Монахи войны. История военно-монашеских орденов от возникновения до XVIII века - читать онлайн книгу. Автор: Десмонд Сьюард cтр.№ 55

Будучи любителем гуманитарных наук, Эредия заказал первый перевод Плутарха на простонародный язык – арагонский, – а также части «Пелопоннесской войны» Фукидида, истории путешествий Марко Поло и нескольких восточных трудов. Да, среди госпитальеров встречались интеллектуалы, такие как Жан Эден, декан богословского факультета Парижа, любитель классики и представитель французской партии в спорах о возвращении папы в Рим, на которого нападал Петрарка. Несколько братьев были магистрами канонического права – это была необходимая квалификация для того, чтобы иметь дело с римской бюрократией.

Конечно, членов орденов призывали быть божьими людьми, «чтобы таковой жизнью быть удостоенными награды вечной жизни». Каждый день эти просоленные моряки читали малый оффиций, заупокойные молитвы или «Отче наш» сто пятьдесят раз. Они по-прежнему носили черную тунику и плащ, и, хотя едва ли родосские рыцари хором пели гимны на мессе, как испанские кабальеро, по большим праздникам они посещали литургии часов в орденской церкви, где священнические обязанности исполняли братья-капелланы, а магистр восседал в кресле настоятеля. Даже в караванах морские рыцари читали положенное число «Отче наш» во главе с капелланом корабля, и галеры останавливались во время чтения «Ангела Господня», и рабы на веслах были благодарны за эту передышку. Госпитальерам было недостаточно заменить слова «защита Святой земли» словами «защита святой католической веры от неверных и врагов христианской религии»; они приносили двойную присягу. Церковь благословляла рыцарей-мирян, и во время этого ритуала меч, пояс и шпоры приобретали почти сакраментальное качество. Эта церемония стала у госпитальеров прелюдией к прежнему, невоенному ритуалу посвящения, на котором кандидату вручали облачение. Таким образом они подчеркивали свое двойное призвание. Против тех, кому монашеская жизнь казалась слишком трудной, применяли драконовские наказания. Члена ордена, виновного в небрежении или клевете, могли подвергнуть «септану»: недельному заключению в оберже, где ему приходилось сидеть на хлебе и воде, причем хлеб есть с пола, отгоняя собак, а каждые 24 часа его бичевали «ремнями» перед высоким алтарем орденской церкви. Более тяжкие нарушения дисциплины, как азартные игры и посещение таверн, наказывались «карантином» – 40 днями подобного обращения. «Преступления блуда», содержание любовницы, дуэль или симония карались заключением в орденскую тюрьму и поркой. Все братья были обязаны исповедоваться перед священниками ордена, которые делились на два разряда: капелланы на Родосе, подчинявшиеся своему приору, и священники в Европе – низший разряд, они не должны были предоставлять доказательства благородного происхождения и нечасто получали командории. Настоящим духовным главою братства был преподобный Великий магистр, слуга нищих и попечитель Иерусалимского госпиталя.

Нередко команда египетской каракки, застрявшая в штиль у какого-нибудь прелестного эгейского островка, проснувшись на рассвете, видела, как из тихой бухты под сиреневым небом внезапно выплывает галера. Шум она производила ужасный: огромные весла ритмично бьют по воде под громкие свистки или удары гонга. Когда железный нос корабля вонзался в бревна, раздавался оглушительный грохот, и потом сквозь дым по тарану или абордажным мосткам на каракку лился поток одетых в сталь рыцарей.

Все рыцари стремились отслужить в необходимых для продвижения караванах. Путешествие длилось по нескольку месяцев, и братья жили в страшных неудобствах, встраиваясь в механизм, созданный для скорости и войны. Братья и их начальники спали вповалку под пологом на жестком полу, их рацион ограничивался вымоченным в масле печеньем и разбавленным вином. Настоящей пыткой была вонь от гребцов, и порой братья затыкали носы. Недоедающих гребцов, преступников или сарацинских пленников, приковывали к лавкам, где их били надсмотрщики, и только по прибытии в порт их укрывали навесом из парусины. Однако шкиперы заботились о том, чтобы сохранить им хотя бы минимальное здоровье, ведь оголодавшие или чесоточные гребцы не могли обеспечивать кораблю достаточно высокую скорость. К тому времени на кораблях появились пушки – заряжающиеся с казенной части ломбарды, ненадежные и опасные, но достаточно эффективные на короткой дистанции. Мореходная иерархия ордена состояла из «генерала галер» на постоянном месте службы в боевой эскадре и «патронов», капитанов кораблей, которые часто были бейлифами. Корабль, патрулировавший Родос днем и ночью, был укомплектован фиксированным экипажем из братьев.

Весь латинский Восток находился в упадке, даже Кипр. В 1372 году после пира по случаю коронации несколько генуэзцев были убиты в пьяной потасовке, после чего республика вторглась на остров. В конце концов был заключен недобрый мир, Генуя сохранила Фамагусту. Яков (Жак) I, освобожденный из железной клетки, изолировал порт кольцом укреплений, но монархия была чрезвычайно ослаблена, хотя он и стал королем Армении в 1393 году, так как мамлюки завоевали последние армянские крепости. Турки постепенно поглощали Грецию; Адрианополь стал их столицей в 1366 году. Королевство Босния, империя сербов и царства болгар тоже вскоре были завоеваны. В 1394 году Баязид провозгласил себя султаном Рума (Рима). Его армия была непобедима, его главными войсками были сипахи (лучники в стальных шлемах, кольчужных рубахах, со щитами, копьями и ятаганами), которых поддерживали подобным же образом вооруженные феодальные войска под командованием беев. Тактикой по-прежнему оставался массированный обстрел из луков и молниеносные броски.

Папе все же удалось положить начало величайшему Крестовому походу после дней Людовика Святого. Филипп де Мезьер, когда-то канцлер Петра I, странствовал по всей Европе почти полвека, проповедуя священную войну. До Балкан можно было добраться без опасного путешествия по морю, к тому же под рукой были могущественные союзники: Венгрия-Хорватия и Валахия. Жан де Невер привел 10 тысяч бургундцев и французов, граф Хантингдон – 1000 англичан. Из Германии прибыли 6 тысяч воинов, также явились чехи, поляки, испанцы и итальянцы. Все встретились в Буде в июле 1396 года, где король Венгрии Сигизмунд собрал 60 тысяч венгров и трансильванцев с 10 тысячами валахов под началом их князя Мирчи Старого. Большинство западных контингентов составляла жандармерия в гротескных бацинетах типа хундсгугел с забралом «свиное рыло» и жупонах (коротких стеганых туниках поверх кольчуги). Большинство восточноевропейских войск представляло собой легкую кавалерию или копейщиков. К сентябрю, помимо разгула и распития плохого вина, они обложили болгарский город Никополь и две недели пытались вынудить его османский гарнизон сдаться из-за голода. К ним присоединились венецианцы, генуэзцы и госпитальеры, последними руководил магистр Филибер де Нейяк, чьи галеры прибыли по Дунаю с Черного моря.

25 сентября 1396 года появился Баязид Йылдырым (Молниеносный) с такой же огромной армией – 100 тысяч человек, включая контингент сербов-христиан под началом их деспота Стефана Лазаревича. В первой линии султанского войска стояли легкие вспомогательные войска – акинджи (конники) и азебы (пешие), за ними ряды заостренных кольев. Они укрывали его настоящую пехоту, вооруженную луками и топорами. За ними, совершенно скрытые грядой низких холмов, стояли сипахи и феодальная конница. Французская кавалерия атаковала легкие войска турок. Убив не менее 10 тысяч, всадники спешились, чтобы вытащить колья и добраться до лучников, которые побежали вверх по холму. Рыцари гнались за ними пешими по крутым склонам в своем тяжелом вооружении. Внезапно «сорок тысяч» сипахов галопом примчались через гребень холма и напали на вспотевших рыцарей, которые с трудом тащились навстречу им. Последовала резня, и даже не получившие ранений покатились с холма и распростерлись у подножия. Сигизмунд со своими венграми, немцы и рыцари орденов поехали навстречу туркам, но их румынские союзники бежали. Христиане перебили 15 тысяч неверных, и на миг показалось, что Баязида еще удастся разгромить, но ему на помощь пришли сербы и бешено атаковали врага. Сигизмунд и Филибер бежали на кораблях по Дунаю, а лучники галопом скакали по берегу и обстреливали их, пока беглецов не подобрала венецианская галера. Однако большинство венгров полегли бок о бок со своими немецкими товарищами, и многие братья пали рядом с ними. На следующий день, не считая 300 крупных дворян, у которых хватало богатства на выплату непомерного выкупа, турки перерезали всех пленных рыцарей «с утра до вечерни». Никополь стал смертным приговором Латинскому Востоку.