1812. Полководцы Отечественной войны - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Бояринцев cтр.№ 32

Из документов известно, что в 1812-м году происходил ряд крестьянских волнений против помещиков, волнений местами весьма серьёзных.

Наполеон думал об использовании опыта пугачёвского движения, но вынужден был отказаться от своего выступления за освобождение крестьян: для него мужицкая революция оказалась неприемлемой даже в борьбе с русским императором.

В речи, произнесённой Наполеоном в декабре 1812-го года, он так сказал об отказе в своём намерении возбудить бунт крестьян в России: «Я веду против России только политическую войну… Я мог бы вооружить против неё самой большую часть её населения, провозгласив освобождение рабов; во множестве деревень меня просили об этом. Но когда я увидел огрубение этого многочисленного класса русского народа, я отказался от этой меры, которая предала бы множество семейств на смерть и самые ужасные мучения».

Но, безусловно, для императора Наполеона мужицкая революция была неприемлема даже в тот момент, когда он в какой-то момент надеялся спастись с её помощью.

Е. Тарле («Нашествие Наполеона на Россию». М., 1959) писал, что Наполеон явно фантазировал и преувеличивал, когда говорил о «многочисленных деревнях», просивших его освободить, но не могло не быть единичных попыток обращения к нему, пока ещё не все крестьяне поняли, что Наполеон и не думает об уничтожении помещичьей власти и что пришёл он как завоеватель и грабитель, а вовсе не как освободитель крестьян.

При этом Тарле отмечает, что:

1) без протестов крестьян не обходился ни один год во время существования крепостного права, а 1812-й год характеризует относительная редкость этого явления;

2) даже при наличии волнений на занятых врагом территориях, налицо были, в первую очередь, антифранцузские настроения;

3) наконец, – «и это самое главное, – все волнения крестьян в 1812 г. были буквально каплей в море сравнительно с гигантским подъёмом чувств гнева к иноземному хищнику, разорителю и оскорбителю России, которое охватило народную массу и сделалось могучим двигателем победы над страшным врагом».

Когда же стало известно, что неприятель грабит Москву и её окрестности, не щадит и церквей, а воли не объявляли, крестьяне поняли, что их обманули.

Грабёжи, насилия и убийства, которые несли на землю русскую французы, многочисленные мародёры, заставил крестьян ответить им ненавистью и отчаянным сопротивлением. Начавшееся было брожение народа сменилось борьбой за существование с пришлым народом.

После отхода от Москвы армия Кутузова к началу октября расположилась в укреплённом лагере близ села Тарутина за рекой Нарой (примерно на границе Московской области к юго-западу от Москвы). Русская армия получила отдых и возможность пополнить материальную часть и живую силу.

Авангард Мюрата остановился, наблюдая за русской армией, недалеко от Тарутина на реке Чернишне (приток Нары), общая численность группировки согласно армейским ведомостям насчитывала 26 540 человек. Авангард имел сильную артиллерию в 197 пушек. Фронт и правый фланг растянутого расположения Мюрата были прикрыты реками Нарой и Чернишней, левый фланг выходил на открытое место, где только лес отделял французов от русских позиций.

Противоборствующие армии соседствовали в течение двух недель без боевых столкновений. Из записок генерала А. П. Ермолова: «Гг. генералы и офицеры съезжались на передовых постах с изъявлениям вежливости, что многим было поводом к заключению, что существует перемирие».

К левому флангу французов почти вплотную подходил большой лес, что давало возможность скрытно приблизиться к их расположению. Партизаны сообщили, что Мюрат на расстоянии от своего лагеря до Москвы не имел подкреплений, что позволяло окружить его.

План операции разработал Беннигсен, начальник главного штаба Кутузова. Армия должна была атаковать двумя частями: одна, под личным командованием Беннигсена, должна была скрытно через лес обойти левый фланг французов. Группировка состояла из пехотных корпусов, кавалерийского корпуса, казачьих полков под командованием Орлова-Денисова.

Другая группировка под командованием Милорадовича была нацелена на правый фланг французов, а отдельный отряд Дорохова должен был перерезать пути отхода французам.

Главнокомандующий Кутузов оставался с резервами в лагере и осуществлял общее руководство.

Но, на примере этой операции очень хорошо видно: во-первых, гладко бывает на бумаге, но при этом забывается про овраги, и, во-вторых, как бы теперь сказали, часто при подобном планировании операций не учитывается «человеческий фактор».

Дело обстояло так:

Мюрат, видимо, получил сведения о предстоящей атаке, за день до начала сражения, французы всю ночь находились в полной боевой готовности, однако ожидаемого нападения не произошло: генерал Ермолов был на званом обеде. На следующий день Мюрат издал приказ об отводе артиллерии и обозов, но адъютант, доставив приказ начальнику артиллерии, застал того спящим и, не подозревая о срочности ситуации, решил подождать до утра. В результате утром французы оказались не готовыми к отражению атаки.

В свою очередь, были допущены ошибки с русской стороны: вечером 17-го октября колонны Беннигсена, соблюдая осторожность, перешли реку Нару, но темнота и неправильный расчёт привели к тому, что войска не успели в назначенное время выйти на исходные для атаки рубежи, не было и Милорадовича. Только Орлов-Денисов со своими казаками вышел на исходные позиции, и, не дождавшись поддержки, принял утром решение атаковать самостоятельно.

Французы из корпуса генерала Себастиани успели сделать только несколько выстрелов и в беспорядке бежали за Рязановский овраг. Казаки занялись лагерем, что позволило Мюрату остановить бежавших, организовать контратаки и остановить продвижение русских.

В этот момент на опушке напротив французской батареи показался пехотный корпус генерал-лейтенанта Багговута, завязалась артиллерийская перестрелка. Генерал был убит, что не позволило корпусу действовать более решительно, Беннигсен не решился действовать частью сил и отдал приказ отойти до подхода остальных войск. Этим замешательством воспользовался Мюрат, продолжая отбиваться от казаков, он приказал отступить.

Цель Тарутинского боя не была достигнута полностью, но её результат оказался на редкость успешным: в ходе войны ни в одном сражении не было такого количества захваченных пушек, как в этом – 36 или 38 орудий. В письме царю Александру I Кутузов сообщает о 2500 убитых французах, погибли два генерала Наполеона, взято в плен 1000 человек, и ещё 500 пленных на следующий день взяли казаки при преследовании Мюрата. Свои потери Кутузов оценил в 300 человек убитых. Согласно надписи на мраморной плите на стене Храма Христа Спасителя русские потеряли убитыми и ранеными составили 1183 человека.

Но значение этого боя состояло не только в успешности и эффективности военной операции, этот бой способствовал подъёму духа русской армии и знаменовал новый этап Отечественной войны – переход к активным наступательным действиям, о которых так долго мечтала армия и всё русское общество.