Разведчик Кент - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Полторак cтр.№ 79

В этом заявлении он, в частности, пояснил, что в апреле 1943 г., сообщая в ГРУ о проводимой зондеркомандой радиоигре, запросил, продолжать ли участвовать в ней и в случае согласия подать ему условный сигнал телеграммой о состоянии его семьи. Вскоре сотрудники зондеркоманды показали ему поступившую из Главразведупра телеграмму о том, что в его семье все обстоит благополучно. Он понял это как разрешение на продолжение радиоигры (т. 2, л. д. 479).

Обстоятельства, изложенные в заявлении Треппера, подтверждаются приобщенной к делу справкой Главного разведывательного управления от 19.09.52 г., из которой следует, что ГРУ действительно телеграммой № 38 от 2.06.43 г. разрешило продолжать радиоигру (т. 2, л. д. 486).

В телеграмме № 47 от 9 сентября 1944 г. Центр указывает Гуревичу заняться вербовочной работой среди крупных немецких офицеров, убедившихся в неизбежности близкого разгрома немцев (т. 12 л. д. 161).

Из материалов уголовного дела видно, что в период с апреля 1943 г. по май 1945 г. в Главразведуправление от немецкой контрразведки поступали сообщения военно-политического характера. Эти сведения в ГРУ расценивались как дезинформационные, вредных последствий от них не наступило (т. 11, л. д. 136–167).

Допрошенный в 1951 г. в МГБ СССР бывший начальник 4 управления гестапо Панцигер показал, что немецкой контрразведкой с участием арестованных советских разведчиков Гуревича и Треппера проводилась радиоигра с Москвой с целью выявления неустановленных агентов советской разведки в Германии, Франции и Бельгии. Однако от этой радиоигры существенных результатов получено не было (т. 9, л. д. 34–54).

В своих многочисленных жалобах Гуревич заявлял, что предварительное следствие в отношении его велось необъективно, в сторону усиления его обвинения. На допросах на него оказывалось давление, показания в протоколах записывались неполно, в них не отражена его большая работа в пользу советской разведки.

Анализ материалов дела показывает, что заявления Гуревича соответствуют действительности. Его показания на предварительном следствии отражены неполно по сравнению с фактами, изложенными им при дополнительном расследовании. Имели также место случаи фальсификации.

Так, на допросах 12.07.45 г. и 13.07.56 г. Гуревич признал, что в июне 1945 г. перед явкой к советскому командованию Паннвиц уничтожил протоколы его допросов в гестапо за 1942 г., где Гуревич изъявил свое согласие на сотрудничество с врагом, дал показания о причинах своего перехода к немцам, а также показания о своей поездке в 1940 г. в Швейцарию.

В действительности указанные протоколы допросов Гуревича о мнимом сотрудничестве с гестапо, о его поездке в Швейцарию и по другим вопросам находятся в приобщенных к уголовному делу материалах гестапо, которые Гуревич лично доставил в Москву (т. 1, л. д. 37– 145; т. 7, л. д. 180–191).

Принимавшие участие в предварительном следствии по делу Гуревича и Треппера сотрудники госбезопасности Абакумов и Лихачёв за нарушения законности осуждены к высшей мере наказания – расстрелу, а Бударев, Леонтьев, Кулешов и Кувалдин привлечены к дисциплинарной ответственности (т. 12; л. д. 325–332).

Военная коллегия Верховного Суда СССР в своем определении от 26 мая 1956 г. указала, что следствие по данному делу проводилось необъективно (т. 2, л. д. 592– 597).

Грубое нарушение законности в отношении Гуревича было допущено в 1958 г.

На основании бездоказательного и непроверенного заявления Треппера о том, что якобы по вине Гуревича гестапо в 1944 г. репрессировано свыше 150 участников французского движения сопротивления, Прокуратура СССР и МВД СССР 5.08.58 г. вынесли незаконное решение о неприменении к Гуревичу Указа Президиума Верховного Совета СССР от 17 сентября 1955 г. «Об амнистии».

В результате он несудебным органом вновь был водворен в ИТЛ, где необоснованно содержался с 9 сентября 1958 г. до 20 июня 1960 г.

Таким образом установлено, что Гуревич в 1939–1945 гг., выполняя на оккупированной фашистами территории Западной Европы специальное задание Главного разведывательного управления, будучи по независящим от него обстоятельствам арестованным, не совершил преступных действий, направленных на подрыв военной мощи, государственной независимости и территориальной неприкосновенности СССР.

На допросах в гестапо скрыл свое настоящее имя, не сообщил сведений, составляющих государственную тайну, не выдал известных ему сотрудников и агентов советской резидентуры, не установленных фашистскими карательными органами и своими действиями препятствовал их выявлению.

Подтверждение им в ходе допросов в гестапо сведений, ставших известными противнику из других источников, на предварительном следствии ошибочно квалифицировано как выдача государственной тайны.

Действуя в особо сложной обстановке, Гуревич без цели перехода на сторону врага дал ложное согласие немецкой контрразведке на участие в радиоигре, известной Главному разведывательному управлению и не причинившей ущерба советскому государству. При этом он в интересах СССР, исполняя возложенные на него обязанности, принял меры к сохранению жизни советскому резиденту Озолсу и другим советским разведчикам. Выполняя задание Главного разведывательного управления, завербовал и доставил в Москву руководителя немецкой зондеркоманды и его помощников, а также ценные документы гестапо.

За измену Родине Гуревич постановлением особого совещания при МГБ СССР от 18 января 1947 г. к уголовной ответственности привлечен необоснованно.

В соответствии с п. 1 Указа Президента СССР «О восстановлении прав всех жертв политических репрессий 20–50-х годов» от 13 августа 1990 г. Гуревича Анатолия Марковича считать реабилитированным.

СТАРШИЙ ВОЕННЫЙ ПРОКУРОР 2 ОТДЕЛА

УПРАВЛЕНИЯ ГВП ПО РЕАБИЛИТАЦИИ

полковник юстиции В. К. Левковский

Имперский военный суд

2-я судебная коллегия

21 экз[емпляр]

Секретное дело командования!

6 января 1943 г[ода]

ПРИГОВОР

ВОЕННО-ПОЛЕВОГО СУДА

ИМЕНЕМ НЕМЕЦКОГО НАРОДА!

2-я судебная коллегия имперского военного суда на заседании 19 декабря 1942 года на основании устного судебного разбирательства 15–19 декабря 1942 года постановила приговорить подсудимых (далее следует перечень фамилий обвиняемых с указанием состава их преступлений и наказания – всем смертной казни, за исключением Э. Фон Брокдорф и М. Харнак, приговоренных первоначально к 10 и 6 годам каторжной тюрьмы соответственно; длительного поражения в гражданских правах; а в отношении военнослужащих, кроме того, лишения воинского достоинства. – В.П.).

Имущество подсудимых Харро Шульце-Бойзена, д[ок-то]ра Арвида Харнака, Курта Шумахера и Иоганнеса Грауденца конфискуется.

Кроме того, с подсудимого Ганса Коппи взыскивается 2500 германских марок, с подсудимого Курта Шульце – 2100 германских марок.