Крылья - читать онлайн книгу. Автор: Кристина Старк cтр.№ 42

Дио стояла рядом, решительно уперев руки в бока.

– Посмотри вниз, Крис, посмотри, кого я тебе привезла! – заорала она вверх, в темное немилосердное небо. Вертолет превратился в крохотную точку. Расстояние, которое уже невозможно преодолеть. Невозможно. Разве что у меня была бы пара крыльев…

Пара. Крыльев.

– Кто там с ним?! – очнулась я. – Кроме пилота кто-то умеет управлять вертолетом?!

– Кроме пилота там только Крис и Изабелла – и они оба могут. А что?!

– Ударь меня, – попросила я, боясь, что мне не хватит сил причинить себе достаточную боль: руки и ноги словно набили поролоном.

Дио посмотрела на меня так, как на сумасшедшую.

– Некогда объяснять! Просто УДАРЬ МЕНЯ!

Второй раз просить не пришлось. Дио размахнулась и припечатала ладонь к моей щеке. Удар был таков, что я потеряла равновесие и упала в траву. Перед глазами взорвался сноп белых искр. «Хочу оказаться в нем, хочу оказаться в нем! Господи, если ты есть, посади меня на свою ладонь и подними меня к нему!»

Густая, как чернила, темнота.

* * *

Больше всего я боялась, что меня перебросит в Дио, я боялась, что не дотянусь до него, что останусь на земле, что силы моих воображаемых крыльев не хватит на то, чтобы догнать черную стрекозу, уносящую смысл моей жизни. Поэтому, когда я открыла глаза и увидела перед собой сложную приборную панель и пугающе далекую землю, то чуть не сошла с ума от радости. Тело, в которое меня закинуло, не принадлежало ни Феликсу, ни Изабелле, оно принадлежало самому пилоту: один из моих самых жутких кошмаров стал реальностью, но я не успела осознать это до конца и по-настоящему испугаться.

Я едва смогла подавить свой первый порыв – вскочить и броситься искать Феликса, а найдя, то ли обнять его, то ли держать его. Сначала мне нужно кому-то передать штурвал, иначе во всем этом нет никакого смысла.

В пепле и обломках никогда не бывает смысла.

Я начала вертеть головой, плотно охваченной наушниками, на панели начало что-то попискивать, в ушах роились обрывки английских фраз, сказанные какими-то далекими диспетчерами то ли мне, то ли еще кому-то. В поле зрения промелькнуло золото белокурых локонов, я повертела головой: сзади, в зоне для пассажиров, сидела Изабелла и что-то говорила тому, кого не было видно.

Что-то говорила ему. И – немыслимо! – говорила с таким спокойствием, словно Феликс не прыгать собирался, а так… погулять по облакам. Объясняла ему, чертовка, каким боком лучше впечататься в землю? Вместо того чтобы держать его и не отпускать! Я ее почти ненавидела.

Дио точно подтвердила, что Изабелла может управлять вертолетом, или мои уши просто услышали то, что хотели услышать? Ведь она… Господи, я и забыла, какая она маленькая. Десять лет? Двенадцать?!

Это было вопросом жизни и смерти, который было важно прояснить заранее: может ли кто-то управлять этой чертовой машиной кроме самого пилота? Иначе «прыгать» было просто смертельно опасным идиотизмом: если мне некому будет передать штурвал, то мы все просто погибнем!

Моя паника начала нарастать, когда писк какой-то штуковины на панели участился и стал громче. Вертолет вдруг тряхнуло на какой-то воздушной яме, и я испуганно сжала штурвал, почувствовав, что мы начинаем терять высоту. Но в моих руках пользы от штурвала было не больше, чем от куска пластмассы.

– Урсула, в чем дело?! – рванула ко мне Изабелла, заговорив по-немецки.

Даже не знаю, что в тот момент больше удивило меня, – то, что Изабелла свободно говорила по-немецки, или то, что пилотом оказалась женщина.

– Isabella, bitte [8] ! – закричала я, тоже переходя на немецкий, хотя точно знала, что она поймет и по-русски. Голос, вырвавшийся из моего горла, был глубоким, красивым и слегка хриплым.

Она подскочила ко мне, как кошка, схватилась за штурвал и быстро начала что-то переключать на панели. Вертолет начал снова набирать высоту. Господи, эта малышка в самом деле умеет управлять этой махиной, как это возможно?!

– Что за фокусы, черт тебя побери?! – заорала Изабелла мне прямо в ухо по-немецки, приблизив свое разгневанное лицо.

– Сядь, пожалуйста, за штурвал! – тоже рявкнула я, переходя на русский и выразительно жестикулируя.

– Что? – выдохнула она, округляя свои недетские глаза.

– Садись же! – снова закричала я и стащила с головы наушники.

Она подчинилась, продолжая таращиться на меня так, словно только что увидела говорящее дерево.

– Где он? – спросила я, зная, что ответ мне не нужен.

Я шагнула в узкий проем, соединяющий зону пилота с пассажирским отсеком, и едва не заплакала от переполнившей меня радости и грусти, боли и блаженства, силы и слабости. Вот он, миг, о котором мечтала столько дней. Вот он, человек, который сумел затронуть во мне все струны и заставил мою душу вибрировать и звучать, который наполнил меня музыкой и светом, который срезал обводку со всех моих проводов и заставил их искрить и плавиться.

Вот он.

* * *

Моя память подвела меня. Она не смогла справиться с этой непростой задачей – запомнить Феликса хотя бы вполовину таким, каким он был на самом деле. Ведь ни одна фотография или кинопленка не в силах передать мощь тихоокеанского шторма или истинную красоту закатного солнца.

Он сидел в кресле, откинув голову на подголовник, и смотрел в окно. На лице – никакого напряжения или нервозности. Он показался мне таким спокойным, что я начала сомневаться во всем, что сказала мне эта женщина, назвавшаяся его сестрой. Люди, которые собираются свести счеты с жизнью, не могут выглядеть так безмятежно. Он был похож на утомленного перелетом путешественника, а не на самоубийцу.

И только через несколько секунд мои глаза начали улавливать малозаметные, ускользающие от внимания детали: ненормальная бледность, сжатые челюсти, усталый взгляд, очерченный двумя полутенями, как будто ему выдалась длинная бессонная ночь. Или даже не одна.

Она не соврала: Феликс болен. В этом нет никаких сомнений. Как и в том, что все штормы рано или поздно разбиваются о земную твердь, а закатное солнце угасает за горизонтом.

Я шагнула к нему и замерла на полпути, собирая мысли и слова воедино. ив этот момент он повернул голову и посмотрел на меня. О, если бы над нами вдруг разверзлись небеса и сам Господь взглянул на меня своими божественными глазами, то, боюсь, это произвело бы на меня куда меньшее впечатление.

– Урсула? Какие-то проблемы с вертолетом? – спросил он по-немецки, приподнимаясь в кресле.

Я собралась с силами и ответила по-русски:

– Никаких. Чего не скажешь о сердце.

Его лицо оживилось неподдельным изумлением.

– Даже не знаю, чему больше удивляться: тому, что у первоклассного пилота могут быть проблемы с сердцем, или тому, что ты говоришь по-русски, – улыбнулся он. Похоже, угроза крушения не сильно его волновала.