Власть - монополия на насилие - читать онлайн книгу. Автор: Олег Кашин cтр.№ 54

Грызлов — это символ, причем один из наиболее одиозных, всей этой единороссовской этики и эстетики, против которой 4 декабря голосовали миллионы «новых недовольных», потому что она их достала.

Грызлов — это лицо «Единой России», и если «Единая Россия» сейчас, именно сейчас, решила поменять лицо — значит, она боится, что старое лицо примелькалось настолько, что это уже может быть опасно.

Но вот что интересно. Сейчас Грызлов перестанет быть председателем Госдумы и тихо сойдет на нет, у Госдумы будет новый спикер, а высший совет «Единой России» рано или поздно возглавит тоже кто-нибудь новый. Дмитрий Медведев, например. Те люди, которые много лет подряд ассоциировались с «Единой Россией», уступят место другим людям. Что-нибудь изменится? «Единая Россия» станет другой? Нет, конечно.

Можно до бесконечности менять лицо — если за этим лицом нет ничего, лицо не имеет значения.

Можно вспомнить партийную судьбу Юрия Лужкова — уж на что был статусный единоросс, а кто сейчас об этом помнит? Раньше лицом «Единой России» в Москве был Лужков, теперь Собянин, но все равно это та же «Единая Россия» — кто сказал, что она стала другой?

14 декабря. Отставка Владимира Ресина с должности заместителя мэра Москвы — когда-то такая новость могла стать огромной сенсацией, а теперь — я вчера даже статей с подробностями на эту тему не видел, максимум — в рубрике «Двадцать строк о политике», потому что говорить, в общем, и не о чем. Давно лишенный реального влияния отставник теперь и формально перемещен из правительства Москвы в Госдуму, где и будет заседать вместе с другими новыми депутатами. Потом тихо уйдет на пенсию, и все, и поминай как звали.

Русская политика устроена так, что в ней ничего не имеет значения, и даже нет смысла запоминать, что происходит сегодня, кто что говорит и кто кем кажется. Наступит завтра, и зазвучат новые слова, поменяются роли, либерал станет консерватором, а западник славянофилом.

Год назад, в затянувшемся промежутке между отставкой Юрия Лужкова и назначением Сергея Собянина, Ресин был исполняющим обязанности московского мэра, и многие были уверены, что, по крайней мере, на год или на два он станет мэром. Его показывали по телевизору, он делал важные заявления — предлагал, например, снести церетелиевского Петра, — и каждым своим словом, каждым своим жестом давал понять, что если лужковская эпоха и закончилась, то ресинская не закончится никогда, как бы этого кому ни хотелось.

В его непотопляемости не было ни мистики, ни загадок. Ветеран московского стройкомплекса, возглавлявший его на протяжении всей лужковской, то есть для Москвы — всей постсоветской эпохи, несомненно, был из той породы менеджеров, которые, уходя, отвинчивают где-то секретную гайку, обрушивая на прощание всю конструкцию.

Собственно, сам Ресин и был этой секретной гайкой. В лучшие годы кадровая численность подчиненного ему стройкомплекса доходила до двух миллионов человек, и только Ресин знал, как эти люди связаны между собой, кто кому сколько должен и что они должны построить. Вышедшие еще при Лужкове мемуары Ресина «Москва в лесах» — это что-то вроде известной книги «Банальность зла» — одинаково невозмутимо Владимир Иосифович описывал и возведение памятника Ленину на Октябрьской площади, и Храма Христа Спасителя на Волхонке. В газетах писали о его часах стоимостью дороже хорошей московской квартиры, но на коррупционный скандал это даже не тянуло — как-то само собой подразумевалось, что человек, управляющий всей московской недвижимостью, должен быть сказочно богатым.

В книгах про Гарри Поттера, если кто читал, была такая институция — министерство магии, представлявшее интересы волшебников в британском правительстве. Вот Ресин в Москве был таким министром магии — человеком, живущим в какой-то собственной системе координат, попасть в которую можно только через платформу номер девять и три четверти.

А теперь новость об уходе Ресина из правительства Москвы — не более чем строчка в будничной хронике. Магия куда-то делась, и Бог бы с ней — но что-то случилось и с секретной гайкой, которой, может быть, и нет вовсе. В Москве по-прежнему что-то строят, что-то сносят, градозащитники беспокоятся, девелоперы зарабатывают — только все это происходит без Ресина. Мы привыкли думать, что альтернативой любому застою (он же стабильность) может быть только революция и хаос, поэтому судьба Владимира Ресина выглядит чем-то волшебным. Нас вообще легко удивить.

8 декабря. Я знаком с Владимиром Чуровым — это чертовски трогательный пожилой мужчина, искренне увлеченный военной и не только военной историей, человек со своеобразным, но иногда неплохим чувством юмора. Плохие люди, конечно, умеют маскироваться, и на свете есть много настоящих негодяев, которые на первый взгляд кажутся милыми и хорошими людьми. Но я не думаю, что Владимир Чуров относится к такой категории граждан. Более того, я вполне допускаю, что Чуров искренне верит в аптекарскую точность подведомственных ему избиркомовских счетоводов.

Насколько я знаю, никто и не говорит, что персонально Чуров бегал по избирательным участкам с «набрюшной сумкой», набитой бюллетенями.

И поэтому, читая сейчас программное интервью Владимира Чурова, я испытываю прежде всего неловкость. «Извращенная фантазия мелких людишек, которые сомневаются в нашей честности, меня мало интересует», — говорит Чуров о тех, кто считает, что выборы проходили с нарушениями. Он иронизирует: некоторые просят «перестать мучить карликов, которые внутри ящиков для голосования пересчитывают и переписывают бюллетени», и это можно было бы считать удачной шуткой, если бы абзацем ниже Чуров сам не срывался на ту же риторику, над которой он смеется. Слова о «нескольких фальшивых «избиркомах» на квартирах, где снимали кино», — это, в общем, те же карлики, сидящие в урнах, то есть что-то вроде нормального такого бреда.

Еще несколько таких заявлений Чурова, и может сложиться впечатление, что это именно он, называющий наблюдателей и журналистов, фиксировавших нарушения, «мелкими людишками», во всем и виноват, и что именно на нем лежит ответственность и за чеченские 99 %, и за карусели, и за «набрюшные сумки», и вообще за все, против чего в разных городах страны протестуют тысячи митингующих.

Но на самом деле его вина только в том, что он, чертовски трогательный пожилой мужчина, когда-то согласился возглавить Центральную избирательную комиссию.

Я не думаю, что Чуров подставляется специально, руководствуясь собственным или чьим-то чужим злым умыслом. Вообще, поведение власти в последние дни — это самое убедительное опровержение всех теорий заговоров, какие только есть на свете.

То, что говорит Чуров, мне кажется, вполне адекватно отражает его внутренний мир и ту реальность, которая дана ему в ощущениях. Он действительно в это верит.

Но я действительно очень прошу всех, кто был наблюдателями на выборах в воскресенье, кто видел, что происходит на участках, кто ходил на митинги: не обижайтесь на Чурова. Виноват не он, виноваты те, кто издевается над пожилым человеком и держит его на этой должности.