КлаТбище домашних жЫвотных - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Кинг cтр.№ 15

— Да, отравленную приманку, — кивнул Джад. — Ну, так говорили в городе. Это было в двадцать пятом. Билли Холлоуэю было тогда лет, наверное, десять. Он потом стал сенатором от штата. Выдвигал свою кандидатуру в палату представителей, но не прошел. Это было как раз перед самым началом войны в Корее.

— Они с друзьями устроили настоящие похороны для собаки, — вспоминала Норма. — Это была самая обыкновенная дворняжка, но он ее очень любил. Помню, его родители были против похорон… из-за тех самых кошмаров. Но все прошло хорошо. Двое старших ребят смастерили гроб, да, Джад?

Джад кивнул и допил остатки холодного чая.

— Дин и Дана Холлы, — сказал он. — И еще этот парнишка, приятель Билли. Не помню, как его звали, но точно кто-то из ребятишек Боуи. Норма, помнишь Боуи? Они жили на Миддл-драйв, в большом старом доме.

— Да! — воскликнула Норма с таким оживлением, словно речь шла о чем-то, что случилось буквально вчера… и, возможно, ей так и казалось. — Это был Боуи! Алан или Барт…

— Или, может быть, Кендалл, — сказал Джад. — Как бы там ни было, помнится, они крепко поспорили, кому нести гроб. Песик-то был совсем мелким, двоим унести — и то тесно. Братья Холлы кричали, что понесут гроб они, потому что они его делали, и еще потому, что они близнецы — вроде как чтобы один к одному, без разнобоя. А Билли кричал, что им нельзя нести гроб, потому что они недостаточно хорошо знали Дизеля. Дизель — так звали собачку. Билли кричал: «Мой отец говорит, что нести гроб можно лишь близким друзьям, а не просто любому плотнику». — Тут Джад с Нормой рассмеялись, а Луис улыбнулся. — Они чуть не подрались, и, наверное, точно дошло бы до драки, но тут Мэнди Холлоуэй, сестренка Билли, притащила какой-то там том «Британники», — продолжал Джад. — В те времена их отец, Стивен Холлоуэй, был единственным доктором на всю округу, по эту сторону от Бангора и по ту сторону от Бакспорта. Во всем Ладлоу только они и могли себе позволить эту энциклопедию.

— И они первыми провели в дом электричество, — вставила Норма.

— В общем, выбегает к ним Мэнди на всех парах. Этакая восьмилетняя кнопка, нос кверху, хвост пистолетом, юбки развеваются, в руках — огромная книжища. Билли и тот малец Боуи… кажется, его все-таки звали Кендалл, он потом разбился в Пенсаколе, где в начале сорок второго тренировали летчиков-истребителей… так вот, они уже готовы были наброситься на близнецов с кулаками. За право нести этого бедного песика на погост. — Луис фыркнул, потом расхохотался в голос. Он буквально чувствовал, как отпускает напряжение, оставшееся после ссоры с Рэйчел. — И вот она говорит: «Погодите! Смотрите, что я нашла!» И они обступают ее и смотрят. И черт меня раздери, эта малявка…

— Джад! — возмущенно воскликнула Норма.

— Прости, дорогая. Ты же знаешь, меня иногда заносит.

— Да уж знаю, — отозвалась она.

— В общем, эта малявка раскрывает книгу на статье «ПОХОРОНЫ», и там есть фотография: королеву Викторию провожают в последний путь, bon voyage и все дела, и вокруг ее гроба толпятся люди, по полсотни с каждой стороны. Кто-то потеет и силится удержать гроб, а кто-то просто стоит в темных траурных одеяниях, с пышными воротниками, и вид у них такой, будто они ждут сигнала к началу скачек. И Мэнди говорит: «Тут написано, что на торжественных королевских похоронах гроб могут нести хоть сто человек!»

— И что, это решило спор? — спросил Луис.

— Решило в лучшем виде. В конечном итоге собралось около дюжины ребятишек, и будь я проклят, если все это не походило на ту фотографию, которую Мэнди нашла в «Британнике», разве что у детишек не было цилиндров и пышных воротников. Мэнди всем заправляла. Выставила всех рядком и дала каждому по цветочку: одуванчик, ромашку, какой-нибудь василек. Так они и пошли. Кстати, я всегда думал, что страна многое потеряла от того, что Мэнди Холлоуэй не избрали в конгресс. — Джад рассмеялся и покачал головой. — Как бы там ни было, после тех похорон Билли больше не мучили кошмары о кладбище домашних животных. Он оплакал свою собаку, превозмог свое горе и стал жить дальше. Как и мы все.

Луис снова подумал о Рэйчел, едва не бившейся в истерике.

— Она успокоится, ваша Элли, и все будет хорошо, — сказала Норма. — Луис, вы, наверное, думаете, что мы здесь только о смерти и говорим. Конечно, мы с Джадом уже совсем старые, но, надеюсь, еще не дошли до той стадии, когда все разговоры лишь о кладбищах да о могилках…

— Что вы! Конечно, нет! — горячо возразил Луис.

— Но мне кажется, нет ничего плохого в том, чтобы дети знали о смерти. Сейчас время такое… я даже не знаю… никто не хочет об этом говорить. Даже думать об этом не хочет. По телевизору запретили показывать сцены со смертью, чтобы они не травмировали детей… и люди все чаще и чаще хоронят близких в закрытых гробах, чтобы не смотреть на покойных и не прощаться с ними в последний раз… как будто стремятся забыть о смерти.

— Зато повсюду проводят кабельное телевидение и крутят фильмы, в которых прямо так и показано… — Джад покосился на Норму и откашлялся. — Показано, чем обычно занимаются люди, задернув шторы, — закончил он. — Странно, как все меняется от поколения к поколению, да?

— Да, наверное, — ответил Луис.

— Мы жили в другое время, — проговорил Джад чуть ли не извиняющимся голосом. — И со смертью мы были, что называется, на короткой ноге. После Первой мировой войны была эпидемия гриппа, и женщины умирали при родах, и дети умирали от лихорадки и всяких инфекций, а доктора если кого и лечили, то только чудом. Когда мы с Нормой были молодыми, рак означал верную смерть. В двадцатых годах никто и не слышал ни о какой лучевой терапии! Две войны, убийства, самоубийства…

Джад ненадолго умолк.

— Мы знали смерть и как врага, и как друга, — наконец сказал он. — Мой брат Пит умер от аппендицита в тысяча девятьсот двенадцатом, когда президентом был Тафт. Питу было четырнадцать, и он отлично играл в бейсбол, лучше всех в городе. В те времена смерть еще не изучали в колледжах, да и не было в том нужды. В те времена смерть запросто заявлялась к тебе домой, мол, «привет, вот и я», иной раз садилась с тобой за стол, а иной раз ты прямо-таки чувствовал, как она хватает тебя за яйца.

На этот раз Норма не сделала ему замечание, а только молча кивнула.

Луис встал и потянулся.

— Пора домой, — сказал он. — Завтра будет тяжелый день.

— Да, завтра у вас начинается канитель. — Джад поднялся на ноги. Увидел, что Норма тоже пытается встать, и протянул ей руку. Она поднялась, морщась от боли.

— Плохо сегодня? — спросил Луис.

— Не очень, — ответила она.

— Когда ляжете спать, приложите грелку.

— Да, я всегда так и делаю, — сказала Норма. — И, Луис… не волнуйтесь за Элли. У нее сейчас много других впечатлений. Новое место, новые друзья… Вряд ли она станет так сильно переживать из-за какого-то старого кладбища. Может, когда-нибудь они все вместе сходят туда, подправят надгробия, повыдергивают сорняки или польют цветы. Иногда дети ходят туда, когда у них возникает такое желание. И постепенно она успокоится и поймет, что ничего страшного в этом нет.