Тяжелые времена - читать онлайн книгу. Автор: Хиллари Клинтон cтр.№ 152

На любительской видеосъемке, которая появилась через несколько дней, было показано, как толпа мародеров и зевак бродит по тлеющему жилому комплексу после эвакуации наших сотрудников. Группа ливийцев, личности которых так и не были установлены, обнаружили тело Криса, когда дым немного рассеялся. И хотя они не знали, кто это, они отвезли его в местную больницу. Как стало известно, они привезли его в пункт «Скорой помощи» вскоре после часу ночи. Врачи в течение сорока пяти минут пытались реанимировать Криса, но около двух часов ночи они констатировали смерть от отравления угарным газом. Позже премьер-министр Ливии позвонил Грегу в Триполи и сообщил ему эту новость. Он сказал, что это самый печальный телефонный звонок, какой ему доводилось делать в жизни. Полностью все подтвердилось, когда на следующее утро в аэропорту Бенгази американским представителям было передано тело Криса. Я понимала, что Криса, скорее всего, уже не было в живых, но, пока не было этого подтверждения, оставался какой-то шанс, что он вдруг каким-то образом выжил. Теперь эта надежда исчезла.

* * *

Наши сотрудники службы дипломатической безопасности находились в хорошо укрепленном жилом комплексе ЦРУ, а наша группа подкрепления из Триполи приземлилась и ожидала в аэропорту, поэтому я решила пойти домой. Он был недалеко от офиса, на северо-западе Вашингтона, всего в нескольких минутах ходьбы от Госдепартамента. Я понимала, что предстоящие дни нам всем придется тяжело, весь Госдепартамент будет равняться на меня и рассчитывать на мое руководство во время этой ужасной трагедии и умение сконцентрировать внимание своих сотрудников на том, что необходимо было сделать. Когда я стала госсекретарем, Госдепартамент оборудовал мой дом всеми видами закрытой связи и другим оборудованием, необходимым для работы, поэтому оттуда я могла так же просто связаться со всеми, как и из офиса.

Я связалась по телефону с президентом Обамой и сообщила ему о развитии событий. Он спросил, как держатся наши люди, и повторил, что он настаивает, чтобы были приняты все необходимые меры для обеспечения безопасности наших дипломатов и граждан в Ливии и во всем регионе. Я согласилась с этим и дала ему свою оценку положения дел. Я считала, что этот кризис еще не закончен. Следовало ожидать новых антиамериканских проявлений и беспорядков если не в Ливии, то где-нибудь еще.

Группа подкрепления из Триполи наконец смогла добраться из аэропорта в жилой комплекс ЦРУ, и их измученные коллеги испытали огромное чувство облегчения. Однако ненадолго.

Буквально через несколько минут после прибытия группы подкрепления был открыт минометный огонь. Первые мины пролетели мимо, но следующие попали точно в цель, убив двух сотрудников службы безопасности ЦРУ, Глена Доэрти и Тайрона Вудса, а также серьезно ранив других, в том числе одного из наших сотрудников службы дипломатической безопасности, Дэвида.

Трагические события в Бенгази теперь приобрели неизмеримо более сложный поворот. Теперь нам необходимо было обеспечить эвакуацию всех остававшихся там наших людей (почти тридцать человек, включая пятерых сотрудников службы дипломатической безопасности и сотрудников ЦРУ) из этого города, пока мы еще никого больше не потеряли.

Примерно через час ливийские правительственные силы безопасности, которые разбежались, когда жилой комплекс ЦРУ попал под минометный обстрел, вернулись, чтобы сопроводить американцев в аэропорт. Первый самолет с американцами на борту вылетел в 7:30 утра, вторым самолетом были эвакуированы остальные, в том числе тела Шона Смита, Глена Доэрти, Тайрона Вудса и Криса Стивенса (его тело доставили из больницы). К полудню все американские военнослужащие и сотрудники из Бенгази оказались наконец в Триполи.

* * *

Я же в Вашингтоне продолжала размышлять об ужасе всего случившегося. Впервые с 1979 года американский посол был убит при исполнении своих обязанностей. Четверо американцев погибли. Жилой комплекс нашего генконсульства в Бенгази лежал в дымящихся руинах, жилой комплекс сотрудников ЦРУ был покинут. И нельзя было сказать наверняка, что будет дальше или где именно это может произойти.

Я приготовилась к тяжелому дню, который ждал меня впереди. Я знала, как важно было твердо руководить потрясенным Госдепартаментом, сосредоточив внимание на текущих угрозах. Но сначала мне нужно было позвонить семьям тех, кого мы потеряли. Им было нужно знать, как чтит Госдепартамент и весь народ заслуги их родных и близких, а также то, что наши сердца скорбят об этой потере, как и их сердца. Позвонить им было очень непросто, но это была моя святая обязанность.

Выслушав доклад генерала Демпси о развитии событий, я села за свой рабочий стол в Государственном департаменте и позвонила сестре Криса, Энн Стивенс, которая работала врачом в детской больнице Сиэтла. Бóльшую часть ночи она не спала, разговаривала с коллегами Криса в Госдепартаменте и передавала новости остальным родственникам в семье Стивенс. Несмотря на то что она была измучена и шокирована известием о смерти Криса, она все-таки смогла сосредоточиться на том, чего хотел бы ее брат. «Я надеюсь, что это не помешает нам продолжить поддерживать ливийский народ в его движении вперед», — сказала она мне. Энн знала, с какой преданностью относился Крис к созданию новой Ливии на обломках режима Каддафи, как всячески помогал этому процессу, а также понимала, что это очень важно для американских интересов. Он влюбился в Ближний Восток еще молодым волонтером Корпуса мира, когда поехал преподавать английский язык в Марокко, и в дальнейшем продолжал представлять Соединенные Штаты на дипломатической службе по всему региону. Куда бы он ни приехал, у него везде появлялись друзья, и это были и друзья Соединенных Штатов. Он всегда с глубоким сочувствием воспринимал надежды и чаяния других людей. Я сказала Энн, что он всегда будет жить в памяти многих народов как герой.

В последующие недели меня поражало благородство и достоинство, с которым семья Стивенс справлялась со своим горем и переживала этот тяжелый период в своей жизни. Уже по завершении моей службы на посту госсекретаря мы с ними продолжили общаться. Я с гордостью поддержала их проект основания «Инициативы Дж. Кристофера Стивенса по виртуальному обмену», в рамках которой предполагалось использовать технологии для установления связи между молодежью и преподавателями в странах Ближнего Востока и в Соединенных Штатах. Это был достойный способ почтить память Криса и продолжить его дело, которое значило для него так много.

Затем я позвонила жене Шона Смита, Хэзер, которая жила в Нидерландах с их двумя маленькими детьми. Я выразила ей свои соболезнования в связи с гибелью ее мужа. Для нее это был огромный шок. Шон и Хэзер строили планы поехать в отпуск сразу же после поездки Шона в Ливию. Как и Крис Стивенс, Шон Смит был глубоко предан делу установления связей между США и другими странами мира и с гордостью служил своей стране. После того как шок и боль первых дней немного улеглись, Хэзер также выразила убеждение, что ее муж хотел бы, чтобы Америка не отступала, не пряталась от контактов с миром и не жила в страхе.

В годовщину событий 12 сентября очень важно помнить об этих чувствах. В течение всей ночи продолжались протесты против оскорбительного видеофильма в Интернете, они распространились из Египта по всему Ближнему Востоку. Около двухсот разгневанных марокканцев собрались возле нашего консульства в Касабланке. В Тунисе полиции пришлось применить слезоточивый газ, чтобы разогнать толпу у здания американского посольства. В Судане, Мавритании и Египте подобные демонстрации происходили не только возле американских представительств. После того, что случилось накануне в Бенгази, все были на взводе и мы относились к каждому инциденту так, словно и это также могло очень быстро выйти из-под контроля.