Психология будущего. Уроки современных исследований сознания - читать онлайн книгу. Автор: Станислав Гроф cтр.№ 43

Некоторые крайние виды преступной половой патологии, такие как изнасилование, садистское убийство и некрофилия явно выдают свои конкретные родовые корни, потому что индивиды, переживающие сексуальные стороны БПМ-3, часто говорят о том, что у этой стадии рождения и у изнасилования есть много общих черт. Подобное сопоставление имеет огромный смысл, если принять в расчёт некоторые из непременных признаков переживаний при изнасиловании. Со стороны жертвы они включают элемент серьёзной опасности, тревоги за жизнь, чрезвычайную боль, физическое стеснение, борьбу, чтобы освободиться, удушье и навязанное половое возбуждение. А переживания насильника, наоборот, включают активные противоположности этих элементов — подвергание другого человека опасности, запугивание, причинение боли, сдавливание, удушение и вызывание полового возбуждения. Стало быть, переживание жертвы имеет много общих черт, сравнимых со страданиями ребёнка в тисках родовых путей, тогда как сам насильник выносит вовне и претворяет в действии спроецированные вовнутрь силы маточных сокращений и одновременно осуществляет мщение заместителю матери.

Если память БПМ-3 для сознания закрыта, то это может создать сильное психологическое давление на индивида, направленное на то, чтобы воплощать эти элементы в обычной жизни, занимаясь согласованными половыми отношениями с применением насилия, либо бессознательно вызывать опасные сексуальные происшествия. И хотя, конечно же, этот механизм не приложим ко всем жертвам половых преступлений, в некоторых случаях он может сыграть важную роль. Ведь несмотря на то, что такое поведение является саморазрушительным, оно содержит в себе влечение к бессознательному выздоровлению. Ибо порождаемые собственной психикой субъекта подобные переживания в случае переживательной терапии и одновременного проникновения в их бессознательные истоки могли бы привести к исцелению и духовно-душевному преображению.

Из-за подобного сходства между опытом изнасилования и опытом рождения жертва изнасилования страдает от психологической травмы, которая отражает не только болезненное воздействие недавнего происшествия, но также и пробой защиты, оберегающей её от памяти биологического рождения. Ведь вполне вероятно, что те долговременные эмоциональные недуги, которые следуют за изнасилованием, зачастую вызываются проникновением в сознание эмоций и психосоматических проявлений, связанных с родами, поэтому в их терапевтическое разрешение необходимо включать работу с травмой рождения.

Влияние третьей перинатальной матрицы ещё более очевидно в случае садистских убийств, которые тесно связаны с изнасилованиями. В дополнение к объединённой разрядке половых и агрессивных побуждений эти действия включают в себя также смерть, нанесение увечий, расчленение, скотологическое потакание своему наслаждению от вида крови и внутренностей. Очевидно, что это характерное сочетание является воспроизведением в жизни последних стадий рождения.

Движущие силы садистского убийства близкородственны движущим силам кровавого суицида. Единственное же отличие заключается в том, что в первом случае индивид открыто принимает на себя роль нападающего, тогда как во втором случае он принимает на себя еще и роль жертвы. Но, в конечном счёте, обе эти роли представляют лишь различные стороны одной и той же личности, ибо сторона нападающего отражает принятие внутри себя гнетущих и разрушительных сил родовых путей, а сторона жертвы — память о чувствах и ощущениях ребёнка во время родов.

Схожее сочетание элементов, но в несколько ином соотношении, по-видимому, лежит и в основе клинической картины некрофилии. Некрофилия бывает различной тяжести и встречается в разнообразных видах, от весьма безобидных, до явно криминальных. Её самые невинные разновидности включают в себя половое возбуждение, возникающее при виде трупов или влечение к кладбищам, могилам или предметам, с ними связанным. Однако более тяжелые виды некрофилии характеризуются сильным желанием трогать трупы, обнюхивать их или пробовать на вкус, получать удовольствие от их гниения и разложения. И следующий шаг — это уже сексуальное обращение с трупами, достигающее своего высшего выражения в действительном совокуплении с мёртвыми телами в моргах, склепах или на кладбищах.

Крайние случаи этого полового извращения сочетают в себе сексуальное издевательство над трупами с действиями по изувечиванию и расчленению тел или каннибализмом. Исследование некрофилии вскрывает тот же сплав смерти, сексуальности, агрессии и скотологии, который так характерен для третьей родовой матрицы. И, по-видимому, глубочайшие корни этого тяжелого расстройства заключаются в филогенетическом возврате в животное царство и в отождествлении с сознанием плотоядных животных-падальщиков.

Психосоматические проявления эмоциональных расстройств

Многие эмоциональные расстройства, такие, как психоневрозы, депрессии и функциональные психозы, имеют совершенно определённые физические проявления. Самыми распространёнными среди них являются головные боли, учащённое сердцебиение, чрезмерная потливость, тики и тремор, психосоматические боли и различные кожные заболевания. Не менее часто встречаются и желудочно-кишечные расстройства, такие как тошнота, потеря аппетита, запор или понос. Среди типичных спутников эмоциональных недугов представлены также разнообразные нарушения работы половых органов, как например, отсутствие месячных, неправильный цикл, менструальные колики или болезненные вагинальные спазмы во время совокупления. Ранее мы уже обсуждали нарушение эрекции и неспособность к достижению оргазма. Эти же состояния могут либо сопровождать другие невротические недуги, либо случаться как независимые первичные симптомы.

В некоторых психоневрозах, таких как переводящая истерия, физические симптомы являются совершенно определёнными и характерными и могут представлять собою преобладающую черту подобного расстройства. Это также верно и для той категории расстройств, которые в классическом психоанализе назывались прегенитальными неврозами и включали в себя разнообразные тики, заикание и психогенную астму. Эти состояния представляют собой скрещение навязчивого невроза и превращённой истерии. Ибо лежащая в основе их личностная структура является обсессивно-компульсивной, но главный механизм защиты и образования симптомов здесь — конверсия, как и в случае истерии. Также существует особая группа медицинских расстройств, в которых роль психологических составляющих настолько значительна, что даже традиционная медицина говорит о них, как о заболеваниях психосоматических.

Эта категория включает мигрени, функциональную гипертонию, колиты и язвы пищеварительного тракта, психогенную астму, псориаз, различные экземы и, как утверждают некоторые, даже определённые виды артритов. Подавляющее большинство врачей и психиатров признают психогенную природу этих заболеваний, но не предлагает никакого правдоподобного объяснения вовлечённых психогенетических механизмов. Многое в их лечебной работе, теоретических рассуждениях и исследованиях до сегодняшнего дня основывалось на идеях психоаналитика Франца Александера, считающегося основателем психосоматической медицины. Александер в 1935 году предложил теоретическую схему, объясняющую механизм психосоматических заболеваний. Её ключевым вкладом было признание, что психосоматические симптомы происходят из сопутствующих психологических условий внутреннего психологического противоречия и травмы. Он полагал, что эмоциональное волнение во время сильной тревоги, печали или ярости усиливает напряжение психологических реакций, которые приводят к развитию психосоматических симптомов и заболеваний. (Alexander, 1950).