Плазмоиды - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Палий cтр.№ 36

Необъяснимо, фантастично, жутковато-смехотворно, но Максим почувствовал тогда, что это, вопреки третьему началу термодинамики, может быть правдой.

Раскаленный плазмоид сошелся в безумной вспышке стихии с чем-то, не укладывающимся в нынешние научные понятия. С неким иным началом, настолько же чужеродным человеку, насколько нам чужда его собственная ионизированная сущность.

С чем-то, что поселилось внутри Максима после того, как исчезли на Марсе привратники, посмевшие вмешаться в жизнь расы, которую должны были лишь сторожить.

Зерно, до сих пор не подававшее признаков жизни, дало росток.

Крошечное зернышко далеких хозяев. Отголосок формы жизни, обогнавшей в развитии все известные нам доселе на несколько порядков.

Ледяная бездна чужого неба!

И Долгов испугался тени того могущества, что внезапно коснулась его, заставив отступить существо, с которым ничего не смогли поделать самые современные ракеты и снаряды. Тени силы, перед которой вся научная и военная мощь могли сравниться лишь с нелепым и беспомощным «агу» младенца.

Максим понял, кем стал после тех событий на Марсе.

Новым привратником Земли.

Одним из пяти…

Плазмоид, столкнувшийся с таким невероятным отпором, даже не успел отступить – его просто не стало, разнесло на триллионы несвязанных частиц. Зверский взрыв разметал все вокруг на расстоянии полсотни метров, оставив, однако, целехонькой дребезжащую «семерку», находившуюся в его эпицентре.

И чудовищная стужа исчезла так же неожиданно, как возникла. Защитный кокон вокруг машины пропал, давая приторному запаху озона и еще какого-то газа ворваться внутрь салона.

Максим от испытанного шока и физического истощения отключился сразу же, как только плазмоид исчез. Язык не поворачивался сказать вместо этого слова – «погиб», просто прошло слишком мало времени с начала вторжения, и человеческое сознание еще не смирилось с данностью: каждый из огненных шаров – живое существо.

В себя Долгов пришел спустя несколько минут от того, что Михаил самозабвенно хлестал его по щекам. Увидев, что он очнулся, бывший хирург откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

– Я даже не хочу знать, что сейчас здесь произошло, – проговорил Михаил очень спокойно. – Мне наплевать, как мы уцелели в этом хаосе. Я принимаю это как данность и не желаю ничего анализировать, чтобы сохранить остатки здравого ума.

Максим, поборов приступ тошноты и головокружения, с нездоровым интересом уставился на расплавленные «дворники», стекшие темными кляксами по наружной стороне лобового стекла. Затем он тщетно попытался включить безжизненный мобильник, встряхнулся и огляделся.

Вокруг машины образовался круг, на котором снежной слякоти не осталось и в помине. Даже земля и асфальт были сухими, покрытыми мелкой сеточкой трещинок, словно тут пару десятков лет стояла засуха. Рядом валялись несколько изуродованных до неузнаваемости автомобилей. О том, во что превратились люди, ехавшие в них, Долгову даже думать было противно… Вдалеке слышались сигналы клаксонов, но ни спереди, ни сзади пока никто не подъезжал.

– У нашей тарахтелки покрышки, наверное, расплавились, – наконец сказал Максим, туповато посмотрев на выбритую скулу Михаила. Ему тоже сейчас не хотелось раскладывать произошедшее по полочкам, для этого нужно было немного опомниться, успокоиться. Внутри пульсировало лишь одно желание: поскорее добраться до Маринки и Ветки. – Михаил, послушай… Я думаю, что больше тебе никто не воспрепятствует отправиться своей дорогой. Забирай деньги и дуй обратно в любимое кафе. Спасибо тебе.

Бывший хирург машинально взял портфель с наличкой, осторожно открыл дверцу и глянул на заднее сиденье. Там продолжал спать пьяный украинец, хозяин машины, который, видимо, и бровью не шевельнул во время феерического катаклизма.

– Что с этим будешь делать? – безучастно поинтересовался Михаил.

– Посмотри-ка, покрышки целые?

Михаил бросил взгляд на колеса.

– Странно, но не расплавились.

– Тогда доберусь до ближайшего города и оставлю нашего пьяницу вместе с колымагой где-нибудь в тихом месте. Пусть трезвеет, – сказал Долгов, перелезая на водительское место. – Себе постараюсь найти другую машину.

Михаил открыл портфель, вытащил несколько крупных купюр и положил на приборную панель. После этого собрался захлопнуть дверь, но передумал. Засунул голову в салон и спросил:

– Кто ты такой, Макс?

Долгов слегка улыбнулся, продолжая рассеянно смотреть на пустынную серую трассу, убегающую вперед.

– Я самый обыкновенный человек, – вздохнул он наконец. – Самый-самый усредненный, какого только можно себе вообразить.

– Ага. А я тогда – реинкарнация Склифосовского.

– Поверь, Миша, я гораздо обычней тебя. Просто на дворе двадцать первый век – время, когда дикие крайности, происходящие с миром, порождают самых обыкновенных людей.

И Максим плавно надавил на педаль газа, чувствуя, как боль пронзает правую ногу. Рана напомнила о себе.

Раздолбанная «семерка» тронулась. А озадаченный хирург так и остался стоять посреди выжженного круга с портфелем денег в руке и коловертью в черепушке…

До Алупки Максим добрался примерно через сутки – за это время на пути не попалось больше ни одного плазмоида.

В крошечном курортном городке, расположенном у подножия Крымских гор, он без труда отыскал Маринку с Веткой, остановившихся у родни, и обнял их так, что чуть не переломал кости. Он плакал, не стесняясь ни жены, ни дочери, которые тоже громко ревели. Плакал и думал о том, что теперь вся их жизнь может круто измениться. Прикидывал, что же теперь делать?

Про историю с уничтоженным плазмоидом он решил пока не рассказывать Маринке, чтобы собственными умозаключениями и домыслами лишний раз не расстраивать ее.

Оставаться на месте было нельзя во избежание повторной массированной атаки огненных тварей, поэтому они посоветовались и пришли к выводу, что нужно повидаться с остальными ребятами, как хотел Торик. Но до назначенной Святославом встречи оставался почти месяц, и его нужно было где-то провести, не попадая в зоны конфликтов вооруженных частей и плазмоидов. Домой в Москву возвращаться, бесспорно, было опасно.

– Ты считаешь, что будет война? – спросила тогда Маринка, прижимаясь к Долгову щекой.

– Будет, – не стал он отрицать. – Она уже началась. И сложно наверняка сказать, сколько продлится. Неделю? Или годы?..

Они стояли на балконе шестого этажа и смотрели на хмурые тучи, обволакивающие вершину Ай-Петри. Абрис самой высокой скалы в тот миг напоминал приготовившуюся к решающему броску львицу. Холодный ветер пытался пробиться в щели между застекленными рамами, добраться до тепла жилища и прогнать его. Темные кипарисы и сосны съежились внизу, между унылыми улочками и домами, часть которых была разрушена. Возле подъезда мрачный мужчина рылся в куче обломков. А по правую сторону серело море. Непроглядная муть его сливалась с небом, и стрелы горизонта было не различить. Только маяк на еле видимом мысе ритмично поблескивал, разбивая своей искоркой эту мглу. Раз-два-пауза, раз-два-пауза. И так бесконечно.