Монахи войны. История военно-монашеских орденов от возникновения до XVIII века - читать онлайн книгу. Автор: Десмонд Сьюард cтр.№ 31

Страница

Слабый здоровьем Фюрстенберг отрекся, и комтур Дюнабурга Готхард Кетлер был избран ландмейстером. Последняя армия Орденсланда вышла на войну под трубы и литавры, воздев боевое знамя Пречистой Девы. Однако хотя братья все еще носили на своих туниках черные кресты, отделанные серебром, и на каждой шее висел серебряный риттеркрейц – рыцарский крест в черной эмали, и хотя все с готовностью кричали «С нами Бог», их войско насчитывало всего 2 тысячи всадников, а также некоторое количество аркебузиров и пикинеров. Кетлер воспользовался зимним ненастьем, чтобы одолеть несколько гарнизонов. Иван Грозный быстро отреагировал, и в январе 1559 года русские вернулись по снегу со 130 тысячами войска. На этот раз не пощадили даже младенцев.

Через двадцать лет сэр Джером Горсей, управляющий Московской компанией, ехал через Ливонию в Москву и поговорил с очевидцами. Он написал: «Ужасны были вопли гибнувших в жестокой резне, пожарах и опустошениях; женщин и девушек, раздетых донага, несмотря на мороз, без жалости избивали, привязывали по три и по четыре к хвостам лошадей и тащили, полумертвых-полуживых, заливая кровью дороги и улицы, полные мертвых тел стариков, женщин, младенцев». Иван Грозный, однако, опасался вторжения со стороны крымских татар и дал ордену передышку, потребовав, чтобы ландмейстер лично приехал просить мира.

Когда поляки ходатайствовали перед царем о прекращении войны с орденом, Иван Грозный ответил: «Ливонская земля с незапамятных времен – наша вотчина: от великого князя Ярослава, сына великого Владимира» [52] . В 1560 году русские снова вторглись в Лифляндию, неся новые зверства и опустошения. Вдобавок к кровавой неразберихе восстало эстонское крестьянство, находившееся в жалком положении. Братья, разоренные, оставшиеся почти без войск, с мрачной решимостью защищали свою крепость, но безуспешно. В августе князь Курбский штурмовал Феллин, резиденцию Фюрстенберга, хотя он располагал большим отрядом рыцарей и тяжелой артиллерией, и бывшего ландмейстера увезли в Москву. Грозный всерьез рассматривал возможность восстановить его в качестве марионеточной главы вассального государства. Но было уже слишком поздно. Золотой век Мариенланда закончился в пылающих кострах, подобных тем, что четыреста лет спустя ознаменовали конец Третьего рейха.

Орденсланд развалился. В 1562 году была одержана одна последняя победа в духе Балка и Плеттенберга: в Вайсенштайне после пятинедельной осады молодой брат Каспар фон Ольденбок всего с 2 тысячами человек отбил русское войско в 30 тысяч. Но затем, по настоятельной просьбе ревельских купцов, шведы заняли Северную Эстонию, а датчане взяли прибрежные острова. Готхард сдался, прекратив безнадежную борьбу, и в ноябре уступил все земли ордена Польше по Вильнюсскому договору, хотя и сохранил свое звание ландмейстера до 1562 года. Поляки, шведы, датчане и ливонцы объединились, чтобы изгнать русского царя. Братья были распущены. Некоторые в печали уехали в Германию, другие остались, обратились в лютеранство и женились, в том числе и сам Кетлер, который сохранил юго-запад Лифляндии, стал герцогом Курляндии (теперь Курземе), очаровательной прибрежной провинции, которой он владел как независимым от польского короля герцогством, и его потомки правили им до XVIII века. Так погибло государство Тевтонского ордена, которое вполне справедливо называли величайшим достижением средневековой Германии. Порочное переписывание истории при последующих режимах сумело затуманить истинные мотивы тевтонских рыцарей. Они ни в коей мере не были провозвестниками жестокого «пруссианства» Трейчке, не говоря уже о расовом безумии Третьего рейха. Несомненно, они пролили много крови, но при этом они все же были миссионерами, а не истребителями. Если прибалтийские язычники принимали их власть и обращались в христианство, рыцари были им вполне порядочными правителями. Крестоносцы, сражавшиеся за второй Утремер, они по-своему стремились построить новый Иерусалим. Более того, их духовное призвание оказалось настолько живучим, что Тевтонский орден существует и по сей день.

Теперь, в качестве примера, или хотя бы в укоризну тем нашим рыцарям, что сражаются за дьявола, а не за Бога, кратко изложим жизнь и добродетели этих кавалеров Христовых. Посмотрим, как они ведут себя дома и как в битве, как появляются на людях и каким образом рыцарь Божий отличается от рыцаря мирского.

Бернар Клервоский. Похвала новому рыцарству

Реконкиста повторила историю Утремера наоборот: местные жители – христиане выгнали мусульман-захватчиков, – хотя она и продолжалась 800 лет. Испанские военно-духовные братства эволюционировали в ходе длительного процесса, а не возникли в ответ на потребности момента, как в Сирии; однако их звучные имена – Калатрава, Алькантара и Сантьяго – среди испанцев пользовались еще большей славой, чем ордена тамплиеров или госпитальеров. Они были инструментом, который усовершенствовали пять веков войны с исламом, а окончательную форму ему придал тамплиерский пример.

Мусульмане-захватчики, арабы, сирийцы и берберы, пересекли пролив Гибралтар в 711 году; за пять лет они завоевали весь полуостров, за исключением нескольких бесплодных гор на севере. В 753 году Омейяд Абд ар-Рахман прибыл в Испанию, чтобы создать объединенный кордовский эмират с северной границей от Эбро до Тахо, от Коимбры до Памплоны. К XI веку возникло пять христианских королевств: Галисия (с Португалией), Леон, Кастилия, Наварра и Арагон, и их народы жили в ужасе перед исламскими набегами. Каждый год они опустошали христианские земли, сжигали посевы, вырубали фруктовые деревья, разрушали постройки, угоняли скот, а людей продавали в рабство. Спасшиеся приходили в ужас от чудовищных зверств: головы жертв засаливали, чтобы сохранить в качестве трофеев и произвести впечатление на непокорных подданных халифа. Однако правители крошечных варварских королевств никогда не забывали, что именно они по праву являются владыками Испании. Реконкиста стала священной войной. В Галисии были обретены мощи святого Иакова, он спустился с небес как Сантьяго Матаморос (святой Иаков Мавробойца), чтобы возглавить верующих, и его святилище в Сантьяго-де-Компостеле стало величайшим паломническим центром Западной Европы, а его война – Крестовым походом задолго до того, как франки пошли на Иерусалим.

Слово «Кастилия» воскрешает в памяти гордых аристократов, но первые кастильцы были грубыми первопроходцами, которые заселили южные земли, строя для защиты замки, от которых и произошло название их государства. Часто это были беглые мятежники, чья жажда земли все время гнала их все дальше на юг. Естественно, мавры и кастильцы вступали в тесные контакты, и даже сегодня в испанском характере можно увидеть арабские черты: достоинство и любезность, священный долг гостеприимства, сказочную щедрость, нетерпимость, неспособность к компромиссу и свирепость, которая объясняется не столько жестокостью, сколько безразличием к телесным страданиям.

Страница