Палач. Костер правосудия - читать онлайн книгу. Автор: Андреа Жапп cтр.№ 46

Странное дело: доктор вовсе не был удивлен ни таким требованием, ни торжественным и свирепым тоном, которым оно было произнесено.

– Клянусь. Пусть я буду проклят, если нарушу это слово.

– Вы сейчас поймете, почему я счел… неуместным снова предстать перед вашей невесткой, мадам Бланш. Любой на моем месте, если у него есть хоть немного чести и совести, обязан поступить именно так.

Если придерживаться точности, его слова были лишь полуправдой. На самом деле Бланш Мешо почувствовала бы себя униженной, узнав, что мужчина, к которому она смутно ощутила нечто похожее на сердечную привязанность, принадлежит к презираемой касте палачей. Разум Ардуина был занят призраком Мари де Сальвен. Он даже не противился этому вторжению мертвой, той, которую сам лишил жизни, раздираемый сомнениями, терзавшими его за целую вечность до ее казни. Наваждение, но какое прекрасное, какое совершенное! Никогда раньше он настолько не ощущал в себе дыхание жизни; никогда до того, как начал жить с воспоминанием о покойной.

– Я не… – начал было Антуан Мешо.

Ардуин жестом прервал его:

– Позвольте мне продолжить. Это нелегкое признание могло бы навсегда остаться внутри меня и никогда не вылетать из моего рта. Я… Моя должность называется мэтр Правосудие Мортаня.

Смертельно побледнев, Антуан Мешо вскочил на ноги.

– Вы…

– Да, в самом деле, я палач. Или, как это вежливо именуется, исполнитель высоких деяний.

– Боже милосердный! – прошептал врач.

– Палач на службе у закона, который собирается положить конец бесчинствам – вот ведь как получилось, – иронично заметил Ардуин, ощущавший, как все его существо заполняет глубокая грусть. – Палач, головотяп мессира Арно де Тизана, которого позвал на помощь ваш бальи Ги де Тре.

Его вдруг охватило непонятное желание шокировать, хвастаться тошнотворной репутацией касты отверженных и в глубине души защищать то, чем он является, то, что с ним сделали, чтобы руки всех остальных не были запятнаны кровью. Он продолжил нарочито небрежным тоном:

– Я, кстати, отрезал ухо бедняге Гастону Лекоку. Он был не особенно расположен беседовать со мною – во всяком случае, не так, как меня бы это устроило. Верное средство сделать кого-то разговорчивее. У меня, знаете ли, большая практика в делах такого рода.

Несколько минут старый доктор внимательно смотрел на него, а затем проговорил:

– Хм… Скажите, чтобы доверять мне, разве вам необходимо, чтобы я начал чувствовать к вам отвращение? Вы думаете, что, удивив меня своей профессией, теперь стали каким-то страшилищем в моих глазах? Палач, палач… Мне случалось видеть выкопанные из земли трупы, осматривать младенцев, которых бросили в реку или в печь. Я должен выполнять эту работу. Убийства, замаскированные под несчастный случай, болезнь или колдовство… В сущности, вы – другой вы – выполняете то же, что и я. Если б я не разоблачал преступников, мэтр Правосудие их не наказывал бы. Не стоит видеть в этом ничего оскорбительного, но я испытываю к вам… к людям вашего… искусства те же чувства, что и к обитательницам лупанария [157] . Они, как и вы, не выбирали свою участь. Разумеется, я не приглашу их за свой стол, но они оказывают нам услугу, выполняя то, без чего многие просто не могут…

Заметив искреннюю человечность доктора, Ардуин немного смягчился.

– Мессир Венель, ваша… учтивость по отношению к Бланш делает вам честь. Я искренне желаю ей найти себе супруга. Во всяком случае, эта женщина, моя невестка, заслуживает того, чтобы стать матерью. Даже если отцом ее детей будет не мой сын.

– Я тоже желаю ей этого от всего сердца, – добавил Ардуин. – Она скромна, очаровательна и обладает живым умом.

– Итак, вы говорите, что наш бальи обратился за помощью к мессиру де Тизану? – поинтересовался доктор.

– Именно так он и дал мне понять – правда, выражался достаточно туманно. По словам мессира, бальи де Тре желает… неявной поддержки.

– Это можно понять, он оказался в довольно сложном положении. Жители Ножана очень недовольны и опасаются за своих детей. Сначала упреки были деликатными и осторожными, но постепенно они становятся все более и более яростными. Дело может дойти до…

Антуан Мешо проглотил конец фразы.

– До чего? – настаивал Венель-младший.

– Предполагать такое просто безумно.

– А все-таки? Прошу вас.

– Ну… сплетники в таверне, всякие злые языки… Одним словом, некоторые намекают, что мессир де Тре не совсем чужд этому зловещему делу.

– Это надо же додуматься до такого! – заметил Ардуин. – Выходит, Ги де Тре, бальи, мучил, насиловал и убивал этих маленьких босяков?

– Разве я не предупреждал вас, что это совершенно безумное предположение? Вот откуда берутся поспешные выводы, основанные лишь на случайных совпадениях. Впрочем, как нам это известно, убийства начались после прибытия сюда нового бальи. Конечно, мессир де Тре показал себя… как бы это сказать… довольно высокомерным. Судя по всему, он предпочитает роскошную жизнь; ему гораздо интереснее визиты к персонам из высшего общества, чем трагедии бедняков. Без сомнения, он слишком легко отнесся к первым убийствам, что, конечно, никому не понравилось. А если к этому еще добавить все ошибки, совершенные его первым лейтенантом, Морисом Деспре… Впрочем, слово «ошибка» вряд ли будет здесь самым уместным. Деспре хотел не расследовать преступление, а найти человека, которого можно было бы легко выдать за виновного.

– Но это еще не делает из бальи какого-то монстра, – возразил Ардуин.

– Согласен! Но в этом люди находят отдушину для своего страха, который теперь вдвое усилен еще и гневом. Ощутив растущий гнев населения, мессир де Тре попытался исправить ситуацию… но, похоже, слишком поздно. Добавьте к этому то, что он не из нашей местности, и никто здесь не знает ни его родственников, ни его прошлого.

– Ну, а вы?

Доктор пристально посмотрел на Адриана, а затем произнес нарочито медленно:

– Мы с вами обменялись клятвами доверия, не так ли?

– Да, и поклялись честью друг перед другом, – подтвердил мэтр Правосудие.

– Отлично. Признаться, я не очень хорошо его знаю. Как я уже говорил, Ги де Тре высокомерен и мало интересуется заботами людей низшего сословия. Несчастные убитые малыши его мало волнуют. Ходят слухи, что он даже как-то заявил измученным голосом: «Одним больше, одним меньше, какая разница!» Эта крайне неприятная история, уж не знаю, насколько правдивая, распространилась со скоростью лошадиного галопа. Я вынужден очень осторожно формулировать свои мысли, но все же я считаю, что его внезапный интерес к этим убийствам вызван всего лишь эгоизмом.

– Иными словами, он опасается за свое место?

– Именно так. Об этом знают очень немногие: матушка аббатиса Клэре, мадам Констанс де Госбер, уязвленная, написала своей лучшей подруге, супруге монсеньора Карла де Валуа, брата его величества. Если Жан Бретонский потребует объяснений, замечательная карьера Ги де Тре может очень быстро завершиться.