Разгром Хазарии и другие войны Святослава Храброго - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Шамбаров cтр.№ 33

Разумеется, была и мифология. Но представлять ее в виде особых книг-сборников бессмысленно. Таковых не имелось ни у одного народа. Мифы всегда передавались устно. Германские саги о богах Снорри Стурлссон записал только в XIII в. А, например, греческую мифологию, которую считают самой «известной», воссоздавали искусственно, выбирая цитаты из произведений Гесиода, Гомера, Эсхила, Софокла, Аристофана и т. п. Следы же славянской мифологии сохранились в некоторых фрагментах «Велесовой Книги», «Слова о полку Игореве», в народных песнях, знахарских заговорах, былинах, сказках. Многие исследователи приходили к выводу, что в русском фольклоре прослеживаются очень глубокие корни. Например, только в наших сказках бабе-Яге присущи черты древней жрицы или богини, которая может быть жестокой и страшной, но чаще помогает добрым молодцам мудрыми советами.

Были у славян религиозные центры, святилища. Саксон Грамматик, Дитмар Мерзебургский, Адам Бременский, Гельмгольд и другие авторы описывают храмы Свентовита в Арконе, Радегоста в Ретре, Яровита в Вологоще (Вольгаст), Триглава в Браниборе (Бранденбург), Щетине и Волине и т. д. Уже упоминался храм Лады в Богемии. О красоте и великолепии славянских храмов писал арабский путешественник Аль-Масуди. Но храмовые здания и комплексы возводились только у западных славян. Там, где перенимались обычаи соседей. А для славянской культуры (как и для ранних форм все того же индуизма) храмостроительство было чуждо. В основном, святилища были открытого типа. Считалось, что при обшении с божеством, человек не должен быть отделен от неба, природы.

Известны крупные святилища в Ромове, возле Новгорода, в Хотомели на р. Горынь, возле Чернигова. Изображения богов обычно изготовлялись из дерева, и поэтому до нас не дошли. Иногда дерево дополнялось золотыми или серебряными деталями. Которые, естественно, тоже не сохранились. Так, в XVIII в. под Черниговом был найден огромный идол, целиком отлитый из серебра, — но небезызвестный Мазепа переплавил его в слитки. В результате к нынешнему времени уцелел чуть ли не единственный Збручский идол — каменный. Но часто искусственные святилища вообще не строились, и роль храмов играли священные рощи, священные источники, при них жили особые жрецы-хранители.

Жрецы отличались от остальных людей одеждой, длинными волосами и бородами, которых не подстригали. Их положение было наследственным, либо они отбирали себе преемников из способных юношей, обучали их и готовили. Адам Бременский упоминает, что славяне ездили в далекие паломничества к тем или иным знаменитым святилищам. Некоторые из них играли роль греческих оракулов. В Арконе предсказывали будущее по поведению священного белого коня, переступающего копья. В Щетине — по поведению вороного коня. В Ретре — по предметам, которые обнаружатся в земле. Были и предсказания по выбрасыванию дощечек с рунами. Или черно-белых — какой стороной выпадет.

Что касается обрядов поклонения богам, то они составляли единый годичный цикл, связанный с природным и сельскохозяйственным. Многие такие обряды существовали и много позже, в христианские времена, когда о языческой их сущности было давно забыто, — «колядование», святочные гадания. На Масленицу — кулачные бои, блины. Весной — хороводы, дни поминовения с «окличками» мертвых. На Троицу — завивание березки, изгнание русалок. На Купалу — добывание «живого огня», костры и игры. Праздники Зажинок и Дожинок при сборе урожая и т. д. Кстати, даже и в этих обычаях прослеживаются общие черты с индуизмом. Точно так же, как на Руси топили изображение Купалы и на Масленицу сжигали чучело Зимы, так и на праздниках индусов торжественно топят статую Кали или сжигают фигуру демона Раваны.

Многие славянские ритуалы были далеки от «целомудрия». Это было обычным для всех языческих религий. Ведь земное плодородие напрямую увязывалось с волей богов, и сексуальный акт почитался священным. В дошедших до нас памятниках славянской языческой культуры присутствует и мужская, и женская половая символика. Были обряды наподобие «священной свадьбы». Хотя исполнялись они уже не перед всем племенем, а на уровне сельской общины или в семьях. Очевидно, и в некоторых святилищах жрецами и жрицами. От этих обрядов в ряде местностей России вплоть до XIX в. дожил обычай ритуального совокупления мужа с женой на пашне для повышения плодородия.

Были и оргаистические Купальские игрища. Стоглав, осуждая их при Иване Грозном, сообщал, что «в городах и селах мужи и жены, отроки и девицы собираются вместе и со всякими скоморошествами, с гуслями и с сатанинскими песнями, с плясками и скаканием, ходят по улицам и по водам, предаются различным играм и пьянству, и бывает отрокам осквернение и девам растление; а под конец ночи спешат к реке с великим криком, как бесные, и умываются водой». Но несмотря ни на какие запреты Церкви эти обычаи тоже просуществовали очень долго.

С древнейших времен вошли в славянскую религию и особые женские культы. Они имели место не только в Чехии и Моравии. Например, при крупном святилище в Ромове была община служительниц-гриваиток, подобных римским весталкам. Точно так же они были обязаны сохранять девственность и поддерживать неугасимый «живой огонь». Если какая-то из них нарушила девичество или по ее небрежности огонь погас, ее ждала смерть (то есть порядки были суровее, чем у весталок — их лишали жизни только за нецеломудрие, а за неподдержание огня подвергали лишь порке). Но и во всех общинах славян были особые девичьи фратрии. Следы их существования прослеживаются в обрядах «девичников», в праздновании «Честного Семика», куда не допускались посторонние, а девушки выполняли свои обряды — с песнями в честь Лады украшали березу, «крестили кукушку» (одно из воплощений Перуна), «кумились» и символически «венчались» между собой. А название «Семик» очень близко к имени Смик — у пруссов это был бог девственности.

Были и обряды, исполнявшиеся замужними женщинами. Женским праздником являлись «Дожинки». Они же справляли проводы осени — для этого домохозяйки пекли овсяный хлеб и босиком, в одних сорочках шли ночью к реке или озеру, где производили тайные ритуалы. На женщинах лежали и обряды защитной магии. Например, при эпидемии или эпизоотии («коровьей смерти») деревня опахивалась или боронилась по кругу. При этом в плуг или борону впрягались голые женщины, часто для такой роли выбирали беременных, а сопровождало их, читая заклинания, шествие всех односельчанок, также в раздетом виде. И любое живое существо, попавшееся на пути, будь то чья-то собака, скотина, ребенок или мужчина, полагалось убивать на месте.

Ритуальная нагота в данном случае также была обычным явлением для языческих религий. Она служила для более тесного «единения» с природой и богами. В минимальной одежде или без нее выполнялись некоторые виды священнодействий, обряды «домашней магии». Так, до XIX в. на Руси дожили обычаи «обегания» голыми девушками садов и огородов для защиты их от вредителей, а в Полесье — тайных обрядовых танцев обнаженных девушек и женщин при проводах лета.

Важным актом языческих верований были и жертвоприношения. Но у восточных славян человеческих жертв не практиковалось. «Велесова Книга» сообщает: «Боги русские не берут жертв людских или животных, а только плоды, овощи, цветы и зерна, молоко, сурью питную, на травах забродившую, и мед, но никогда живую птицу и не рыбу» (I 4б). «Мы имеем истинную веру, которая не требует человеческих жертв. Это делается у варягов, приносящих такие жертвы и именующих Перуна Перкуном. И мы ему жертвы приносим, мы же смеем давать полную жертву от трудов наших — просо, молоко и жир, и подкрепляем Коляду ягненком, а также на русалиях в Ярилин день, также на Красную Гору» (II 7а).