Мыс Трафальгар - читать онлайн книгу. Автор: Артуро Перес-Реверте cтр.№ 45

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Мыс Трафальгар | Автор книги - Артуро Перес-Реверте

Cтраница 45
читать онлайн книги бесплатно

– Изложил как надо. Ступай вниз и сделай все, что сможешь.

– Как прикажете, дон Рикардо. С вашего разрешения.

Фуганок скрывается в люке, а старший лейтенант задумывается, прислушиваясь к содроганиям палубы под ногами от выстрелов первой и второй батарей. «Мой долг», доносится до ушей Маррахо его шепот сквозь зубы. Потом старший лейтенант поворачивается к казначею.

– Мерино.

– Слушаю, дон Рикардо.

– Отправляйтесь на вторую батарею, передайте от меня привет сеньору Грандаллю и попросите его подняться на шканцы… А вы, Фаль-ко, спуститесь в каюту командира, сложите в парусиновый мешок бумаги, шифровальные книги и свод секретных сигналов, привяжите мешок к цепному ядру и сбросьте за борт.

– Слушаюсь.

Гардемарин, согнувшись в три погибели, чтобы не высовываться над остатками переборок, исчезает, а дон Рикардо Макуа снова смотрит на солнце, потом на грот-мачту (каким-то чудом она еще не переломилась), после чего осторожно приподнимает голову над искалеченным планширом, чтобы взглянуть на англичанина, бьющего по «Антилье» справа. В этот момент по трапу поднимается лейтенант Хорхе Грандалль, единственный, кроме дона Рикардо Макуа, оставшийся в живых морской офицер на борту. Без шляпы, с большой царапиной на лице, измученный, грязный, он на ходу отряхивает правое плечо, на котором поблескивает эполет со знаками различия (второго уже нет). Он молча оглядывает панораму, потом так же молча устремляет взгляд на старшего по званию. Теперь я командир, просто говорит тот. Грандалль кивает.

– Что ты думаешь об этом?

– То же, что и ты.

– Все, что было в человеческих силах, сделано.

– И даже больше.

Дон Рикардо некоторое время молчит, потом задумчиво произносит шепотом: люди держались хорошо. Даже слишком хорошо, снова кивает Грандалль. Я согласен с тем, что корабль надо сдавать. Он еще не закончил говорить это, когда в воздухе разносится рррраа, бумм, бумм, звяк, звяк, все заполняет жужжащее железо, и новый английский снаряд (на сей раз это не картечь, а массивное ядро) ударяет в правый борт, взметывая тучу щепок и разорванных снастей. Грандалль и все остальные пригибаются – все, кроме старшего лейтенанта Макуа, который все смотрит на грот-мачту, по-прежнему погруженный в размышления. Таким его и находит вернувшийся гардемарин Фалько.

– Все в воде, дон Рикардо.

Офицер не отвечает. Он пристально вглядывается в мачту, словно ища что-то и не находя.

– Флаг, – вдруг произносит он. Маррахо, как и все остальные, недоумевая, смотрит вверх. И наконец понимает. Английское ядро перебило фал флага, поднятого на грот-мачте после того, как рухнула бизань-мачта. И теперь красно-желтая тряпка болтается над самой палубой, зацепившись за какой-то обломок.

– Еще четверть часа, – бормочет офицер, как будто самому себе.

Лейтенант Грандалль колеблется, собирается что-то сказать, но, передумав, отдает честь и уходит к себе на батарею. Дон Рикардо Макуа вновь пристально смотрит на гардемарина Фалько, и Маррахо видит, как юноша, поначалу побледневший под слоем грязи и копоти на лице, внезапно заливается румянцем и кивает. Не может быть, думает барбатинец. Ни за что не поверю, что ради несчастных пятнадцати минут и клочка тряпки дон Рикардо отправит парнишку на такой риск. Если уж ему так хочется, пускай лезет сам. Или тот, другой, что с одним эполетом. Они и все те, из-за которых мы тут оказались. Да к тому же он ведь не приказывает словами, а вроде как умывает руки, что твой Понтий Пилат. Чтоб у него кишки лопнули. Ведь у мальчишки, наверное, есть мать. А нам сейчас один хрен – что с флагом, что без флага: и мы еще стреляем, и они не перестанут из-за этого делать из нас фарш. А может, и еще крепче достанется.

Маррахо все еще думает об этом, то ли недоумевая, то ли возмущаясь, когда видит, что гардемарин перекрестился, стиснул зубы, вжал голову в плечи и ринулся бегом по палубе, перескакивая через кучи обломков, к грот-мачте. Вот дьявольщина. И тут – бывает же такое в жизни, – не думая больше ни о чем, Николас Маррахо поднимает лицо к небу и громко, отчетливо обкладывает трехэтажным матом дона Рикардо Макуа и господа бога – именно в таком порядке, а потом сломя голову бросается вслед за мальчишкой, сам хорошенько не зная, почему. Может, потому, что у него вся душа перевернулась, когда он увидел, как тот, совсем один, бежит по разбитой палубе к этой идиотской разноцветной тряпке.

Ну, вот сейчас мне и влепят, думает он, чувствуя, как горят задыхающиеся легкие. Сейчас мне влепят в башку или в самые яйца, а то, может, меня и совсем разнесет в клочья, эх, кто бы сказал мне, что делает сын моей матери посреди всей этой заварушки и чьи это дурацкие ноги сорвали меня с места и потащили вслед за сосунком. Интересно, сколько я успею пробежать, прежде чем какое-нибудь паршивое английское ядро снесет мне башку или руку по самое плечо, или одна из этих мушкетных пуль, что звякают вокруг, словно кадило во время крещения, и прямо-таки гоняются за мной, влетит мне в мозги – тут мне и славу споют. Какая карта мне выпадет-, дальняя дорога, марьяжный интерес, смерть? Эх, дурень я, дурень. Пусть кто-нибудь придет, остановит весь этот кошмар и скажет мне, какого черта я тут делаю.

Но, понятное дело, никто ему этого не скажет. Кругом слышно только: рраааа, рррааа, бумм-ба, бумм-баа, треск ломающегося дерева, свист щепок и пуль. Конец света. А посреди него, съежившись у подножия грот-мачты, на коленях на палубе, содрогающейся от каждого нового попадания (эх, распластают меня, как какую-нибудь хаэнскую ящерицу), под свист железа Николас Маррахо дрожащими пальцами помогает юному Фалько прикрепить флаг к фалу. На флаге (ему никогда не приходилось видеть его вблизи) изображена корона, слева замок, справа лев, поднявшийся на задние лапы, а из пасти у этого сукина сына торчит длиннющий язык Небось, жарко ему, как и нам. Наверху, на марсе, фал выскочил из шкива, и с этим ничего не поделаешь. Флаг останется внизу, а Испания останется без кораблей. До второго пришествия. Вот такие дела. Пару секунд гардемарин и Маррахо нерешительно смотрят друг другу в глаза.

– Пошли отсюда, адмирал, – говорит практичный барбатинец.

А парнишка упрям. Он мотает головой, глядя вверх – лицо почернело от пороха и блестит от пота, – на уцелевшие, еще туго натянутые ванты: они идут от одной из консолей штирборта до самого марса, и выбленки не порваны, так что есть куда поставить ногу. Кусок тряпки. Не вздумай, парень, собрался было сказать Маррахо, но прежде, чем он успевает выговорить хотя бы слог, гардемарин хватает флаг, обвязывает его себе вокруг талии, поднимается на ноги и одним прыжком оказывается на консоли, во весь рост над разбитым бортом. Мать его так. Не соображая, что делает, Маррахо вскакивает вслед за ним, чтобы удержать за полу кафтана, и в этот момент, когда они оба как на ладони, словно зайцы на лугу, стрелки на марсах английского трехпалубника, который всего лишь в нескольких саженях справа, потирают руки от радости, ну, ясное дело, и принимаются палить по ним из своих мушкетов, крак, крак, пам, пам, пам, и повсюду начинают жужжать свинцовые осы, щелкая о планшир и разбитое дерево. Чак, чак, чак. Гардемарин, не обращая внимания на пули, вырывает полу своего кафтана из рук Маррахо, ставит ногу на выбленку и уже успевает немного подняться, когда какая-то паскудная пуля впивается ему в ногу, ломая кость (Маррахо слышит звук, похожий на треск сломанной ветки), и гардемарин со сдавленным стоном валится спиной вниз, и Маррахо едва удается отчаянным усилием, снова вцепившись в полу кафтана, сюда, сюда, черт бы тебя побрал, стащить его не палубу, не дав упасть в море.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию