За секунду до взрыва - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Польгуева cтр.№ 18

В зале оказалось гораздо темнее, чем на улице. Электрических ламп не было (может, теперь, когда «трудные времена», а может, и никогда – для создания образа). Только два старинных фонаря над барной стойкой: газовые, что ли, или керосиновые? На каждый занятый столик (из черных щербатых досок, казавшихся древними) ставили подсвечник с горящими свечами. Сейчас свечи были только на нашем столе, и мы оказались в неровном пятне дрожащего, уютного света, тогда как остальной зал пребывал в полном мраке – время главных посетителей еще не пришло. Вряд ли этот мерцающий огонек мог разглядеть с улицы даже самый глазастый или вооруженный супероптикой наводчик. Но Дед отреагировал моментально.

– Действительно, непорядок, сэр Майк, – сказал он, задергивая штору. – Исправимся, сэр Майк, и больше не будем нарушать законы военного времени.

Одноглазый Майк вновь улыбнулся и отошел. Дед, который наконец доел свою мамонтятину, блаженно откинулся:

– Фу-х, давно так не обжирался. Да нет, наверное, вообще никогда. – Он хлебнул из своей кружки «Кровавой Мэри», в которой кроме томатного сока, перца и других каких-то специй больше ничего не было. Но всякий раз, когда заказывали этот ржавого цвета коктейль, мы с Дедом чувствовали себя пьяными. По крайней мере, так мы думали до этого дня.

Дед принялся за «бледную поганку под маринадом» (на самом деле – грибной жульен), а Томас, который уже со своей «поганкой» расправился, продолжил:

– Не знаю, что тогда со мной случилось, но я очень разозлился на Гачика. Может, из-за «младенчика». А может потому, что в глубине души и сам уже не верил в Санта-Клауса. А все-таки очень хотел верить. Потому что если нет Санты, то и все Рождество уже какое-то… Ну, вроде как и не Рождество. И еще я совершенно точно знал, что музыкальное ружье в «Детском мире» стоит не пять марти, а целых двенадцать. Так что подлый Гачик хотел меня надуть. А игровая приставка, та, о которой я мечтал, стоила целых тридцать. Значит, Гачик был прав, что у моего отца на нее просто нет денег. И это почему-то казалось самым неприятным. Но такой гадкий расклад был возможен, только если не Санта подарил мне ружье. А если Санты вообще нет? От этих мыслей у меня прямо закипело внутри. Тогда я закричал: «Гад ты, Гачик, сволочь и обманщик! А Санта-Клаус все равно есть!» И ткнул его ружьем своим прямо в живот. Он аж пополам перегнулся. Наверное, не от удара, а от удивления, что такой микроб, как я, посмел против самого Гачика пойти!

– Бесстрашный юный Томас-Альбинос расправляется с хулиганом! – улыбнулась Милка.

– Как же, бесстрашный! Я от ужаса так дунул! Два квартала пробежал, прежде чем опомнился. Ну и дальше плетусь, дождь, лужи, ботинки уже все промокли. Ничего себе Рождество! А сам уже с нашей Рыбной улицы на Медную давно перебрался, к мосту подхожу. Я ж мелкий еще был, из Заречья в одиночку ни разу не выбирался.

– А как же в школу? – удивился Дед.

– Так я в нашей гимназии только с пятого класса, а до того в соседнюю с моим домом ходил. Вот мы с Милкой вместе там учились, в параллельных классах. Она ведь с Медной.

Милка кивнула, а Томас продолжил:

– Вот иду я и думаю: осталось только мост перейти, и тогда уж мне полный конец настанет. Мать узнает, уши надерет так, что никакому Гачику не снилось. А ей обязательно кто-то скажет, верняк, какая-нибудь старушенция увидит, а потом к моей мамочке: «Ах, госпожа Нада, ваш Томми такой самостоятельный, один в Город ходит!» Моя мама такой самостоятельности не прощает. Все боится, что с дурной компанией свяжусь. Ах, заречная шпана, испортят мальчика! Оттого и в гимназию меня устроила.

– Так и не шел бы через мост, никто ж не заставляет.

– А охота пойти. Ну в кои-то веки один все Заречье прошел. У нас ведь как считалось? Сходил один в Город – значит, взрослый уже. В общем, хоть и трусил, а пошел бы обязательно. Но тут ушастый Макс, как из-под земли, передо мной появился, – Томас замолчал и поглядел на Милку.

Я вдруг заметила, что его белые волосы потемнели от влаги. Не то растаял прилипший к ним еще на улице снег, не то он вспотел, хотя в «Таверне» было совсем не жарко. И поняла, что никогда больше не буду называть его Альбиносом, даже про себя…

– Милка, ты ведь его знаешь, Макса? Ну, то есть знала. Его в прошлый понедельник, в той, разбомбленной пятиэтажке плитой придавило. Насмерть…

Томас прикусил губу, я даже подумала, что он заплачет. Но нет, он сдержался и снова начал рассказывать:

– Так вот, появляется Макс, и спрашивает: «Ты чего ревешь?» А я все это время реветь и не переставал. Ну, я ему о ружье, о «Суперальбине», о треклятом Гачике. И тут выяснилось, что Макс как раз о таком ружье целый год мечтал. А Санта ему какой-то дурацкий кукольный театр подарил. Давай, говорит, махнемся: ты мне ружье, раз оно тебе без надобности, а я тебе театр.

Сперва-то я сомневался: куклы – это тебе не компьютерная приставка. Но Макс меня к себе затащил, и я сразу понял, что театр – это действительно не приставка. Потому что театр этот был как… чудо. Да, по-другому не скажешь. Зеленя такая ширма, довольно высокая, и куклы: маленькие на три пальца надеваются, побольше – на всю ладошку. Чиполлино, Пиноккио, Пьеро, Страшила, – кого там только не было. И еще декорации. Из картона, фольги, какого-то пластика. Я увидел – и все. Макс получил ружье, а я – свой театр. Вот, думаю, дурак, такое сокровище за глупый пугач отдает. Но у каждого, видно, своя мечта. Мы с Максом театр в коробку собрали и потащили ко мне. Вдвоем, коробка-то не маленькая. И тяжелая. Я уже ничего не свете не боялся. Подумаешь, какой-то Гачик! Он, кстати, и не тронул меня потом. Сказал, что уважает таких отчаянных малых. А сам на представления к нам приходил почти всегда, хотя и говорил, что это малышовое развлечение.

– А что, были и представления? – я так поразилась, что случайно выплеснула из кружки воду на черные доски стола, попыталась в темноте вытереть черной салфеткой.

– Почему были? И сейчас идут. Особенно когда в бомбоубежище сидим. У нас целая труппа из трех человек: я и двое соседских третьеклассников. Так мы моей сестренке и другой малышне каждый раз что-нибудь показываем, чтобы не скулили во время тревоги. Они уже и сами понемножку в артисты пробуются. Только жаль, премьер давно не было.

– Кукол не хватает? – предположил Дед.

– Да нет, кукол я уже давно наловчился делать, это у меня нормально так получается. И Милка вот помогает. А вот тексты писать не могу – хоть убейте! Марта, а может, у тебя получится? Все-таки победитель литературного конкурса и писательская дочка.

Я смутилась, будто меня на самозванстве поймали:

– Не знаю я, Томас, никогда не пробовала. У меня же в основном стихи.

– А и что с того, что стихи. Можно и в стихах. Алешка вон и в стихах, и так придумывал, у него получалось.

– Какой еще Алешка?

– Как какой? Вы ж с ним приятелями, вроде, были. Он в том году в нашем классе учился, когда русские школы позакрывали.

– Алекс что ли? – поразилась я второй раз за полторы минуты.