Флот Римской империи - читать онлайн книгу. Автор: Честер Старр cтр.№ 26

На самом деле тенденция нероманских жителей империи пользоваться именами в романском формате сдерживалась Клавдием, который запретил перегринам «Romana nomina dumtaxat gentilicia» (принимать римские имена – по крайней мере, родовые). [244] Точный охват воздействия указа неясен, но его претворение в жизнь было затруднительно в любом случае и в отношении романизации империи явно нежелательно. Соответственно, упор на старые постановления неуклонно ослабевал, особенно во II веке, когда гражданство в «orbis terrarum» («Зрелище Круга Земного» – памятник европейской картографии XVI века) становилось в меньшей степени вопросом именных форм. На границах солдаты-перегрины с трудом воспринимали обычай изменения имен при поступлении на службу, а смена имени являлась средством романизации. [245] В центральной части империи соответствие стандартам итальянской номенклатуры, видимо, соблюдалось более строго, если моряк не был варваром. Уроженцы Востока во флоте также стали привыкать к замене греческих имен, стремясь ассимилироваться. [246]

Помимо этих естественных влияний перемена около 71 года, возможно, показывает, что Веспасиан устранил запрет Клавдия в отношении флота и поощрил принятие моряками латинских имен. Они в любом случае получали такие имена по увольнении. [247] Само по себе использование tria nomina нельзя считать доказательством наделения латинскими правами, и отсутствуют убедительные свидетельства этого где-либо. Наоборот, Ульпиан и Гай при перечислении методов получения латинским жителем гражданства упоминают vigiles (временные отряды), находящиеся под началом militia, и обходят флот полным молчанием. Очевидно, латиняне обычно не служили во флоте. [248] До тех пор, пока решающее свидетельство не докажет, что это чистая случайность и что Веспасиан действительно награждал своих моряков в беспрецедентной манере, несравнимой с отношением к представителям любого другого рода войск, моряков итальянских флотов следует считать в целом перегринами по статусу со времени правления Августа до конца II века. [249]

К периоду правления династии Северов различия в статусе, которые составляли основу системы набора на военную службу Августа, исчезли. Римские граждане поступали на службу во вспомогательные войска и флоты провинций, как и в легионы, хотя итальянские флоты, видимо, состояли пока еще из перегринов. После знаменитого указа Каракаллы от 212 года, дававшего гражданство тем его свободным подданным, которые еще не имели такого гражданства, почти все моряки, очевидно, стали римскими гражданами. [250] Трудности с набором возросли в III веке. Моряков брали на службу в возрасте пятнадцати лет и старше. Срок службы увеличили на два года. Теперь итальянцы служили во флоте в больших количествах. Optio (помощник центуриона) прибыл в Мизенский флот из Нолы. Два полных морских диплома центурии были выданы морякам, родившимся соответственно в Мизенуме и Атесте. [251]

Правовой статус и действительная репутация, естественно, не всегда совпадают. Моряки итальянских флотов никогда не были рабами, но были перегринами более длительное время, чем солдаты вспомогательных войск. Они стояли намного ниже в военной иерархии по сравнению с легионерами и, отчасти, военнослужащими вспомогательных войск. По крайней мере, в рамках самой системы Августа. Надписи выявляют людей, которые лишь по случаю прибегали к длинным эпитафиям и ограничивались только краткими посвящениями. Папирусы же показывают, что одни были грамотными, другие нет. Это была группа, представленная средним и нижним слоем населения провинций, представители которого могли сказать вместе с Л. Требием: «Я родился в глубокой нищете». Однако их темнота просветлялась тем, что они служили кесарю-самодержцу и Риму. [252]

В широком смысле обсуждение каждодневной жизни и службы моряков можно считать исследованием культурных перемен: ибо группы провинциальной молодежи, поколение за поколением, каждый год поступали на службу во флот, чтобы десятилетиями позднее явиться римскими гражданами, которые восприняли городскую цивилизацию Средиземноморья. Этот процесс романизации, присущий в общих чертах всем видам вооруженных сил, приобретает во флоте особенно любопытный характер. [253] Набор по призыву или в добровольном порядке создавал на каждом судне микрокосм, экипаж, гораздо более различающийся в этническом отношении, чем любое другое армейское подразделение. Тем не менее все новобранцы воспринимали как минимум внешне романскую культуру. Особенно примечательно то, что даже уроженцы эллинизированного Востока стремились избавиться от своих греческих манер в Мизенуме и Равенне. Естественное разграничение сфер самостоятельного исследования, вскрывающего конкретные черты мощного прозелитизма римской культуры, которому содействовало давление государства и благоприятная окружающая среда, редко обнаруживается где-нибудь еще. И хотя неизбежно недостает материала для иллюстрации нюансов всего процесса, точного обозначения его положительных результатов в нематериальных аспектах, можно воспроизвести тем не менее содержательную картину из огромной массы кратких могильных надписей.