Последняя битва императоров. Параллельная история Первой мировой - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Шамбаров cтр.№ 105

В Артуа наступление захлебнулось 13 октября, в Шампани самоубийственные атаки продолжались до 20-го. Итоги были плачевными. Французы потеряли 192 тыс. человек, англичане 74 тыс., немцы 141 тыс. Жоффр решил на ближайшее время вообще не намечать крупных задач. Приказал войскам принять «положение ожидания», а следующие операции предпринимать, когда «выпадет возможность». Наконец-то обратил внимание на необходимость атаковать перебежками, выделять орудия и пулеметы для непосредственного сопровождения пехоты.

Провал наступления заставил союзников призадуматься, что надо бы помочь России снабжением. Хотя обращались с нашей страной совсем не так, как прежде. В начале 1915 г. были вежливыми, сыпали любые обещания. В конце 1915 г. стали вести себя высокомерно, наглеть. Сочли, что силы русских подорваны, оказать какую-то поддержку западным державам они больше не смогут. Но ведь и у самих одолеть противника не получилось. Рассудили, что придется вести «войну на истощение». А для этого была нужна Россия, пусть хотя бы продержится, блокирует немцев и австрийцев с востока.

Возобновились переговоры о кредитах и поставках оружия. Британский министр финансов Маккена не преминул объявить российскому коллеге Барку, что Англия вносит больший вклад в «общее дело», чем русские, она служит союзникам деньгами, которые накоплены веками, усилиями многих поколений. 30 сентября британцы все-таки предоставляли дальнейшие кредиты. Но их опять требовалось обеспечить золотом (по заниженным ценам). Обставили еще целым рядом условий: Россия должна была купить обесценившиеся облигации Английского банк, а все поставки по кредитам должны были идти через закупочную комиссию Китченера — то бишь сами же англичане решали, на что тратить деньги, выделенные русским.

Франция тоже пытались задирать нос и вилять. Но перед ней поставили вопрос жестко: не будет кредитов, вести войну будет не на что. В Париже сразу сменили тон. Франция была заинтересована в боеспособности русских больше, чем англичане. И к тому же, она до войны предоставила России большие займы. Облигации этих займов держали банки, покупали многие обыватели, у французов такое вложение денег считалось выгодным и было очень распространено. А по мере неудач России падал курс русских ценных бумаг, в случае биржевого обвала могло слететь правительство. Поэтому с Францией удалось договориться на более приемлемых условиях. Она выделяла беспроцентные авансы по 125 млн. франков в месяц, а возместить их предстояло «через год по окончании войны путем нового займа у Франции». Была заключена конвенция о производстве оружия: «Французское правительство обязуется соблюдать интересы русского правительства как свои собственные, обеспечивая выполнение всех заказов… в кратчайшие сроки».

Впрочем, уже и деньги дали, но превратить их в вооружение было не так-то просто. Делиться тем, что у них было, союзники не собирались. Только тем, что еще предстояло изготовить, и со многими оговорками. Россия назвала, сколько ей нужно тяжелой артиллерии — 1400 орудий калибра 122 мм и 54 гаубицы калибра 350 мм. Англичане и французы качали головами и заявили, что поражены «масштабами русских запросов». Обещали поставить разве что 200–300 орудий, да и то в будущем году. Китченер согласился дать 300 тыс. винтовок, но не своих, а «поискать» в Италии, Японии, Китае. Пристраивал некоторые заказы в США — опять же, на таких фирмах, которые могли реализовать их лишь в 1916 г. Причем Китченер и его сотрудники не стеснялись круто обирать русских. Закупочная комиссия создала сеть представительств, а они делали жирный навар на посредничестве. Например, себестоимость пулемета «кольт» составляла 200 долл., рыночная цена — 700, а Россия за них платила по 1250. Оружие должны были доставлять в нашу страну английские и французские пароходы, а за это требовали отдельную плату — в обратные рейсы загружать их русским зерном, маслом, лесом.

Между прочим, как раз жульнические кредиты и заказы составили пресловутые «долги царского правительства» — у англичан и французов хватило совести вспоминать о них весь XX в. «Долги», уже оплаченные золотом (за время войны в Англию вывезли золота на 640 млн. руб.) Оплатили и кровью наших воинов, спасли западные державы в Первой мировой, а потом и во Второй мировой. Нет, все равно помнили. Даже большевики заняли в данном вопросе принципиальную позицию, платить отказались. Но демократы заплатили. Почему бы и нет? Ведь не из своего кармана.

Ресурсы Германии и Австро-Венгрии были куда более ограниченными, чем у стран Антанты. А на затяжную войну не рассчитывали, заготовленные запасы в 1915 г. иссякли. Промышленность переходила на импортное сырье. Военно-сырьевой отдел и Военный комитет немецкой промышленности распределяли его по строгим лимитам. Многих мужчин призвали в армию, и не хватало рабочих рук, особенно в сельском хозяйстве. Почтальонами, кондукторами и даже полицейскими стали работать женщины. Начали привлекать подневольных работников с оккупированных территорий. Гинденбург и Людендорф в приказах войскам особо требовали: «Берите пленных» — чтобы направить их на поля, заводы.

Ухудшалось положение с продовольствием. В феврале 1915 г., первой из воюющих держав, Германия ввела хлебные карточки. По ним полагалось 225 г муки в день на взрослого человека, а детям старше года — 100 г. Хлеб пекли суррогатный, смешивая с картофелем. Яйца стали роскошью. Правительство и пропагандистский аппарат призывали немцев к экономии. Газеты писали о вреде сливок, расхваливали «тощий сыр» из снятого молока. Рекомендовали не чистить картошку, поскольку при этом теряется 15 % веса. Граждан уговаривали не крахмалить воротнички и манжеты, отложить до победы переклеивание обоев — на клейстер расходовался крахмал. Советовали не стирать часто белье — на изготовление мыла нужны жиры. А лаборатория профессора Эльцбахера публиковала результаты своих исследований: дескать, каждый немец ежедневно выбрасывает до 20 г жиров при мойке посуды. Продовольствие завозили из Болгарии, Румынии. Но война и без того требовала немалых средств. Вот и выбирай что покупать, шведское железо или румынскую кукурузу?

В мае-июле 1915 г. многие германские политики и военные стали склоняться к мысли, что лучшим выходом было бы заключить сепаратный мир с Россией. Получить от нее сырье, продукты, высвободить войска и одержать победу на Западе. А начальник австрийского генштаба Конрад, крепко получивший от наших армий, настаивал, что с русскими надо заключать не просто мир, а вовлечь их в союз. Принялись закидывать удочки через промышленников, банкиров, дипломатов нейтральных стран. Старались по разным каналам передать в Петроград условия мира: Германия сохранит России все ее владения за исключением некоего «исправления стратегической границы», обещает договориться с турками о свободном проходе судов через Босфор и Дарданеллы.

Но царь и его правительство ни на какие контакты с противником не пошли. Николай Александрович был православным человеком, а по натуре рыцарем. Мог ли он допустить мысль о клятвопреступлении, измене союзникам? Он прекрасно знал, что Россия со своей стороны ведет справедливую войну. Да и народ государя поддерживал. Русские верили в победу, и лозунги «долой войну» еще не имели ни малейших шансов на успех. С этим уже обожглась большевистская фракция Думы, пытавшаяся вести антивоенную агитацию.