Большая игра. Война СССР в Афганистане - читать онлайн книгу. Автор: Грегори Фейфер cтр.№ 46

В то же самое время Поляков видел, что серьезные ошибки редко наказывались. Его бригада была одной из последних отведена в Кабул после завершения летнего наступления в Паджшерской долине. По пути солдаты попали под случайный обстрел, хотя серьезного нападения не было. В том месте, где грунтовая дорога пересекает реку Панджшер, инженерные части установили небольшой временный мост. Они должны были оставаться здесь, чтобы разрушить его после того, как бронетранспортеры пересекут реку. Но пролетавший над ним с южного конца долины вертолет Ми-8 выпустил по мосту несколько ракет. Эта атака стоила ног нескольким солдатам, а некоторым и жизни.

Глубоко обеспокоенный этой фатальной ошибкой и отказом командования попытаться найти виновных, Поляков попробовал расследовать инцидент самостоятельно. Один из пилотов, которых он расспрашивал, сказал ему, что для экипажа вертолета, летящего на высоте сто или более футов, на земле все люди выглядят одинаково. «Кроме людей с лошадьми, уж те — определенно душманы», — добавил он. (Душманами советские военные уничижительно называли моджахедов). Когда Полякову позднее довелось снова увидеть неопознанные вертолеты над Панджшерской долиной, он выпустил несколько красных сигнальных ракет, которые специально захватил с собой. Без них советским солдатам было бы не избежать смерти или ранений.

Все еще планируя продолжить военную карьеру, несмотря на свое разочарование, Поляков вступил в Коммунистическую партию, что являлось предпосылкой для быстрого продвижения по службе и получения более высокого звания. Но все чаще, возможно, в знак протеста или из неосознанного желания испытать судьбу, он стал нарушать дисциплину. Несмотря на комендантский час, он переодевался в гражданскую одежду и выбирался со своей базы, чтобы автостопом добраться до какого-нибудь из кабульских ресторанов, где продавали алкоголь. Однажды он взял с собой своего командира батальона. Когда они уселись за столом, к ним подошли несколько афганцев в гражданской одежде, которые завели дружескую беседу и предложили перебраться в другой ресторан, где лучше кормят. Однако, как только Поляков и его командир батальона сели в их автомобиль, их доставили на местную базу Афганской армии. Афганцы, как оказалось, были членами специальной службы ХАД. На базе тамошний командир приказал, чтобы эти двое русских провели ночь в маленькой камере здания тюрьмы, которая охранялась единственным солдатом.

Сидя на небольшой деревянной скамье, хорошо подвыпившие офицеры обсуждали свою судьбу.

— Черт возьми, Слава, нас держат здесь как скотину. Никакой водки, никакого пива, ничего! — простонал Поляков. — Скоро наступит мой день рождения, и я должен его отпраздновать. Мы не можем просто так сидеть здесь.

— Хорошо, ну так что мы будет делать? — ответил его обычно строгий командир.

— Ты же сильный. Почему бы нам не пробовать сломать эту хлипкую решетку?

Подождав смены караула, они принялись дергать решетку на окне, пока она не расшаталась. Вскоре офицерам удалось выломать ее из бетонной стены и выпрыгнуть из окна второго этажа. Затем они поймали такси, чтобы добраться до другого ресторана. Выпив там еще, они вернулись на свою базу, но еще чувствовали в себе достаточно энергии, чтобы посетить бараки батальонной медицинской части и приятно провести время с медсестрами. К тому времени на базу прибыли несколько афганских офицеров, которые искали сбежавших заключенных. Когда они нашли Полякова в койке у медсестры в нижнем белье, уже не было речи о том, чтобы снова прыгать в окно: там уже стоял солдат на карауле. Полякова препроводили на батальонную гауптвахту, чтобы тот проспался с похмелья.

Потребовались трое мужчин, чтобы утром доставить его к генерал-майору. «Разве вы не знаете, чем рискуете? — ревел высокопоставленный начальник. — Вам что, безразлично ваше членство в партии?» Поляков понял, что это ему уже безразлично, а единственное, что не безразлично, это глубокие узы дружбы с офицерами-сослуживцами и еще некоторые подобные чувства, которые он также испытывал — в дополнение к сексуальному удовлетворению — к медсестрам, секретаршам и другим женщинам, посланным сюда выполнять свой интернациональный долг. Он перестал волноваться о своей карьере. Как и многих других, кто служил в Афганистане, теперь его волновало только возвращение домой.

VIII

Разрушение дорог и инфраструктуры сыграло большую роль в развале и без того уже безнадежно больной экономики Афганистана. Пытаясь поддержать ее, Москва посылала тысячи своих экономических советников, чтобы наблюдать за новыми ключевыми строительными проектами, включая сооружение больниц и электростанций и расширение кабульского аэропорта. Помощь, которой удалось добиться от стран Восточного блока, включала грузовики из Венгрии и денежный кредит из Чехословакии на осуществление ирригационных проектов, в то время как само афганское правительство стремилось поднять сельскохозяйственное производство, притормозив некоторые из широкомасштабных земельных реформ 1979 года. Но участники экономического процесса уже обратились к самой легкой альтернативе — выращиванию опийного мака, причем большая часть дохода от торговли героином, который получали из него, шла на поддержку моджахедов.

Одной из попыток Бабрака Кармаля сохранить политический контроль над страной стал новый закон о воинской повинности, согласно которому с января 1981 года срок армейской службы был увеличен на шесть месяцев. Кармаль также реформировал службу безопасности ХАД, ранее известную как АКСА, которая при Амине была укомплектована его сторонниками из числа «халькистов». (Амину также подчинялась бывшая тайная полиция KAM, отдельная от АКСА, которая теперь также была упразднена). В 1980 и 1981 годах новый глава ХАД, Мохаммед Наджибулла, лично следил за тем, чтобы все назначенцы Амина были заменены членами фракции «Парчам». Он также увеличил число сотрудников ХАД. К 1982 году служба безопасности, насчитывавшая уже около тысячи восьмисот членов и использовавшая пытки и казни не менее безжалостно, чем АКСА во времена Амина, добилась существенных успехов, внедрив в группировки моджахедов ряд своих агентов.

Пытки проводились в домах, расположенных в окрестностях Кабула и находившихся под контролем спецслужб, а также в тюрьмах, полицейских участках и специальных изоляторах ХАД. Крупнейшая тюрьма ХАД — так называемая «зона Седарат» в Кабуле, служила главным центром для проведения допросов. Задержанных избивали, вырывали им ногти плоскогубцами, насиловали, пытали электрическим током или не давали спать, пока они не доходили до совершенно бесчувственного состояния. Многие заключенные признавались в помощи моджахедам, после чего их расстреливали. Лишение еды, лишение сна превращали жизнь приговоренных к тюремному заключению в ад. В некоторых из неотапливаемых бетонных камер не было даже ни кроватей, ни одеял. Кругом царила атмосфера подозрительности и доносов.

За счет усиления репрессий Кармаль пытался укрепить общественную поддержку НДПА. Была создана новая организация — так называемая «Организация демократической молодежи Афганистана», которая в январе 1981 года провела свой первый съезд и сформировала молодежную бригаду, чтобы направить сотни молодых людей на борьбу против «бандитов», [60] как афганское правительство называло моджахедов. В июне НДПА предприняла другую попытку поддержать свое влияние, организовав первый конгресс «Национального отечественного фронта» — предположительно неполитической организации, однако созданной для организации проправительственных акций. Но ни один из маневров НДПА не ослабил межфракционной борьбы внутри самой партии, которая, собственно, и спровоцировала советское вторжение.