КлаТбище домашних жЫвотных - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Кинг cтр.№ 7

Кого они охраняют? И от чего?

Луис думал об этом, когда заснул. Ему приснилось, что он разъезжает по Диснейуорлду в ослепительно белом микроавтобусе с красным крестом на боку. Гейдж сидел рядом с ним, и во сне ему было лет десять, не меньше. На приборной доске возлежал Черч, глядя на Луиса ярко-зелеными глазами, а на Мэйн-стрит у вокзала 1890-х годов Микки-Маус пожимал руки столпившимся вокруг детишкам, их доверчивые маленькие ладошки тонули в его огромных мультяшных перчатках.

7

Следующие две недели у всех выдались хлопотными. Луис мало-помалу вникал в новую работу (хотя в начале семестра, когда после летних каникул в университет съедутся десять тысяч студентов, одни — уже законченные алкоголики и наркоманы, другие — с дурными болезнями, третьи — с тревожным расстройством из-за оценок или депрессией из-за того, что впервые уехали так далеко от дома, и наверняка найдется десяток анорексичных девиц с тараканами в голове… в общем, когда они все соберутся в кампусе, это будет ухе совершенно другая история). А пока Луис разбирался со всеми тонкостями своей новой должности главврача университетской клиники, Рэйчел начала обустраивать дом.

Гейдж был занят знакомством с новым окружением, что неизбежно подразумевало многочисленные синяки и шишки, и в первое время его ночной сон выбился из режима, но к середине их второй недели в Ладлоу все пришло в норму. И только Элли, которой уже совсем скоро предстояло пойти в новый садик, оставалась перевозбужденной и взвинченной до предела. Безудержные приступы смеха сменялись периодами почти климактерических депрессий или вспышками гнева, причем на пустом месте. Рэйчел говорила, что это пройдет, когда Элли увидит, что садик совсем не так страшен, как она нафантазировала, и Луис с ней соглашался. Большую часть времени Элли была такой же, как раньше: прелесть, а не ребенок.

Вечерние посиделки с пивом в компании Джада Крэндалла уже стали доброй традицией. Когда у Гейджа наладился ночной сон, Луис начал приходить на каждый второй или третий вечер — со своей собственной упаковкой. Он познакомился с Нормой Крэндалл, очень приятной пожилой женщиной с ревматоидным артритом — с тем самым старым недобрым ревматоидным артритом, что убивает столь многих стариков, которые в остальном совершенно здоровы и могли бы прожить еще долго. Однако Норма держалась отлично. Она не сдавалась боли, не выбрасывала белый флаг. Пусть болезнь одолеет ее, если сможет. Луис подумал, что она проживет еще пять или даже семь лет полноценной, хотя и не особенно легкой жизни.

Вопреки своим собственным правилам и убеждениям он сам предложил ее осмотреть, расспросил, что назначил лечащий врач, и полностью согласился с его рекомендациями. Его слегка раздосадовало, что он ничем не может помочь, однако доктор Уэйбридж держал болезнь под контролем, насколько это вообще было возможно в случае с Нормой Крэндалл; внезапное резкое ухудшение не исключалось, но его все равно никогда не предвидишь заранее. Надо уметь принимать жизнь такой, какая она есть, иначе точно окажешься в маленькой комнатке с мягкими стенами и будешь писать письма домой восковыми мелками.

Рэйчел тоже понравилась Норма, и они скрепили свою дружбу обменом рецептами, как детишки меняются бейсбольными вкладышами, начав с шарлотки от Нормы Крэндалл за бефстроганов от Рэйчел. Норма отлично поладила и с детьми Кридов, особенно с Элли, которая, как она говорила, вырастет настоящей красавицей — просто очаровашкой. «Хорошо еще, Норма не называет ее „просто душечкой“, как того енота», — сказал Луис Рэйчел в тот вечер в постели. Рэйчел так хохотала, что испортила воздух, после чего они смеялись уже на пару. Их громкий смех разбудил Гейджа за стеной.

И вот настал первый день Элли в садике. Луис, уже освоившийся и в лазарете, и в поликлинике, взял выходной. (Тем более что на данный момент лазарет пустовал; последняя пациентка, слушательница летних курсов, сломавшая ногу на лестнице, выписалась неделю назад.) Он стоял на лужайке рядом с Рэйчел, держал на руках Гейджа и смотрел, как большой желтый автобус сворачивает с Мидцл-драйв и подъезжает к их дому. Автобус остановился, передняя дверь открылась; наружу вырвался гул множества детских голосов.

Элли оглянулась через плечо, бросив на родителей странный, беззащитный взгляд, словно хотела спросить: может быть, еще не поздно отменить неизбежное? — но по их лицам поняла, что время упущено, и все, что последует за сегодняшним, первым днем, уже неотвратимо, как развитие артрита Нормы Крэндалл. Отвернулась и поднялась по ступенькам автобуса. Двери сомкнулись у нее за спиной, как зубы дракона. Автобус отъехал. Рэйчел расплакалась.

— Ради Бога, не плачь, — сказал Луис. Он сам чуть не плакал. — Это всего на полдня.

— Полдня — это много, — буркнула Рэйчел и расплакалась еще сильнее. Луис обнял ее, а Гейдж с довольным видом обхватил обоих родителей за шею. Обычно, когда Рэйчел плакала, Гейдж тоже куксился. Но не в этот раз. Он заполучил нас обоих в свое полное распоряжение, подумал Луис. Ион, черт возьми, это знает.

Они с беспокойством ждали возвращения Элли, пили слишком много кофе и рассуждали о том, как проходит ее первый день в новом детском саду. Луис ушел в дальнюю комнату, где собирался устроить свой кабинет, и сидел там без дела, перекладывая бумаги с места на место. Рэйчел слишком рано начала готовить обед.

Когда в четверть одиннадцатого зазвонил телефон, Рэйчел схватила трубку после первого же звонка. Луис встал в дверях между кухней и кабинетом, уверенный, что это звонит воспитатель Элли, чтобы сообщить, что девочка им не подходит; желудок дошкольного образования не смог ее переварить и извергает обратно. Но это была Норма Крэндалл. Она сказала, что Джад собрал последнюю кукурузу и что они могут ею поделиться. Луис отправился к Крэндаллам с хозяйственной сумкой и попенял Джаду, что тот не обратился за помощью.

— Да она все равно большей частью дерьмовая, — отмахнулся Джад.

— Пожалуйста, не выражайся при мне, — сказала Норма. Она вышла на крыльцо с холодным чаем на старинном подносе с рекламой «Кока-Колы».

— Прости, любимая. Мне так стыдно.

— Ни капельки ему не стыдно, — сообщила Норма Луису и присела, поморщившись от боли.

— Видел, как Элли садится в автобус, — сказал Джад, закуривая «Честерфилд».

— С ней все будет в порядке, — добавила Норма. — Почти всегда так и бывает.

Почти, мрачно подумал Луис.

Но с Элли и вправду все было в порядке. Она вернулась домой ровно в полдень, сияющая, с улыбкой до ушей, ее нарядное синее платье «на первый день в садике» развевалось над исцарапанными коленками (на одной из которых красовалась свежая ссадина), в руке она сжимала рисунок с двумя то ли детьми, то ли подъемными кранами на ножках, одна ее туфля расстегнулась, одна лента для волос бесследно исчезла. Элли выскочила из автобуса с криком:

— Мы пели «У старика Макдональда была ферма»! Мама! Папа! Мы пели «У старика Макдональда была ферма»! Как в старом садике!

Рэйчел посмотрела на Луиса, который сидел у окна, держа на коленях Гейджа. Малыш почти уснул. Во взгляде Рэйчел было что-то печальное, и хотя она тут же отвернулась, Луис испытал острый приступ паники. А ведь мы и вправду когда-нибудь постареем, подумал он. Такова жизнь. Для нас не сделают исключения. Дети взрослеют… а мы стареем.