Разгром Хазарии и другие войны Святослава Храброго - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Шамбаров cтр.№ 46

Впрочем, что касается самого обращения в неволю, то мораль X в. не считала это предосудительным. Рабство было в порядке вещей и в Византии, и в Западной Европе. И если порой некоторые епископы и прелаты из благотворительности выкупали рабов, то только по признакам религиозного «ущемления» — христиан, попавших в неволю к язычникам или мусульманам. Если же христианин теми или иными путями попал в собственность к христианину, это признавалось нормальным. Да и те, кто очутился в неволе, смотрели на свое положение проще, чем с нашей, нынешней точки зрения. Для них, разумеется, это было трагедией, но не концом жизни. Ибн-Фадлан рассказывает, как русы, привезшие продавать пленниц, шутили с теми, кого только что выставляли на торг, угощали лакомствами. А сами девицы в ожидании следующего торга ласкались к своим владельцам и заигрывали с ними. Словом, привыкали, приспосабливались. Каждый надеялся на лучшее. Для женщин — вдруг влюбится и купит князь или вельможа? Для мужчин — вдруг хозяин подвернутся добрый и работа прибыльная?

Тем временем Византия все еще воевала с Болгарией. Натравливала на противников сербов, хорватов. Но все равно терпела поражение. Спасла ромеев только смерть Симеона в 927 г. И выяснилось, что греческая агентура очень хорошо поработала: среди болгарской знати уже существовала тайная провизантийская партия, причем под ее влияние попал и наследник Петр. Едва став царем, он немедленно направил послов с предложением мира. Который был сразу же заключен и скреплен браком Петра и внучки Романа Лакапина Марии. Византия праздновала этот мир как чудо, никем не жданное избавление. Болгар нарекли «первыми друзьями», их посольства получили право на приемах садиться «выше» остальных держав. Предоставили массу льгот, засыпали дарами, стали платить дань, замаскированную под «содержание царевны».

Болгар превозносили, в публичных речах даже признавали «братьями»: дескать, драться-то было не из-за чего, «как Израиль, мы разделились на Иудино и Ефремово колена, из друзей и близких стали непримиримыми врагами». Но… в это же время Константин Багрянородный в своих трудах называл их «богомерзким народом». И едва установился мир, Константинополь всеми силами принялся разлагать Болгарию, играть на ее ослабление. Так, «дружба» с ромеями понравилась далеко не всем. Против Петра стали возникать заговоры. Часть бояр задумала возвести на престол младшего царевича, Иоанна. Заговор раскрыли, подавили, Иоанна выслали в Константинополь, чтобы его там заточили в монастырь. Но вместо этого ему дали чин патрикия и оставили при императорском дворе. Что поддержало антивизантийскую партию в Болгарии. Парадокс? Нет. Расчет на подпитывание внутренних смут. А в 931 г. против Петра поднял восстание наместник в Сербии Чеслав. Греки поддержали не Петра, а Чеслава. И Сербия отделилась от Болгарии.

Дала себя знать и богумильская ересь. Пошла она от манихеев-павликиан, которых Василий Македонянин переселил во Фракию. И перекинулось в Болгарию в виде учения попа Богумила. Согласно ему, Бог создал только «высший» мир, а земной — Сатанаил, который в нем и властвует. А Христос якобы приходил в мир только в «эфирном теле», это была видимость. Отрицались св. таинства, поклонение кресту, объявлялось, что церкви населены демонами, и каждый человек — вместилище демона. А чистые только богумилы. Поскольку болгарская церковь признала мир, богумильство начало находить приверженцев в антивизантийской партии. Что способствовало дальнейшему расшатыванию государства.

А Хазарский каганат снова находился на вершине могущества. Система белокаменных замков-крепостей с Дона и Донца возобновила движение — на запад. Успела восстановиться шелковая торговля. Но и гнет на подданных не ослабел. Подминали их по принципу «разделяй и властвуй».

Подняли было восстание касоги, сумели привлечь часть печенегов. Их, язычников, раздавили при помощи христианаланов. В 932 г. подняли восстание аланы — их царь Аарон раздавил при помощи язычников — гузов и касогов. При этом разрушил церкви и разгромил христианскую организацию на Кавказе.

Константинополю это, наверное, не понравилось, но к разрыву не привело. Ромеи не привыкли заступаться за чужеземцев. И у них были свои проблемы. Романа Лакапина считали узурпатором, против него чуть ли не каздый год поднимались мятежи то в одной, то в другой провинции. Вдобавок Византию постигла засуха, голод. А в 934 г. на нее совершили первый набег венгры. Разрушаемая Болгария заслоном против них служить не могла, они произвели «общий погром» во Фракии, дошли до Константинополя. К ним был послан патрикий Феофан, провел переговоры, за большую сумму купил мир и возвращение пленных.

После этих бедствий Роман то ли искренне, то ли желая приобрести любовь подданных, издал новеллу (закон) об упорядочении владения землей. Указывалось, что во время голода многие представители знати, церкви, состоятельные люди из простонародья наживались, подешевке скупая собственность населения. Все такие приобретения предписывалось вернуть прежним владельцам, их наследникам или сельским общинам. Причем если они делались по относительно честной цене, деньги возвращались покупателю. Если же по грабительской, ниже половины реальной стоимости, покупатель просто изгонялся, не получая ничего.

Эти шаги Романа тоже вызвали охлаждение отношений с каганатом. Потому что среди «обиженных» было немало ростовщиков и купцов евреев. Да и византийская знать, по-видимому, уже сильно перемешалась с ними. Стали говорить, что Роман «не любит евреев». Впрочем, и греко-армянской верхушке общества, и церкви подобное обращение с их земельными приобретениями не понравилось. Вызывало недовольство царем.

В русских летописях данный период «пустой», никаких событий не отмечено. А может, и не велось в это время придворных хроник, забросили. Или они погибли в пожарах, междоусобицах. Но ослабленная Русь временно выключилась и из международной политики. Поэтому в зарубежных хрониках упоминания о ней единичны. Так, в 934 г. состоялась византийская экспедиция в Италию под командованием стратига Косьмы. Она была небольшая, из 11 греческих судов с экипажами в 1100 человек и 7 русских кораблей, на которых находилось 415 воинов. То есть русские ездили в Грецию в качестве наемников. Участвовали они и в торговле. Константин Багрянородный пишет, что русские купцы добирались до Сирии.

Поддерживались и какие-то контакты с Западом. Около 935 г. в уставе рыцарского турнира в Магдебурге среди участников назван Велемир, принцепс русский. Русские витязи выступали здесь и под знаменами герцога Тюригнии Оттона и Венцеслава, князя Ругии. Не исключено, что кто-то из княжичей Руси отправился искать счастья в Европу или просто путешествовал. А Венцеслав, наверное, являлся князем прибалтийской Руси.

Но с конца 930-х появляется лавина сообщений о русских — они вдруг вступают в борьбу за выход к Черному морю. И с большой долей вероятности можно назвать причину нового усиления Руси. В ее состав вернулись северяне. По крайней мере во времена Ольги и Святослава они снова оказываются под властью киевских князей. А начинать войну на юге было нельзя, пока северяне оставались хазарскими подданными, — в этом случае Киев и все тылы были открыты для ударов с Левобережья Днепра. Никаких военных столкновений по покорению северян в летописях нет. Однако обратим внимание на важную деталь: у них не стало своих племенных князей. У древлян, уличей, вятичей они сохранялись даже и во время пребывания в составе Киевской Руси. А у северян исчезли, Черниговом стали править наместники, а потом и князья из Рюриковичей. Отсюда можно предположить схему событий. Хазары этих своих подданных все же допекли, и северяне восстали. Князя, возможно, свергли за прохазарскую ориентацию. Или он возглавил восстание и погиб, а его дети-заложники были казнены в Итиле. А народ передался под власть Киева.