Цель – корабли. Противостояние Люфтваффе и советского Балтийского флота - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Зефиров, Николай Баженов cтр.№ 21

На разборе состоявшихся стрельб со всеми командирами батарей и дивизионов командир 1-го ЗенАП майор Игнатовский наряду с положительными результатами отметил и ряд серьезных недостатков: неуверенные знания правил стрельбы по низколетящим самолетам, слабую слаженность в действиях расчетов орудий и приборов управления огнем, большую затрату времени на захват воздушных целей, не всегда правильное распределение целей между батареями и т. д. Примерно такая же картина была и в других частях противовоздушной обороны.

Сведения о количестве и типах увиденных в утренней мгле самолетов-призраков поступали самые противоречивые. Надо сказать, что в советской ПВО вопрос с опознаванием самолетов противника в начале войны стоял весьма остро. Если обнаружить цель ночью можно было по звуку моторов с расстояния 10–12 км, то опознать же было гораздо сложнее. В то время основным способом было сравнение с силуэтом, но их-то зенитчики знали слабо. При этом лучше других знали бомбардировщик «Дорнье-215», так как в 1940 г. две такие машины были проданы в Советский Союз, и их фотографии получили широкое распространение в частях ПВО. О более же современном Ju-88 было известно гораздо меньше.

Н. П. Мильченко, который в начале войны в звании лейтенанта командовал взводом в 169-м ЗенАП, вспоминал: «Кмоменту нападения Германии на нашу страну в полку, да и в корпусе, к сожалению, не имелось необходимого для этого материального обеспечения, не было и пособий по изучению немецких самолетов. А все потому, что в предвоенное время в централизованном порядке запрещалось выпускать литературу и пособия о вооруженных силах Германии. А на местах не все сумели развернуться. Когда началась война, разведчиков-наблюдателей мы стали учить кустарным способом, кто как умел. И конечно же, это дало о себе знать». Из-за ошибок в опознавании обстрел зенитчиками своих самолетов стал обыденным делом, равно как и пропуск немецких, принятых за свои.

Люфтваффе свою задачу на рассвете 22 июня в целом выполнили, однако часть мин была сброшена там, где корабли вообще не ходили. Видимо, пилоты имели не вполне точную информацию о глубинах и фарватерах вокруг Кронштадта. Да и вообще начало войны на море с постановки мин, то есть, по сути, с применения пассивного оружия, представляется ошибочным (подобную же операцию в это же самое время на Черном море проводила и II-я группа KG4 «Генерал Вефер»). Эффект внезапности лучше было бы использовать для массированного бомбового удара по крупным кораблям, стоявшим в базах.

Утром над Кронштадтом пролетел самолет-разведчик, опознанный постами ВНОС как финский. По нему вели огонь зенитные батареи, в том числе орудия стоявшего в гавани линкора «Марат».

Надо заметить, что в общем-то спутать самолеты финских ВВС и Люфтваффе было немудрено, поскольку и те и те имели один и тот же опознавательный знак – свастику, отличавшуюся лишь цветом: у финнов она была синяя, а у немцев – черная. Однако при этом финская свастика не имела ничего общего с нацистской символикой, что неоднократно подчеркивалось и продолжает подчеркиваться в Финляндии. Еще в начале марта 1918 г. шведский граф Эрик фон Розен (Erik von Rosen) подарил финнам самолет «Моран-Пара-соль», который имел на крыльях его личную эмблему – синюю свастику. Этот знак был известен с глубокой древности [34] и считался в христианстве выражением пожелания благополучия, счастья и удачи. В итоге синяя свастика, в знак признательности фон Розену, стала официальным опознавательным знаком финских ВВС и просуществовала в этом качестве с марта 1918 г. до апреля 1945 г.

В ночь на 23 июня Ju-88A из 1-й эскадрильи KGr.806 снова появились над Кронштадтом, причем на этот раз сирены воздушной тревоги впервые завыли и в соседнем Ленинграде. Самолеты шли двумя группами по семь – девять машин со стороны Карельского перешейка. Они опять летели на малой высоте, около 500 метров, что, как уже говорилось выше, диктовалось требованиями к высоте сброса мин BM1000.

Фактор внезапности, сработавший накануне, был уже утрачен, за что немецкие пилоты и поплатились. В районе Сестрорецка они попали под плотный огонь батарей 115-го и 194-го зенитных артполков. В результате был подбит и загорелся «Юнкерс» лейтенанта Ханса Тюрмаера (Hans Turmeyer). Согласно советским данным, отличились зенитчики батареи младшего лейтенанта А. Т. Пимчен-кова из 115-го ЗенАП.

Из-за малой высоты полета прыгать на парашютах было нельзя, и Тюрмаеру ничего не оставалось, как совершить вынужденную посадку «на живот». При этом бомбардировщик получил сильные повреждения, все члены его экипажа получили ранения и вскоре были взяты в плен. По утверждению ленинградского писателя Виссариона Саянова, [35] присутствовавшего на допросе Тюрмаера, тот вел себя насмешливо и заявил, что вылетел на прогулку, заблудился в тумане, после чего случайно и оказался в районе Кронштадта.

По имеющимся данным, тогда зенитным огнем были повреждены еще несколько «Юнкерсов». Среди них был Ju-88A-4 W.Nr.4547 «M7+FH», который получил пару десятков осколочных пробоин в фюзеляже и плоскостях, но все же смог дотянуть до финского аэродрома Утти и благополучно приземлиться.

1-я эскадрилья KGr.806 действовала с аэродромов Хельсинки-Мальми и Утти до конца июля 1941 г. «Юнкерсы» взлетали перегруженными, с максимальной бомбовой нагрузкой и полными баками, что требовало длинного разбега. Поэтому командование Люфтваффе обратилось к финнам с просьбой срочно удлинить взлетно-посадочную полосу аэродрома Мальми на 1500 метров. В течение четырех дней, с 22 по 26 июня, финские саперы выполнили эту задачу, снеся при этом пять зданий и вырубив лес по обеим сторонам летного поля.

Экипажи KGr.806 выполнили еще несколько ночных вылетов к Кронштадту, продолжая минирование подходов к главной военно-морской базе Балтийского флота. Используя мины BM1000 с ударными взрывателями, они также атаковали шлюзы на Беломорско-Балтийском канале имени Сталина. Один из таких налетов 28 июня стал последним для командира группы оберст-лейтенанта Ханса Эмига. Во время пикирования на цель его Ju-88A получил прямое попадание зенитного снаряда, но, несмотря на это, Эмиг продолжил атаку. Мина, сброшенная им с высоты нескольких метров, попала точно в ворота шлюза, но при ее взрыве был уничтожен и самолет самого Эмига. [36]

Уже утром 22 июня тральщики, базировавшиеся в Кронштадте, начали разведывательное траление на имеющейся сети фарватеров. Однако русские ничего не знали об электромагнитных минах, а именно такие были выставлены самолетами Люфтваффе в районе Кронштадта. Вплоть до начала августа инженеры Балтфлота считали, что немцы и финны используют только контактные мины, потому проведенное траление и оказалось неэффективным.