Зандр - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Панов cтр.№ 4

Что именно означает слово «легитимный», Скотт не знал, издаваемые законы называл понятиями, однако он дал территории главное – правила игры и хоть какую-то предсказуемость, превратил аттракцион в настоящую столицу и тем привлёк внимание баши.

В некогда бандитскую зону потянулись бронекараваны.

– Через пять дней мы повернём на юг, в Январские Степи, пройдём по их крупным поселениям, выйдем на границу Белого Пустыря, проведём три ярмарки в его северной зоне, вернёмся в Степи через Душные Камни, развернёмся и снова войдём в Весёлый Котёл. – Баши выдержал паузу. – Следующую ярмарку в Деве я планирую провести месяца через четыре. Не раньше.

– Зачем вы мне об этом рассказываете, дорогой друг? – тихо спросил Тредер, отворачиваясь к окну. При этом он зафиксировал правую руку в полусогнутом положении и чуть погладил, показывая, что немного нервничает.

– Тебе случалось бывать в Белом Пустыре? – вопросом на вопрос ответил Энгельс.

– Нет.

– Ты много потерял… – Баши вздохнул, припоминая… или подбирая слова: – Пустырь настолько белый, что убивает глаза, но так красив, что возникает желание сойти с ума. Особенно там, где мы будем – на севере. Там белый цвет стал миром, вобрав в себя все его краски, всю жизнь… И ты знаешь, Хаким, иногда я специально останавливаю караван, чтобы полюбоваться Белым. Я смотрю, смотрю на него столько, сколько это возможно без защитных очков, потом надеваю их и продолжаю смотреть. Я любуюсь… Я любуюсь, Хаким, представляешь? Я! Я видел всё до Времени Света и видел всё после него. Я был уверен: ничто не сможет меня поразить, но Белый Пустырь ударил мне в самое сердце. Он прекрасен…

– И прекрасна сама возможность путешествовать, – едва слышно произнёс Тредер. – Отыскивать чарующие места, которые, как это ни странно, есть в унылом Зандре…

– Любоваться ими…

– И чувствовать себя человеком…

– Ты все понимаешь, – улыбнулся баши. – Ты умён и восприимчив, хотя пытаешься казаться заурядным.

– Благодарю, дорогой друг.

Но Мухаммед, как выяснилось, не закончил.

– Ты прекрасный врач, Хаким, ты мог бы лечить моих людей и практиковать в каждом поселении, где я ставлю ярмарку. Такие, как ты, сейчас наперечёт и на вес золота.

– Всё так, дорогой друг, но вы знаете мои обстоятельства, – развёл руками седой. – Я услышал время, которое у меня есть, – четыре месяца. И если судьбе будет угодно вновь свести нас в Железной Деве, а вы по-прежнему будете добры ко мне, я с удовольствием приму предложение и останусь путешествовать.

– Это твоё слово?

– Да.

Энгельс выдержал паузу, демонстрируя, что ждал иного ответа, после чего велел:

– Помоги мне подняться. – Опёрся на руку Тредера, на ту самую, которую поддерживал киберпротез, медленно дошёл до носа кабины и остановился у лобового окна. Теперь их разговор не мог слышать даже рулевой. – Ты хороший человек, Хаким, хороший, но глупый. Я видел много похожих на тебя людей, но все они были мёртвыми. Или готовились умереть.

– Знаю, дорогой друг, – спокойно подтвердил седой. – Я не первый день в Зандре и потому подписываюсь под каждым вашим словом.

– Я не понимаю таких, как ты, но уважаю. Вы не останавливаетесь даже перед лицом смерти.

– Я должен…

– Больше ни слова – ты только что всё о себе сказал.

Они помолчали, любуясь медленно приближающейся колокольней – даже на знакомом плато Энгельс не позволял разгоняться быстрее сорока километров в час, наблюдая за мотоциклами и багги разведки – несколько машин устремились к аттракциону, за броневиками охраны – люки задраены, пулемётные стволы медленно ходят по кругу, выискивая цели, – после чего баши продолжил:

– Я знаю – это бесполезно, но не могу не предупредить в последний раз: не ходи в Безнадёгу, Хаким, там совсем плохо. Все аттракционы, которые ты видел до сих пор, не идут ни в какое сравнение с Безнадёгой. Там нет закона, нет даже понятий, нет ничего, к чему ты привык. Ты не вернёшься.

– Вы знаете мои обстоятельства, дорогой друг, – повторил седой.

– Эх…

Мухаммед пожал Тредеру руку и замолчал. Впервые за много лет, с самого Времени Света, могущественный баши хотел, очень хотел, но никак не мог повлиять на происходящее. Не мог ничего изменить…

* * *

«Камни… Камни гладкие, аккуратные, словно облизанные, и грубые обломки с острыми рваными краями. Камни, стоящие на песке и каменной крошке, на мельчайшей гальке, способной, кажется, течь не хуже воды, и посреди сухой, суше камня, выжженной земли. Камни едва ли не всех на свете цветов: чёрные и коричневые, белые и красные, зеленоватые, голубые, синие, серые… А ещё – чистые и обросшие пятнами медузы.

Камни…

Камни – это нынешний мир. Камни всех размеров, песок, солнце, радиация и снова камни… А между ними – редкие зелёные зоны и ещё более редкие водоёмы. Настолько редкие, что в их существование никто не верит, потому что вода ушла вниз, в глубокие слои, прячется, не желая течь по Земле, которая стала камнем.

Настоящая вода глубоко, а та, что приходит с неба, чаще всего отравлена… Хотя… Отравлена она по древним меркам, по таблицам, которые составляли врачи до Времени Света, до того, как мир стал грёбаным, а мы сожрали столько радиации, словно нам делали рентген каждые тридцать секунд жизни… Всю жизнь… Всю прошлую жизнь…

Я плохо помню прошлую жизнь, но знаю, что по её меркам я отравлен. И телесно. И духовно. Я отравлен и ядовит. Я опасен. Иногда я противен сам себе.

Но я живу.

Я знаю людей, которые скормили себе пулю, но я живу.

Отравленный. И ядовитый.

Я не знаю, кто первым назвал зандр Зандром, но он не ошибся, чтоб меня на атомы разложило, он отыскал правильное слово, потому что, когда я оглядываюсь, я вижу только его – Зандр.

И когда я смотрю в себя, я снова вижу его – Зандр.

Зандр всюду.

Безжизненный. Пустой. Жестокий…»

(Комментарии к вложениям Гарика Визиря)

Аттракцион Железной Девы возник, едва багги взгромоздился на Кирпичи по северному серпантину: невдалеке, в полукилометре, а то и поближе, открылась серая башня, бывшая церковная колокольня, на маковке которой замерла бронзовая статуя. Если бы Визирь явился на плато по южной, широкой и пологой дороге, то до аттракциона пришлось бы проехать почти восемь километров, а так он сразу разглядел и знаменитую Башню центральной площади городка, и не менее знаменитую Деву на ней. Как этой колокольне удалось пережить Время Света и последующие за ним тектонические сдвиги: мощные землетрясения, появление Рагульских Утёсов и открытие вулкана Шендеровича, никто не понимал до сих пор. Но как-то пережила и стала визитной карточкой аттракциона, известной далеко за пределами Весёлого Котла.