Маргарет Тэтчер - читать онлайн книгу. Автор: Жан Луи Тьерио cтр.№ 118

Маргарет уделяла самое большое внимание приемным, белой гостиной, зеленой гостиной и большой столовой с замечательными неоготическими потолками. «В ходе моих визитов за границу я очень быстро поняла, что во многих наших посольствах находится немало прекрасных произведений искусства, способствующих созданию достойного образа Великобритании. Я хотела, чтобы зарубежные гости, посещавшие дом 10 по Даунинг-стрит, тоже оказывались под большим впечатлением <…>. В Шотландии я смогла добиться, чтобы мне предоставили в распоряжение одну картину Тернера, одну Рейберна, а потом и Далидж-Галери тоже доверила мне несколько картин».

Эти произведения искусства, среди которых фигурировали, естественно, настоящие шедевры, составлявшие славу королевства, стали поводом для возникновения одной анекдотической истории, весьма, надо сказать, пикантной. Говорят, что, когда президент Франции Жискар д’Эстен находился в Лондоне, он обратил внимание Маргарет на то, что в самом соседстве портретов Нельсона, победителя в битве при Трафальгаре, и Веллингтона, победителя в битве при Ватерлоо, скрыта некая насмешка над франко-английской дружбой. Маргарет, откровенно презиравшая Жискар д’Эстена, ответила, что во время ее визитов в Париж ей такой же насмешкой казались портреты Наполеона, постоянно мелькавшие у нее перед глазами. И тут же, как всегда настроенная боевито, она добавила: «Правда, параллель не выдерживает критики, ведь Наполеон проиграл». Эта фраза — всего лишь одна из многих стрел, которыми они обменивались, ибо, по ее мнению, «хотя манеры у него были как у аристократа, зато ум — как у технократа» [174] . В качестве примера таких «стрел» расскажем еще одну историю, случившуюся во время одного из визитов Маргарет в Елисейский дворец. Когда Валери Жискар д’Эстен принимал Маргарет, в гостиную внезапно ворвался президентский лабрадор и схватил ее дамскую сумочку. Немного смущенный, президент в качестве довода для извинения сообщил, что наглое животное было подарено ему английской королевой. Нисколько не смущенная необходимостью употреблять «дипломатические выражения», Маргарет метко ответила, «что если собака и была английской, то воспитание она получила французское…».

В имении «Чекерс», загородной резиденции премьер-министра, Маргарет установила столь же простые порядки, как и на Даунинг-стрит, но жизнь там проходила в обстановке гораздо большей пышности и роскоши. Она любила этот огромный господский дом, выстроенный в елизаветинском стиле, изобиловавший неоготическими украшениями. Это было ее второе убежище, находящееся вдали от шума, слухов и ловушек Уайтхолла. Она отправлялась туда каждый уик-энд, часто в сопровождении нескольких экспертов, с которыми могла подробно изучить какой-то вопрос, который успела лишь слегка затронуть в суматохе ежедневных забот. Эта женщина, почти не знавшая, что такое жизнь в сельской местности, приспособилась к атмосфере старой доброй Англии, одетой в твид, к грубоватому обаянию Джона Булля [175] и его здоровым добродетелям. Она даже начала находить удовольствие в прогулках под дождем в сопровождении Денниса, с накинутой на голову косынкой, словно на эту представительницу городской буржуазии легла легкая тень старой английской аристократии. «Чекерс» — это место, где легко опрокидывались стаканчики виски при колеблющемся пламени каминов, место бесконечных бесед, в ходе которых скрещивали шпаги с университетскими учеными избранные эксперты, такие как Чарлз Пауэлл, советник Маргарет в области дипломатии, Кит Джозеф или газетный магнат Руперт Мердок; они часто бывали в этих стенах желанными гостями. «Чекерс» — это место для размышлений, в которые Маргарет погружалась прежде, чем приступать к действиям. Если она явно не испытывала никакой ностальгии, после того как покинула Даунинг-стрит, то расставание с имением «Чекерс» навсегда «нанесло ей рану прямо в сердце».

Еще один факт, достойный упоминания: в отличие от большинства людей, обосновывавшихся на Даунинг-стрит или в поместье «Чекерс», Маргарет всегда была предельно любезна с обслуживающим персоналом. Секретарши ее просто обожали. Элисон Уорд и Синтия Кроуфорд, сопровождавшие Маргарет повсюду на протяжении тех одиннадцати лет, что она была у власти, без устали пели ей хвалы. Кстати, Деннис постоянно повторял, что Синтия, по прозвищу Крофи, это «вторая дочь Маргарет». Маргарет без колебаний могла сурово обойтись со знатным пэром или с членом своего кабинета, но всегда была любезна и внимательна с теми, кто обслуживал ее, находясь в тени. Историй о таком обхождении множество. Один из служащих, работавших на Даунинг-стрит, отмечает, сколь резко отличались друг от друга Джим Каллаген (лейборист!) и Маргарет: «Джим полагал, что вам совершенно нечего делать в этой жизни, кроме как работать на него, Маргарет же никогда не забывала о том, что у вас дома есть жена, которая, может быть, ждет вас к ужину». В имении «Чекерс» горничная однажды пролила горячий суп на несчастного Джеффри Хау, который, разумеется, не выказал особой радости. Несчастная девушка залилась слезами. Мэгги встала из-за стола, чтобы ее утешить: «Вы не должны так расстраиваться. Это может случиться с каждым». Можно было бы привести десятки и сотни таких историй, истинных или выдуманных, неважно. Главное ведь сказано: Маргарет руководствовалась достойным уважения принципом никогда не обращаться высокомерно с теми, кто занимал не столь высокое положение, как она.

Если сравнивать администрацию премьер-министра Англии на Даунинг-стрит с администрациями глав правительств других стран Европы, следует отметить, что это очень небольшая структура. Около восьмидесяти человек там заняты полный рабочий день; сравним с 400 чиновниками, работающими в Матиньоне, или с 500 — в Государственной канцелярии Германии. Но Маргарет постепенно превратила эту небольшую команду (заменив в ней многие фигуры) в чрезвычайно эффективное орудие власти. Если в политическом смысле, как мы видели, у нее была сильная склонность к централизму, то в плане деятельности правительства она чрезвычайно усилила роль дома 10 по Даунинг-стрит, в ущерб министерствам и даже парламенту. Она хранила в памяти жуткие воспоминания о чиновниках из ведомства по делам гражданской службы, подчинявшихся ей в тот период, когда она возглавляла министерство образования, считая их пораженцами, корпоративистами и другими «истами», которых она презирала. Она предпочитала окружать себя «своими людьми», своей «преторианской гвардией». В этом смысле при Маргарет Великобритания пережила эволюцию, ибо до того не знала такой формы авторитаризма, за исключением, пожалуй, только правления Черчилля и правительства военного времени. Но теперь положение дел было совершенно иным.