Путь к золотым дарам - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Баринов cтр.№ 38

Сегодня Вышата с Ардагастом впервые решились употребить на это Огненную Чашу. Чёрная гора представляла собой целый хребет с десятком вершин, протянувшийся с северо-запада на юго-восток от Снежной горы, высочайшей в Карпатах, до горы Жрец Даждьбог. И неизвестно было, где искать храм, защищённый и укрытый к тому же могучими и опасными чарами. Ни обычная чара, ни блюдце, ни сарматское серебряное зеркало не помогали, являя лишь чёрный туман да злобные рожи демонов.

Ищущая мысль четырёх чародеев, усиленная чашей, устремлялась на запад. Без этой мысли и умения её сосредотачивать и направлять даже Колаксаева Чаша могла бы показать не больше обычной чашки с водой. Поначалу был виден лишь тот же клубящийся туман. Затем он раздался, открывая несколько вершин, самую высокую из которых увенчивала скала, похожая на человека в длинном плаще волхва. У подножия горы показалось озеро, окружённое зарослями пожелтевшей осоки и камыша. У озера стояла небольшая усадьба: мазанка, загон для овец, сеновал. Во дворе женщина с красивым бледным лицом и распущенными тёмными волосами, в сорочке и кептаре доила овец. Высокий сильный мужчина с чёрными усами, в плаще и войлочной шапке подошёл к женщине и обнял её рукой за плечи. Другой рукой он опирался на боевой топор. Потом вода задрожала и видение пропало.

Вышата в недоумении почесал бороду:

— Это гора Жрец Даждьбог. Я видел её издалека. Ещё слышал, под ней есть озеро Маричейка, посвящённое Моране. Неужели Декеней решился бы в таком святом месте ставить храм Чернобогу? И кто эти люди? На волхвов не похожи, на колдуна с ведьмой — и подавно.

— Да, на ведьму она не похожа, даже на природную. И всё равно она какая-то... непростая, — задумчиво сказала Милана.

— Да, словно русалка, по-человечески одетая, — заметила Мирослава.

— Скажешь тоже, Рыжуля! Чтобы русалка овец доила? — засмеялась Милана.

— В этих Карпатах всё по-особому, — вздохнул Святомысл.

— Вижу одно: этот храм так зачарован, что даже Колаксаева Чаша его показать не может. Но если показала этих двоих, значит, они о храме что-то знают, друзья они или враги тем, кто его ставил, — рассудил Вышата.

— Выходит, сам Даждьбог нам указывает путь к своей горе, — решительно поднялся Ардагаст.

Святомысл бросил взгляд в сторону заката:

— Путь твой на запад, по Чёрному Черемошу, к Черной горе, в Чернобожье логово... Не найдёшь ли там свой закат, Солнце-Царь? А для нас, для всего днестровского края снова чёрная ночь настанет.

— Для этого и иду, чтобы не настала. Нельзя эту Секиру в злые руки отдавать. И не место бесовскому гнезду в святых горах, — твёрдо сказал Зореславич.

— Иди, и да хранят вас всех светлые боги. А я дальше не пойду. Не думайте, что струсил, — я ведь всю жизнь Белбогу служил рядом с друидским вороньим гнездом. Только вы весь свет прошли, а я дальше Медоборов нигде не бывал.

— Мы и не укорим тебя, верховный жрец приднестровский. Твоё место там, на Богите. А наше — в походе. Молись за нас Роду и не спеши хоронить, — тепло сказал царь росов и обнял Святомысла.

А Карпаты поднимались вокруг, молчаливые, загадочные. Снизу золотые от осенней листвы, сверху тёмно-зелёные от елей и смерек. Ещё выше вставали безлесные вершины гор и белая шапка Снежной горы. Горы молча приглядывались: что за люди явились и с чем? С добром ли?

Небольшой конный отряд двигался вверх по долине Чёрного Черемоша. Сам царь с царевичем, четверо дружинников, Морвран с Бесомиром да двое пёсиголовцев — вот и всё, что осталось от царства бастарнов. Даже коренные бастарны не хотели больше сражаться за Цернорига, а уцелевшие друиды попрятались по лесам. Угрюм и безмолвен был царь. Он не упрекал никого, не отводил душу в брани или насмешках. Много ехидного можно было бы сказать насчёт верховного друида, но спасти царство могло теперь только чудо, и только царь друидов мог его сотворить. Почти не разговаривал царь и с сыном. Можно ли упрекать кельта за излишнюю храбрость? Даже если из-за неё было проиграно сражение. Тем более, что Гвидо не бежал, как его отец, а лежал на поле боя без сознания, пока какие-то венеды не принялись стаскивать с него золотую гривну. Тогда царевич вскочил, убил четверых венедов и одного сармата, завладел его конём и с трудом отыскал отца.

Чем ещё можно было попрекнуть сына? Что тот не пал на свой меч, как иные знатные бастарны? Но этого не сделал и сам Цернориг. И не собирался делать. Неудачи опустошили душу царя, испепелили чувства, но не убили волю к борьбе. Дух его превратился в кусок холодной стали. Есть ещё царство бастарнов в Западных Карпатах, есть главная орда языгов, есть даки и римляне. Но явиться к ним нужно не жалким беглецом, а героем, владеющим Секирой Богов.

А горный лес следил за незваными гостями сотнями глаз. Убегали в чащу олени, выставляли рога, готовые к схватке, могучие туры и зубры. Тревожно выли волки, клекотали орлы. Недовольно глядел из-за деревьев медведь. Настороженно следили за пришельцами незаметные для них в зарослях весёлые мавки и коварные лесные богини. Выглядывали из камышей русалки. Угрюмо смотрел из-под косматых волос хозяин лесов — чугайстырь. Все знали: люди, закованные в железо, любят охоту и убийство. Но никто не решался тронуть их, защищённых не только сталью, но и чарами двух сильных колдунов. Никто, кроме людей.

Стрела, вылетевшая откуда-то сверху, со скалы, впилась в шею Морврана, и тот, обливаясь кровью, рухнул с коня. Смерть наконец нашла Ворона Смерти. Пёсиголовцы яростно взлаяли, бросились наверх, но вскоре вернулись ни с чем. Бесомир снял с головы мертвеца бронзовую корону, поднял её обеими руками, но затем спрятал в сумку. Царя друидов могли избрать лишь сами друиды.

Хоронили Морврана в укромной долине у дуба, обвитого священной омелой. Бастарны покойников сжигали, как было заведено у германцев, но друида по исконному кельтскому обычаю погребли несожжённым. Бормотанию Бесомира вторил тоскливый вой пёсиголовцев. Не печаль по мёртвому учителю мучила его ученика, но досада. Старший друид примерно знал, как снять чары, преграждающие вход в храм, но в самом храме никогда не был и не ведал, где его искать. Но увидеть храм можно было, только подойдя вплотную. Без этого даже духовный взор проходил сквозь него и видел лишь голый склон. А росы не будут ждать, пока бастарны обыщут всю Чёрную гору. Бесомир снова и снова вызывал дух учителя, но тщетно. Слишком далеко и глубоко унесли душу верховного друида те, кому он служил.

Обряд затянулся надолго, а в это время мимо проехал отряд Ардагаста, не заметив укрывшихся в долине бастарнов. Гвидо, сходив в разведку, предложил напасть на росов, но Цернориг решил не рисковать. Тринадцать воинов против восьми, три чародея против одного, да ещё загадочные враги в лесу... Пусть лучше росы попробуют потягаться с храмом и его чарами. Тогда можно будет и напасть.

А росы не знали даже того, что бастарны шли впереди них. Об этом могли бы сказать жители села Верховина на Черемоше. Но эти горные пастухи, даки и словене, превыше всего ценившие свою свободу, предпочли не вмешиваться в распри царей и племён, кипевшие внизу, на равнине.