Июнь. 1941 год. Запрограммированное поражение - читать онлайн книгу. Автор: Лев Лопуховский, Борис Кавалерчик cтр.№ 112

Пожалуй, наиболее известным случаем применения немцами трофейных танков в операции «Барбаросса» является переоборудование 60 французских танков В1 и В Ibis в огнеметные. В составе 102-го отдельного батальона огнеметных танков 24 из них совместно с шестью своими обычными собратьями, получившими в вермахте обозначение Pz.Kpfw.B2, участвовали в прорыве Рава-Русского укрепрайона в районе Львова. Но провоевали они там совсем недолго, и к 8 августа батальон был расформирован [103] . Надо отметить, что формально огнеметные Pz.Kpfw.B2 считались у немцев даже не танками, а специальными боевыми машинами, поэтому и не входили в состав танковых дивизий.

Только для Севера в вермахте сделали исключение из общего правила: там воевали два отдельных танковых батальона, 40-й и 211-й. Это обуславливалось спецификой северного ТВД, его отдаленностью и неудобством применения крупных масс танков из-за танконедоступной местности и неблагоприятных погодных условий. При этом 211-й отб был оснащен трофейными французскими танками в количестве 44 штук. В ходе войны в связи с большими потерями в танках немцы возобновили попытки использования французских боевых машин, но только в незначительных количествах и на второстепенных участках.

Во время кампании на Западе в мае-июне 1940 г. немцами было захвачено около 350 исправных английских танков [563]. Но если ремонт польских и французских танков и изготовление к ним запчастей еще можно было как-то наладить на захваченных в этих странах предприятиях, то с трофейными английскими танками это было неосуществимо. Особенно недоставало для них боеприпасов. Поэтому после испытаний для выявления их боевых качеств они использовались, главным образом, как наглядные пособия в школах и центрах для обучения противотанкистов или в качестве мишеней на стрельбищах. На Восточном фронте воевала только одна рота английских крейсерских танков А13 из девяти машин в составе 100-го отдельного батальона огнеметных танков. Их хватило меньше чем на три недели боев, после чего все они были списаны в результате поломок и боевых повреждений [564].

И еще несколько слов по другому аспекту вопроса, связанного с использованием немцами трофейных танков. Генерал Гареев сетует на то, что в последнее время в многочисленных публикациях якобы сравнивают все наши танки (в т. ч. учебные, устаревшие и небоеспособные) с германскими, находившимися в строю. И при этом:

«Не принимаются в расчет немецкие танки, имевшиеся в учебных центрах и военно-учебных заведениях, несколько тысяч трофейных танков и другие. Говорят, трофейные танки немцы использовали в основном для учебных целей и на советско-германском фронте они не участвовали. Но без них они не могли готовить резервы. Если бы их не было, германское командование было бы вынуждено снять часть танков с фронта.

Нет единого подхода, общего знаменателя при подсчете количества самолетов, артиллерийских орудий и других видов боевой техники.

Таким образом, и порождаются легенды о том, что к началу войны у нас танков и самолетов было в 5–6 раз больше, чем в фашистской армии» [565].

Мы тоже за единый подход при сопоставлений данных о вооружении вермахта и Красной Армии. Конечно, не следует упускать из виду и боевые машины, оставленные в тылу, ведь именно на них готовились пополнения для фронта. Число танков вермахта, находившихся накануне операции «Барбаросса» в тыловых районах, можно легко подсчитать, зная их общее количество (5162) и численность боевых машин, находящихся на фронтах. На границах СССР были сосредоточены 3728 танков немецкого и чешского производства, еще 287 числились в Африканском корпусе Роммеля. Таким образом, немцы располагали в своем тылу 1147 танками. Там же имелись 87 штурмовых орудий. Вот на этой технике главным образом и велась подготовка будущих немецких танкистов и самоходчиков в учебных и запасных частях. Кроме боевых машин, для обучения всю войну использовались 150 гусеничных шасси La.S, которые еще называли «Крупп-трактор» [566]. Трофейные машины в роли учебных выступали лишь эпизодически, в очень ограниченных количествах и никакой погоды, по существу, не делали.

Рассказывая о других трофеях вермахта, М.А. Гареев утверждает: «Трофейной автомобильной техникой, главным образом французской были оснащены 92 немецких дивизий» [567]. Это и в самом деле относилось к одной танковой, трем моторизованным и 88 пехотным дивизиям [568]. На первый взгляд получается, что 44 % всех дивизий вермахта использовали тогда трофейный автотранспорт. Однако для полноты картины очень важно разобраться, что это были за соединения. Из упомянутых пехотных дивизий 17 относились к 13-й и 14-й волнам формирования, слабо вооруженным, с весьма ограниченным количеством транспортных средств и серьезными недостатками в укомплектовании личным составом. Предназначались они для охраны морского побережья и несения оккупационной службы. 15 пехотных дивизий 15-й волны, тоже оснащенные трофейным автотранспортом, имели еще более низкую боеспособность: в их составе имелись только два пехотных полка вместо трех по штату. Взамен артиллерийского полка они располагали лишь одним артдивизионом в составе трех легких батарей, а противотанковые средства у них полностью отсутствовали. Не хватало им и тыловых подразделений. Понятно, что они тоже выполняли только оккупационные обязанности, а для использования на фронте были непригодны. Ни одна из этих 32 дивизий, конечно же, не участвовала в операции «Барбаросса». А все девять охранных дивизий несли службу только в тылу Восточного фронта, впрочем, это и так ясно из самого их названия. На полноценную фронтовую службу они были никак не способны, ведь их основой были единственный пехотный полк и всего один легкий артиллерийский дивизион 3-батарейного состава. Таким образом, накануне Великой Отечественной войны только 30 % полностью боеспособных немецких дивизий — 51 из 167 — были оснащены трофейными автомашинами [569]. Картина получается несколько иной, чем та, которую рисуют некоторые историки.

Советский танковый парк. О советской бронетехнике следует поговорить подробнее, и вот почему. Действительное число наших танков к началу войны долгое время оставалось «страшной» тайной. Причем тайной именно от советского народа, ведь для советских специалистов и зарубежных исследователей все давно было известно. Официальные историки и военачальники, авторы известных мемуаров в СССР уж как только не изворачивались, замалчивая тот неприятный факт, что в канун войны у нас было в несколько раз больше танков, чем у немцев. Они были вынуждены этим заниматься, ведь основными причинами немецких успехов первого периода войны официальная советская историография, наряду с внезапностью нападения, объявила численное превосходство вермахта над Красной Армией в танках и самолетах. Говоря о вооружении Красной Армии, обычно назывались весьма скромные данные. Скажем, 12-томная советская «История Второй мировой войны» утверждала:

«В западных приграничных округах насчитывалось 170 дивизий и 2 бригады, 2680 тыс. человек личного состава, 37,5 тыс. орудий и минометов, 1475 новых танков КВ и Т-34, 1540 боевых самолетов новых типов, а также значительное количество легких танков и боевых самолетов устаревших конструкций» [570].