, несомненно, сразу дало немцам существенное преимущество в воздухе, но благодаря умелой организации они сразу превратили его в подавляющее. По среднему количеству боеготовых самолетов германская авиация превосходила своих противников уже втрое, а по количеству сделанных самолето-вылетов — в 12 раз! Если французские истребители в среднем совершали не более одного вылета за день кампании, то немецкие — около четырех. Вложив все силы в первый удар, немцы сразу же захватили господство в воздухе, хотя и понесли значительные потери. Только 10 мая 1940 г. было сбито 347 их самолетов, из них 170 — транспортных, использованных для высадки десантов [309]. Союзники же действовали как раз наоборот: они поначалу придерживали свои самолеты, стараясь сберечь их для будущих длительных сражений. Как выяснилось, их ожидания не оправдались, ведь война закончилась всего за полтора месяца. В то же время основные силы люфтваффе были сосредоточены на непосредственной поддержке войск. Среднее время появления самолетов над полем боя после их вызова составляло всего 45 минут. У французов оно растягивалось на долгие часы и даже дни из-за бесконечных согласований между различными инстанциями. Да и выполнение задач в непосредственных интересах наземных войск считалось во французской авиации делом второстепенным, поэтому она и относилась к нему соответственно.