Крым под пятой Гитлера. Немецкая оккупационная политика в Крыму 1941-1944 гг. - читать онлайн книгу. Автор: Олег Романько cтр.№ 94

Нельзя не сказать, что эти листовки не имели успеха. Начиная примерно с осени 1943 года, когда положение Германии на Восточном фронте значительно ухудшилось, легионеры стали поодиночке или группами переходить к партизанам (то же, кстати, имело место и в случае с полицией). Информация о таких переходах занимает значительное место в донесениях партизан на Большую землю. Иногда в них упоминается не только численность и национальность перебежчиков, но даже приводятся их имена. Следует отметить, что отношение населения к легионерам и «полицаям» было в принципе одинаковое. Партизаны же, наоборот, относились к первым более снисходительно, зачисляя их (иногда без проверки) в свои отряды. Что же касается членов полицейских формирований, то в документах Крымского штаба партизанского движения и Крымского обкома Компартии Украины нередки упоминания о том, что «компетентные органы» настаивают на более бдительном отношении к бывшим полицейским. Часто такая бдительность приводила к тому, что перебежчиков расстреливали, а некоторые даже убегали обратно к немцам. Вероятно, причина такой дифференциации кроется в пресловутом национальном вопросе, который заметно обострился в годы войны.

Следует отметить, что в этом комплексе материалов хранится уникальный по своей сути документ. Он посвящен мятежу в 804-м азербайджанском пехотном батальоне, который подготовила существовавшая там подпольная организация. К сожалению, подпольщиков кто-то выдал, немцы приняли меры, и мятеж не удался. Батальон был расформирован, а его личный состав направлен в лагерь. Некоторым, правда, удалось бежать. Они примкнули к партизанскому отряду и сражались в нем до полного освобождения Крыма. Вся эта история была записана с их слов. Уникальность же этого небольшого документа заключается в том, что информацию об этих событиях нельзя найти не только в украинских архивах, но и в бывших центральных, а ныне российских. Полный отчет о них хранится в фондах Федерального военного архива ФРГ во Фрайбурге, который, естественно, доступен не всем отечественным исследователям.

Русская освободительная армия (РОА).

Этот комплекс документальных материалов является наиболее информативным и необходимым при изучении данной темы. В указанных фондах хранятся подлинные экземпляры «Смоленского воззвания» и других обращений генерала А. Власова к бойцам и командирам Красной армии и советскому населению.

Значительную его часть составляют листовки и другие пропагандистские материалы, адресованные тем же читателям, в которых разъяснялось, кто и почему в действительности начал войну, за что борется РОА, и что надо делать, чтобы присоединиться к этой борьбе. По смыслу и содержанию листовки РОА были идентичны таким же материалам, о которых говорилось выше. И интересны они могут быть только с точки зрения сравнительного анализа: как, например, немцы обращались к советскому населению и военнослужащим от своего имени, и как от имени «командования РОА». Более же подробная и ценная информация о роли РОА в пропагандистской войне Германии против СССР содержится в специальных изданиях, таких как «Офицерский бюллетень РОА» и «Бюллетень добровольцев РОА». Эти органы выходили в Германии от имени «Русского комитета», «командования РОА» и тому подобных порождений немецкой пропагандистской войны. В Крым они попали после начала здесь вербовочной компании в ряды РОА. [343]

Как известно, искусство, во всех его проявлениях, в период войны также становится частью пропаганды. И пропаганда, исходившая от РОА, не была в данном случае исключением. Об этом свидетельствуют многочисленные материалы, хранящиеся в указанных архивных фондах. Такая пропаганда через искусство выражалась в основном в виде карикатур на высшее советское руководство и лидеров западных союзников, небольших произведениях художественной прозы, повествующих о боевых и мирных буднях солдат РОА, и, конечно, стихах. Последние представляются наиболее интересным и оригинальным жанром данного направления пропаганды, так как среди этих стихотворений наряду с заурядными агитками можно встретить настоящую поэзию, свидетельствующую о том, что в РОА шли служить не только «подонки и отщепенцы».

Что же касается крымской стороны проблемы РОА, то документы этого комплекса являются во многом уникальными. Подчеркнем, что, и по количеству, и по качеству информации, это очень значительный комплекс. Однако согласно происхождению документов и материалов, его условно можно поделить на две большие части. Это документы и материалы немецкой оккупационной администрации на территории Крыма, а также документы и материалы, вышедшие из среды крымских партизан и подпольщиков. Некоторая информация о крымских частях РОА содержится и в послевоенных воспоминаниях граждан, переживших оккупацию, однако она является незначительной и может быть использована только в совокупности с вышеуказанными документами.

Документы и материалы органов немецкой оккупационной администрации представляют собой в основном указания по использованию добровольцев РОА (прежде всего в целях пропаганды) и отчеты о результатах этого использования. Интересно отметить, что офицеры-пропагандисты РОА использовались не только в антипартизанских операциях, но также и в пропагандистских мероприятиях, адресованных местным жителям. При этом, как показывают документы, немцы преследовали свои цели, сугубо утилитарные. Руководство же РОА видело свои задачи не только в обычной пронемецкой пропаганде, но и пыталось играть самостоятельную роль. Так, одним из направлений работы пропагандистов стало распространение среди местного населения основ русского национального самосознания (во власовской интерпретации, конечно). То, что это происходило не всегда с согласия немецкого руководства, видно, например, из отчета Штаба пропаганды «Крым», в котором выражена обеспокоенность в связи с распространением среди местного населения идеи так называемой «третьей силы». Вероятно, такое несовпадение целей и послужило причиной того, что немцы так и не дали РОА развернуться на Крымском полуострове в полную силу. Хотя все предпосылки для этого были.

О последнем факте, кстати, свидетельствует другая часть этого комплекса документов — материалы крымских партизан и подпольщиков. Прежде всего они представляют собой донесения партизанских разведчиков и связных о дислокации и численности подразделений РОА в том или ином районе Крыма. Большая же часть этих материалов посвящена усилиям партизан и подпольщиков по нейтрализации того пропагандистского эффекта, который производила РОА на местное население. С этой точки зрения данная информация представляется наиболее интересной, так в советской историографии бытовало мнение, что РОА не представляла собой сколько-нибудь значительной силы. С военной стороны это, скорее всего, так и было (и особенно в Крыму). Политическая же сторона этого вопроса очень волновала советское руководство, хотя оно это и усиленно скрывало. И комплекс материалов об истории крымских частей РОА яркое тому подтверждение. В целом всю тематику этих документов можно свести к трем пунктам: (а) разъяснение населению, что такое РОА, истинные цели ее создания; (б) приказы высшего советского военнополитического руководства и партизанского командования о срыве вербовки в РОА любой ценой и дискредитации самой идеи этой армии среди населения; и, наконец, (в) отчеты партизан и подпольщиков о проделанной работе и ее результатах (в этом случае наиболее интересной является информация о настроениях среди личного состава частей РОА). Отдавая приказы об этих мероприятиях, советское военно-политическое руководство, само того не подозревая, выдавало свою озабоченность проблемой РОА вообще и в Крыму, в частности и признавало ее немаловажное значение в процессе воздействия на настроения населения.