Жажда целостности. Наркомания и духовный путь - читать онлайн книгу. Автор: Кристина Гроф cтр.№ 30

Деятельность, вещество или отношения, которые мы выбираем, могут даже способствовать мистическим состояниям, которые мы жаждем получить. Наша боль как будто бы на время утихает. Нас наполняет новое чувство свободы, и большая часть нашего самосознания и нашего ощущения изолированности улетучивается. Мы чувствуем расслабление внутри самих себя, да и другие люди вроде бы начинают воспринимать нас с большей легкостью. Обретая уверенность в себе, мы приходим к убеждению, что способны совершить невозможное. В нас играет новое ощущение силы и цели: мы больше не чувствуем боли в своей жизни, и нас теперь не сковывают ограничения. Кажется, что мы вышли за пределы самих себя, преодолели повседневную тревогу и ограничения. Мы чувствуем себя свободными.

Ученый и философ Уильям Джеймс признал роль алкоголя в создании того, что на первый взгляд напоминает духовное переживание. В книге «Разнообразие религиозного опыта» (The Varieties of Religious Experience) он пишет: «Бесспорно, что алкоголь господствует над человечеством благодаря своей способности стимулировать мистические стороны человеческой природы, которые обычно подавляются хладнокровием и сухим критицизмом трезвого ума. Трезвость ограничивает, разделяет и говорит “нет”; опьянение же расширяет, объединяет и говорит “да”». Здесь Джеймс использует слово «трезвость» в значении «обыденное сознание», а не как качество, которое обнаруживают в себе алкоголики и наркоманы, избавившиеся от своих пристрастий.

А вот что пишет в своем письме Билл Уилсон:

Алкоголики хотят знать, кто они такие, для чего они живут, имеют ли они божественное происхождение и существуют ли космическая справедливость и любовь… На ранних стадиях алкоголизма многие из нас переживают моменты соприкосновения с Абсолютом и возвышенные чувства отождествления с космосом. И хотя эти проблески и чувства, несомненно, имеют силу, они искажены и в конце концов они сменяются химическим, духовным и эмоциональным разрушением, являющимся работой самого алкоголя.

Утверждения Джеймса и Уилсона справедливы не только для алкоголя, но также и для других веществ, для некоторых отношений и для многих видов деятельности. Все они успешно создают для нас иллюзию, что с их помощью мы достигнем величайшего осознавания, расширим границы своей индивидуальности и обретем чувство единства, силы и душевного покоя.

Мне приходилось слышать, как многие наркоманы говорили, что когда они впервые обнаружили источник своего пристрастия, они почувствовали, что как будто пришли домой. Они нашли решение своих проблем, нашли то, что дало им ощущение цели и власти. Этот источник стал для них улицей, ведущей к счастью, самым лучшим, что только могло быть в жизни. Он также обеспечивал этим людям буфер между ними и внешним миром и подавлял тяжелые чувства и переживания. Первое знакомство этих людей со своей зависимостью позволило им на короткий период выйти из состояния отчуждения и дискомфорта и шагнуть в окно, где исчезают границы и жизнь кажется легче.

Однако, каким бы чудесным такое состояние ни казалось, эта псевдосвобода исчезает, и мы возвращаемся к тем же бесконечным поискам своего удовлетворения. Бывает, что мы обнаруживаем, что наша непрекращающаяся деятельность больше не приносит желанных плодов, и мы устремляемся к все более отдаленным и возвышенным целям, но вновь и вновь возвращаемся назад.

Очень скоро мы пускаемся в отчаянные поиски своего первоначального переживания благополучия и единства. Поскольку такое переживание однажды было нам доступно, то, если мы очень этого захотим, оно должно повториться. Возможно, мы принимаем недостаточно того вещества, которое нам нужно. Если одной таблетки, сигареты, одного бокала вина или одного сексуального партнера нам недостаточно, то почему бы все это не удвоить? А если нам и этого мало, то, может быть, нам увеличить дозу снадобий или количество сексуальных партнеров в три, четыре, а то и в пять раз? Если новый костюм, коррекция фигуры или сто тысяч долларов не приносят нам обещанного счастья, то, может быть, нам нужно приобрести другую одежду, сделать еще одну пластическую операцию или положить больше денег на счет в банке? Если бег трусцой не дает нам того ощущения благополучия, которое мы ищем, то, может быть, нам стоит переключиться на теннис, тяжелую атлетику или аэробику? Если психотерапевт или экстрасенс, к которому мы ходим, не дает нам желанного ощущения радости, то, быть может, нам нужен другой наставник, который смог бы обеспечить нам психологическую и религиозную защиту?

Чем больше предмет наших поисков продолжает ускользать от нас, тем отчаяннее мы пытаемся найти этот ключ к осуществлению желаемого и к избавлению от страданий. Чем более отчаянными мы становимся, тем сильнее мы сосредоточиваемся на своей цели. Наши мысли и действия все больше и больше начинают вращаться вокруг попыток воссоздать тот первоначальный вкус радости и свободы. Мы постепенно становимся одержимыми поисками ускользающего источника своего удовлетворения. Мы непрерывно думаем о нем и начинаем перестраивать свою жизнь так, чтобы утолить свою жажду «кайфа», облегчения или избавиться от чувства одиночества. Мы засыпаем вечером и встаем утром с мыслями о финансовых делах, о любовниках, о бутылке, о наркотике, об азартной игре или о новом платье, которые якобы могут дать нам этот «кайф». Мы начинаем планировать свой день, сосредоточиваясь на том, как мы будем добывать себе то, к чему у нас страсть, как мы будем вкушать вкусную пищу, пить спиртное, принимать снадобья, завершать какое-нибудь дело или общаться с человеком своей мечты.

Мы обнаруживаем, что то, что мы пытаемся найти, чрезвычайно трудно ухватить. Вскоре мы становимся одержимыми безумной деятельностью. Наше беспокойство начинает возрастать, и мы все более и более отчаянно жаждем избавиться от него. С усилением безумия мы пускаемся в еще большие поиски средства, способного облегчить наше постоянно растущее напряжение. Присущая нам жажда целостности сначала проявляется как здоровое и естественное побуждение к личному росту, расширению сознания и единению с «глубинным Я». Теперь наша божественная цель становится омраченной и даже сменяется растущей одержимостью, направленной на наше саморазрушение. Перед нами встает ужасная дилемма. Мы оказываемся безнадежно привязанными или пристрастившимися к деятельности, к человеку или к какому-либо снадобью, которые в действительности не дают нам желанного удовлетворения.

Побочный продукт этого неистового поиска – сиюминутный кайф, прилив энергии или чувство облегчения, которое появляется в процессе самого поиска. Кроме того, мы обучаемся изменять свои переживания и облегчать свою боль через навязчивое мышление. Мы уходим от увеличивающегося дискомфорта реальности в собственный ум, постоянно прокручивая в нем одни и те же мысли. Вскоре наши мысли могут принять примерно такую форму:

Этим утром я собираюсь позвонить ему. Но будет ли он дома утром? Может быть, лучше позвонить днем? Или вечером? Но если я позвоню вечером, он решит, что я что-то затеваю. С другой стороны, до вечера его может не быть дома. А вдруг он не захочет со мной разговаривать? Возможно, он обо мне плохо думает. Ах, если бы он стал моим парнем, я могла бы позвонить ему не задумываясь. В самом деле я не знаю, как жить без него. Мне интересно, во что он сегодня одет. А может быть, у него нет девушки? А может быть, он вовсе не в моем вкусе? А что если я именно та, о которой он мечтает? Что если все это время он искал именно такую девушку, как я? Я думаю, что позвоню ему этим утром. Прямо сейчас. Но что если он не захочет со мной разговаривать? А вдруг?..