Июнь. 1941 год. Запрограммированное поражение - читать онлайн книгу. Автор: Лев Лопуховский, Борис Кавалерчик cтр.№ 133

«Мы разбили не только финнов — эта задача не такая большая. Главное в нашей победе состоит в том, что мы разбили технику, тактику и стратегию передовых государств Европы, представители которых являлись учителями финнов. В этом основная наша победа» [694].

Сталин не мог не осознавать, что это его утверждение мало соответствует действительности, ведь технику, тактику, а тем более стратегию передовых государств Европы Красная Армия в «Зимней войне» не разбивала. Львиная доля финской техники была отнюдь не современной, да и тактику финны применяли общеизвестную, лишь искусно приспосабливая ее для специфических условий ТВД. Просто воевали они куда более умело, чем Красная Армия. Но вождь, видимо, решил ободрить своих полководцев и вернуть им уверенность в собственных силах, которая была сильно поколеблена унизительными неудачами и тяжелыми потерями. Его выступление на выпуске слушателей военных академий в Кремле 5 мая 1941 г. тоже было попыткой поднять боевой дух красных командиров и вселить в них уверенность, что они вполне способны бить немецкую армию, когда это окажется необходимым. Поэтому он попытался публично умалить достоинства вермахта:

«С точки зрения военной в германской армии ничего особенного нет и в танках, и в артиллерии, и в авиации.

Значительная часть германской армии теряет свой пыл, имевшийся в начале войны.

Кроме того, в германской армии появилось хвастовство, самодовольство, зазнайство. Военная мысль не идет вперед, военная техника отстает не только от нашей, но Германию в отношении авиации начинает обгонять Америка» [128] [695].

При этом Сталин особенно не утруждал себя доказательствами своих слов, рассчитанных на слепо доверявших ему людей. Но, трезво оценивая недостаточную способность Красной Армии противостоять вермахту на равных, он делал все возможное, чтобы оттянуть начало войны с Германией. Для устранения крупных недостатков РККА, столь рельефно проявившихся в финской войне, проведения задуманной реорганизации вооруженных сил и перевооружения их на новую технику требовалось много времени, которое надо было выиграть. Время тогда определенно работало на СССР, который вел перевооружение Красной Армии на новую технику, развивал военную промышленность и укреплял свою западную границу.

К сожалению, советское командование, разрабатывая планы стратегического развертывания вооруженных сил, не полностью учло опыт поразительно быстрого разгрома Польши в 1939 г. и англо-французских войск в 1940 г. Начальник штаба ПрибОВО генерал-лейтенант П.С. Кленов на декабрьском совещании высшего командного состава РККА самоуверенно заявил:

«Я просмотрел недавно книгу Иссерсона «Новые формы борьбы». Там даются поспешные выводы, базируясь на войне немцев с Польшей, что начального периода войны не будет, что война на сегодня разрешается просто — вторжением готовых сил, как это было проделано немцами в Польше, развернувшими полтора миллиона людей. Я считаю подобный вывод преждевременным. Он может быть допущен для такого государства, как Польша, которая, зазнавшись, потеряла всякую бдительность и у которой не было никакой разведки того, что делалось у немцев в период многомесячного сосредоточения войск. Каждое уважающее себя государство, конечно, постарается этот начальный период использовать в своих собственных интересах для того, чтобы разведать, что делает противник, как он группируется, каковы его намерения, и помешать ему в этом» [696].

Видимо, Кленов не понял смысл доказательств Иссерсона и переоценил возможности советской разведки, которая, как он считал, всегда сможет своевременно вскрыть подготовку агрессора к нападению. Исходя из этого он поставил вопрос о возможности организации особого рода наступательных операций начального периода войны, назвав их «операциями вторжения», имеющими целью нанести упреждающий удар по противнику, армии которого «не закончили еще сосредоточения и не готовы для развертывания». Сторонники подготовки и нанесения упреждающего удара по Германии часто ссылаются на это его выступление [129] .

В связи с этим хотелось бы еще раз напомнить читателям, как разрабатывались планы нападения на СССР в верховном командовании вермахта, как рассматривались всевозможные варианты действий войск, как учитывались различные точки зрения на развитие первых операций, даже лиц, отнюдь не первого ранга. При этом чины и должности авторов свежих идей особой роли не играли. Так, при обсуждении кардинального вопроса о составе армии вторжения было принято предложение подполковника фон Лоссберга о создании не двух, а трех групп армий.

В Красной Армии все подстраивалось под мнение старшего начальника, критиковать которого не каждый мог решиться. Но решающее слово всегда оставалось за Сталиным, которого в кругу приближенных называли «Хозяином». Такое же положение сложилось и в области развития теории вооруженной борьбы. Она развивалась сама по себе, а в практической работе учитывалась одна, единая точка зрения, утвержденная высшей инстанцией, и никаких вариантов.

Например, В.Е. Звягинцев [130] приводит характерное для тех дней (только ли тех?) высказывание Щаденко, который в 1935 г., будучи заместителем начальника Военной академии им. Фрунзе, запретил чтение курса лекций по теории стратегии, сказав: «Какая еще стратегия? Стратегией занимается лично товарищ Сталин» [697]. Вот так, ни больше ни меньше…

Не прислушались и к мнению видного военного теоретика, начальника кафедры оперативного искусства Военной академии Генерального штаба ГС. Иссерсона, того самого, которого критиковал Кленов. Возможность внезапного нападения противника признавалась, но только на словах, никаких мер по подготовке к отражению такого нападения, тем более крупными силами, на практике принято не было.

В апреле-мае 1941 г. в пограничной зоне находились только войска армий прикрытия, основные силы округов располагались в глубине. По мере получения новых данных о массированном развертывании у границы войск противника, становилось очевидным, что в случае внезапного нападения возможностей армий прикрытия окажется недостаточно, чтобы парировать удар крупных немецких группировок. В связи с этим советское правительство и военное руководство предприняли некоторые шаги по усилению обороны наших западных границ. Еще 8 марта 1941 г. Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило постановление СНК СССР о призыве в период с 15 мая по 20 октября на сроки от 30 до 90 дней 975 870 военнообязанных запаса. При этом от сборов были освобождены работники ключевых оборонных отраслей: авиационной, танковой, судостроительной и химической промышленности, а также наркоматов вооружения, боеприпасов и путей сообщения. За счет призыва на учебные сборы войсковые соединения западных и части внутренних военных округов были пополнены личным составом. Дополнительных людей получили ряд частей ВВС, ПВО, артиллерии, инженерных войск, связи и тыла. Для обеспечения сборов было также привлечено 57 500 лошадей и 1680 автомашин сроком на 45 дней [699]. По сравнению с мобпотребностями Красной Армии это была лишь капля в море. Поэтому даже пополненные бойцами и командирами дивизии по-прежнему имели большой некомплект автотранспорта, средств мехтяги и конского состава. Недостающие автомобили, трактора и лошади должны были поступить в войска из народного хозяйства лишь после объявления мобилизации. Таким образом, в условиях нарастающей прямо на глазах угрозы нападения мер, принимаемых нашей стороной, было явно недостаточно.