Крылья - читать онлайн книгу. Автор: Кристина Старк cтр.№ 60

Я откидываюсь на подушку и закрываю глаза.

Да, у меня есть дельце к Богу и его придворным. Ладно я, бессовестный ублюдок, который без возражений займет свое место в аду, но где были все вы, парни, когда самая чудесная девушка в мире поставила ногу на подоконник?

С Оксфордом было покончено. Я больше не мог находиться ни в университете, ни в самом городе. Для меня нашлось место в университете Лозанны, и я вернулся в Швейцарию. Там же, на факультете искусств, училась Диомедея, которой ни много ни мало стукнуло уже восемнадцать.

Проклятие не спешило вытряхивать из Дио душу: она все еще находилась в своем собственном теле, словно в насмешку – то ли над генетикой, то ли над злыми чарами.

В день моего приезда мы отправились гулять по набережной Уши. Воздух был наполнен влагой, солнцем и пением птиц. Эту идиллическую картинку дополнял голос моей сестры, выкладывающей мне последние новости…

– Мама с ума сошла. Кажется, она надеется, что я выскочу замуж как можно раньше и начну рожать детей одного за другим. В последний раз, когда я была дома, все уши прожужжала мне о том, что пока рожаешь и кормишь – не выбрасывает…

– А ты сама чего хочешь?

– Ты знаешь меня, – говорит она. – Я хочу семью, но все-таки не раньше, чем узнаю, каково это – быть десультором. Если все окажется… хуже, чем я себе представляю, то… не будет никаких детей.

Дио идет рядом, то и дело заглядывая мне в лицо. Видимо, она ждет от меня слов поддержки: мол, быть десультором – это весело, тебе понравится.

– Кажется, ты встречался с кем-то в Англии, где она теперь? – вдруг спрашивает Дио.

– Мы расстались.

– Что-то ты не шибко весел. Только не говори, что она посмела бросить моего чудесного брата!

Я больше не в состоянии говорить на эту тему. Я выжимаю из себя подобие улыбки и указываю Диомедее на Женевское озеро:

– Давай как-нибудь пройдемся по заливу на яхте?

– Как лихо ты меняешь тему! – восклицает Дио. – Она таки посмела! Но ничего. Кто-нибудь из моих подруг обязательно захочет утешить тебя! Ты видел свое новое тело в зеркало? Это нечто, такое… зрелое.

Я вскидываю брови.

– С каких это пор тебе нравятся сорокалетние мужики, деточка?

Дио весело смеется – музыка смеха человека, на совести которого нет ни одного черного пятна.

* * *

Мозг Нейтана Скотта с завидной регулярностью напоминал мне о запахе пороха и толчке отдачи в тот момент, когда пистолет в твоей руке стреляет. Еще часто в памяти проскальзывало лицо какой-то женщины с рыжими волосами – то ли жена Скотта, то ли просто какая-то знакомая. Вкус пончиков с апельсиновым джемом – этот тоже был странно навязчив. И затылок черноволосой женщины, на который бравый капитан опускает дрожащие пальцы. Любовница? Это последнее видение вообще приводило меня в какое-то странное оцепенение. Я пытался «вспомнить» что-нибудь еще, но это было все равно что царапать ногтем по металлической пластине. Память Скотта не принадлежала мне – по воле случая мы просто делили с ней одно пространство.

Впрочем, очень скоро я усомнился в том, что только случайности руководят нашими «прыжками»…

Ближе к Рождеству я бросил все дела и сел на самолет до Праги. Дженни, одна из подруг Катрины, рассказала мне, что та похоронена на Ольшанском кладбище. Туда я и отправился сразу по приезде. Могила Катрины была устлана свежими белыми розами и уставлена свечами. Огонек одной из свечей все еще дрожал на ветру – видимо, кто-то из близких приходил сюда совсем недавно. Среди роз лежало множество вещей, которые, должно быть, когда-то были дороги Катрине: пара книг, музыкальный диск в пластиковой коробке, детские рисунки и море игрушек…

Я просидел у могилы, пока совсем не стемнело. Черные дрозды слетелись к моим ногам, бегали среди роз и свечей, перебирая желтыми лапками. Катрина всегда хотела знать, почему птицы не боятся меня. Жаль, что теперь, как только я был готов рассказать ей обо всем, она больше не могла меня слушать…

Ближе к ночи начался пробирающий до костей декабрьский дождь с мокрым снегом, крупные хлопья запорошили могилу и увядшие на холоде цветы. Я забрал компакт-диск и книгу – вряд ли Катрина хотела бы, чтобы они мокли под дождем, – и вернулся в гостиницу.

Сборник сказок про «Нарнию» на чешском языке и старый диск группы Lamb – вот и все, что мне от нее осталось. Я вошел в номер и рухнул в кровать с дичайшей головной болью. Мое новое тело начало выкидывать фокусы: ему приспичило выпить.

* * *

Виски обжигает горло. Капитан снова выталкивает на поверхность лицо рыжеволосой женщины: миловидная, с большими синими глазами, лет сорока. Сразу вслед за ней – темный затылок другой женщины… Невыносимо. Хватаю телефон, звоню в отдел расследований Уайдбека.

– Сальваторе, а что за дамы были у Скотта до того, как он откинулся? Единственное, что мне достоверно известно, – у одной рыжие волосы, у другой черные. Рыжеволосая, говоришь, жена? А черноволосая? А можешь узнать наверняка? Бравый капитан Скотт им обеим что-то должен, из-за чего все не может успокоиться. Уже заставил меня выпить треть бутылки..

Сальваторе бросил мне в почту досье, я несколько раз перечитал его, но не нашел ничего, что остановило бы навязчивое мелькание ее лица в дебрях памяти.

«Мария-Хелен Скотт, ирландка по происхождению, пятнадцать лет в браке с капитаном Скоттом, историк по образованию, искусствовед, пережила инсульт, увлечения: лепка посуды, итальянская кухня, путешествия…»

Я собрался отправить отчет в корзину, но некоторые слова из отчета заставили меня медленно опуститься в кресло.

«Искусствовед».

«Инсульт».

«Итальянская кухня».

«Путеше…»

Вот оно. Что-то медленно выползает на поверхность, ломая металлическую пластину, разделяющую память Скотта и мою… Оказывается, чета Скоттов буквально за неделю до фатального ранения Нейтана успела прокатиться по Европе. Копаюсь в памяти. Париж, Барселона, Рим… Мария-Хелен любит итальянскую кухню и итальянское искусство. Ей не терпится посмотреть на собор Святого Петра…

Снова черноволосая… Лежит на животе, и я склоняюсь над ней, протягивая к ее шее вспотевшие ладони…

Padre nostro…

Мои пальцы впиваются в обивку кресла. Если я буду продолжать нажим, то они просто сломаются в суставах. Такого совпадения просто не может быть.

Мария-Хелен показывает пальцем вверх, капитан Скотт поднимает глаза и видит… человеческую фигуру на подоконнике многоэтажного здания. То ли офисный центр, то ли гостиница. И в этот момент фигура делает шаг.

* * *

Случайности? Нет никаких случайностей. Меня настигло ослепительное, как вспышка прожектора, знание, что однажды все камни будут собраны, все счета оплачены, любая добродетель вознаграждена и любое преступление – отомщено. Потому что случилось немыслимое: в третьем прыжке моя душа выбрала тело того человека, который однажды стал свидетелем смерти Катрины. Если и существовал в мире бумеранг Вселенского Возмездия, то более подходящую мишень, чем я, сложно было вообразить.