Битва за Севастополь. Одиночный выстрел - читать онлайн книгу. Автор: Алла Бегунова cтр.№ 26

— Наверное, вы похожи на нее, Людмила.

— Вы так думаете, товарищ лейтенант? — она взглянула на портсигар С интересом, нажала на кнопку замка, и портсигар открылся. Там лежали необычно тонкие и длинные коричневые папироски. Ничего не скажешь, знают буржуины толк в изящной жизни. Люда предложила командиру роты попробовать их. Воронин покачал головой:

— Нет, спасибо. Я не курю. Да и вам не советую.

— Я обязательно воспользуюсь вашим советом, Андрей Александрович. Но не сегодня и не сейчас…

В землянку вернулась санинструктор Лена Палий. Они принесла три кружки со свежезаваренным горячим чаем. Местные жители передали бойцам второй роты килограммовую бадейку с медом. Чай, сдобренный им, имел приятный, совсем довоенный вкус и запах. О том, что было до войны, они и разговаривали еще часа полтора…

Спокойная жизнь продолжалась ровно три дня.

На четвертый Людмила вышла из блиндажа и двинулась по извилистому ходу сообщения к своей огневой точке. Разведка донесла о концентрации больших сил противника примерно в километре от позиций первого батальона. Назревала новая отчаянная схватка, и Павличенко надеялась увеличить свой счет уничтоженных врагов. Однако о такой превосходной охоте она даже не мечтала.

Румыны устроили «психическую» атаку!

Сперва, как водится, минут двадцать гремел артиллерийский налет. Советские солдаты и офицеры переждали его в хорошо оборудованных, глубоких блиндажах и траншеях. Большого урона «разницам» он не причинил. Чатем наступила тишина. Бойцы вернулись на позиции и стали всматриваться вдаль. Там происходило что-то необычное. Во-первых, донеслись звуки бравурной музыки. Во-вторых, пехотинцы в касках-макитрах не расходились по ровному пространству, образуя прерывистые цепи. Наоборот, они начали собираться в густые, тесные шеренги, становились плечом к плечу и маршировали, как па параде, высоко поднимая ноги в такт ритмичным ударам барабанов. Где-то в третьей или четвертой шеренге над головами марширующих колыхалось знамя. Офицеры шагали в интервалах между шеренгами, взяв обнаженные сабли на плечо.

Людмила в бинокль наблюдала это фантастическое для современной войны зрелище. Спору нет, румыны шли красиво. Русские пока не стреляли, так как вражеские солдаты находились далеко. Но количество их было изрядное: не менее двух тысяч человек. И это — на первый батальон 54-го полка, где едва насчитывалось 500 штыков.

Между тем расстояние сокращалось.

Румыны подошли на 700 метров, и по ним нанесла первый удар наша минометная батарея. Фонтаны разрывов высоко взметнулись среди шеренг. Их строй на некоторое время сломался. Однако, оставив убитых за спиной, живые сомкнули ряды и продолжили наступление под музыку своего оркестра. По команде офицеров они ускорили шаг и взяли ружья «на руку». Лезвия примкнутых штыков устрашающе сверкнули в пыльной степной дали.

Павличенко терпеливо ждала, когда первая шеренга в серовато-песочных мундирах поравняется с забором на краю кукурузного поля. Согласно «Карточке огня», которую она нарисовала для себя загодя, этот забор отстоял от ее окопа на 600 метров, разросшиеся кусты «волчьей ягоды» — на 500 метров, одинокое дерево — на 400 метров. Теперь воины короля Михая Первого, сами того не ведая, выходили на дистанцию прямого выстрела ее снайперской винтовки, то есть на 600 метров.

А прямой выстрел — вещь совершенно замечательная, особенно в обороне. При нем траектория пули не поднимается выше цели на всей дистанции стрельбы. Взяв прицел «6» и точку прицеливания по каблукам солдат противника, можно стрелять без перестановки прицела, что дает выигрыш в скорости ведения огня. Враг сначала получит пулю в ногу, подойдя ближе — в живот, еще ближе — на трехстах метрах — в грудь, затем — в голову. Далее, по мере приближения к снайперу, в обратном порядке — в грудь, живот, ногу.

Излюбленный способ у Людмилы был: выстрел либо в переносицу, либо в висок. Но глядя на марширующую под барабан армаду, она думала, что в данной ситуации выстрел только в голову — непозволительная роскошь. Главное сейчас — просто стрелять, стрелять и стрелять. Лишь бы остановить «психическую» атаку, не дать румынам дойти до наших окопов. Ведь они, имея четырехкратное численное превосходство, сразу уничтожат ее боевых товарищей, весь первый батальон.

Однако они не дошли…

Солнце садилось, освещая слабыми скользящими лучами степные пространства возле деревни Гильдендорф. Отступив, румыны унесли с собой раненых, но убитые остались. Их было много. Перешагивая через тела погибших врагов, Людмила вместе с лейтенантом Андреем Ворониным выискивала «своих» и отмечала их в записной книжке. Командир второй роты помогал снайперу, иногда переворачивая убитых и рассматривая входные пулевые отверстия.

Попутно Люда объясняла молодому офицеру, как сложно теперь в этом деле разобраться. Кроме нее огонь на поражение успешно вели пулеметчики и стрелки. Патроны же у всех одинаковые, винтовочные, калибра 7,62 мм.

Потому не желает она присваивать чужие заслуги, пусть каждый участник жестокой, но победоносной схватки получит свою толику славы.

— Сколько вы лично насчитали, товарищ ефрейтор? — наконец, не выдержал Воронин.

— Девятнадцать человек, убитых попаданием в голову, шею, в левую сторону груди. Из них — семь офицеры и унтер-офицеры, — ответила она, заглянув в записи.

— В командиров целились специально?

— Ну да. Так предписывает инструкция.

— Отличный результат! Я хочу представить вас к награде, — торжественно произнес лейтенант.

Люда в сомнении покачала головой:

— Наверное, в Москве не утвердят. Пока не время раздавать ордена и медали. Еле-еле отбиваемся от врага, отступаем. Одесса — совсем близко.

— Награды бывают разные, — уклончиво ответил командир второй роты. — Например, следующее воинское звание.

— То есть я — младший сержант? — Павличенко весело улыбнулась.

— Да. Разве вы не хотите быть сержантом?

— Очень хочу, товарищ лейтенант!

Таковая оценка ее деяний вдохновила Людмилу необычайно. Через два дня ей приснился сон про «психическую» атаку. Снова расстилалось перед Павличенко ровное поле, размеченное ею на секторы. Снова шеренги вражеских солдат мерно, как заведенные, шагали во весь рост от одного ориентира к другому, при потерях тотчас смыкали ряды и опять превращались в идеальные мишени. С нашей же стороны гудело мощное огневое прикрытие. Разрывы снарядов и мин, треск пулеметных очередей заглушали голос снайперской винтовки. Стоя в окопе полного профиля, Люда стреляла с упора на бруствере. Она чувствовала плечом теплую твердость приклада, левой рукой придерживала деревянное цевье ружья. Правая ее рука действовала легко и свободно, точно сливаясь в одно целое с металлическим механизмом затвора. Двадцать выстрелов за тридцать минут…

Сон младшего сержанта в жизнь не воплотился.

Командование румынской Четвертой армии, сильно потрепанной в сражениях за Одессу, с 24 сентября 1941 года приостановило активные боевые действия. Значительные потери охладили пыл самоуверенных захватчиков. Фашисты начали перегруппировку своих воинских частей. Кроме того, генерал Антонеску запросил помощи у союзников-немцев. Гитлер откликнулся на его просьбу. В конце сентября к городу подошла германская 99-я легкая пехотная дивизия и несколько дивизионов тяжелых минометов, гаубиц и пушек. Бои возобновились с прежней силой.