Глобальное управление и человек. Как выйти из матрицы - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Ефимов cтр.№ 34

Глобальное мировое хозяйство формировалось по существу в течение XX века. Его признаком является сопоставимость объемов международной торговли большинства государств с объемом их внутренней торговли. До начала же XX века каждая из региональных цивилизаций вела хозяйство на основе собственных практических навыков управления, хранимых в культурных традициях и базирующихся на собственном мировоззрении. Понятно, что мировоззренческие стандарты определяют как систему хозяйствования, так и законодательный базис общества, вторичный по отношению к ним.

Научно-технический прогресс в западной цивилизации на протяжении нескольких веков господства либерально-буржуазного мировоззрения освобожден от каких бы то ни было нравственно-этических ограничений. Благодаря этому Запад обогнал весь остальной мир в росте своих производственных мощностей на основе непрестанного технологического обновления. Западная цивилизация, забыв о первенстве нравственно-этического прогресса, возомнила себя «лидером человечества» и, проводя крайне агрессивную политику колонизации остальных регионов, оказалась в роли архитектора глобального мирового хозяйства, «нового мирового порядка». Это и является драмой всего человечества. Запад поднаторел в мастерстве жить за счет других. Но он никогда не располагал ни практическими навыками, ни экономическими теориями, пригодными для способа хозяйствования во имя человека.

Такой способ хозяйствования сохраняет здоровую биосферу, развивает и улучшает среду без войн и кризисов. В нем люди не могут быть бездомными и обделенными по причинам, предопределенным укладом жизни общества в целом, а не их собственной ленью и развратом. Все без исключения экономические теории Запада обучают не тому, как «государство богатеет», а лишь тому, как частному предпринимателю или отдельной корпорации набить свой собственный карман. Предпринимательство при этом превратилось из искусства организовывать производство в искусство изымать деньги из карманов окружающих и переписывать на себя их собственность, не прибегая к насилию. В этой логике все, что приносит сиюминутную выгоду, должно быть юридически оправдано и узаконено.

Для выявления порочности ныне господствующей концепции на уровне экономического (4-го) приоритета обобщенных средств управления представим себе глобальное хозяйство в виде наиболее общей модели, состоящей из двух блоков: производственно-потребительской системы (ППС), оперирующей технологиями и организацией, и кредитно-финансовой системы (КФС), занятой проводкой платежей, эмиссией, кредитованием. При этом все общественно-полезные товары и услуги, все потребительские стоимости создаются исключительно в ППС. КФС по определению ничего не создает и является сферой обслуживания, упрощающей функционирование ППС в сфере продуктообмена, организуя денежное сопровождение товарно-сырьевых потоков. При таком сопровождении продуктообмен, прежде всего технологически-производственный, протекает быстрее, нежели при «бартере» – натуральном продуктообмене меновой торговли. Только в этом и состоит общественно-полезная функция КФС.

Для логики, не извращенной ныне господствующими порочными стереотипами, представляется естественным и очевидным, что услуги КФС должны оплачиваться ППС по принципу финансирования любой иной сферы обслуживания производства. Все платежеспособные возможности должны формироваться исключительно в ППС пропорционально создаваемым потребительским стоимостям. Однако в процессе специализации видов деятельности участники производительного труда утратили контроль за КФС, что позволило ее хозяевам злонамеренно внедрить в практику функционирования КФС схемы бесконтрольного перераспределения продуктов труда в свою пользу. В результате этого те, кто умеет делать дело, живут повсеместно хуже тех, кто умеет делать только деньги.

С течением времени эта схема закрепилась как «само собой» разумеющаяся социальная норма. Под нее были подведены разрешительные законодательные нормы, экономические теории, превратившие вспомогательную функцию, оборот денег, в один из видов предпринимательства, легализовавшие и узаконившие бесконтрольное изъятие благ общества в пользу собственников КФС. Инструментом такого изъятия является ссудный процент и с неизбежностью порождаемые им не трудовые деньги, а деньги принципиально иной природы, родителями которых, как указывал еще Аристотель, выступают не труд, а сами деньги. Внутри КФС сами образуются и прибыль, и покупательная способность, с которыми участники КФС, ничего не производя, но обладая монопольно высокой платежеспособностью, выходят на рынок потребительских товаров и изымают их у участников ППС, с неизбежностью порождая инфляцию, превышение финансовых доходов над объемом производства продуктов и услуг. Генерируемая ими при этом инфляция используется для обоснования в последующем новых ставок ссудного процента: дескать, ставки не могут быть ниже процента инфляции, потому что в противном случае банковский сектор разорится. Держатся эти объяснения на подмене понятий, на трансформации следствия (инфляции) в первопричину высоких ставок ссудного процента.

В действительности ссудный процент первичен по отношению к инфляции и устанавливается субъективно как параметр глобального надгосударственного управления, задающий «финансовую атмосферу» и внутри государств, и в системе межгосударственных отношений. Произвольно манипулируя его размером и соотношениями собственных и заемных средств платежа, любую из стран, тем более ориентированную на внешние заимствования под процент, как на норму ее экономической жизни, можно направить курсом на разорение ее хозяйства и на удержание в нескончаемой долговой кабале.

Если в XXI веке это непонятно многим, включая и профессиональных экономистов, то для авторов Доктрины «Второзакония – Исайи» это было очевидно еще несколько тысяч лет тому назад. Наличие в системе управления страной, равно как и в управлении глобальным хозяйством, ссудного процента, отличного от нуля, разрушает замкнутые контуры циркуляции средств платежа, целостность управляемой системы и с неизбежностью ведет к убийственным кризисам, включая военные. Можно расписать уравнения межотраслевого финансового баланса и на их основе показать математически строго, что импульсное возмущение в виде стоимости кредитного ресурса с неизбежностью с течением времени разрушает целостную многоотраслевую макроэкономическую систему. При этом первыми жертвами банкротства становятся отрасли с длинным циклом производства и с длинным периодом оборота капитала. Такие как сельское хозяйство, тяжелое машиностроение, некоторые виды строительства и т. п.

Это один из множества случаев, который показывает, что если вы хотите что-то понять в экономике, то идти надо от технологий и организации производства в масштабах макроэкономической системы, а не от финансов на счету отдельно рассматриваемого предприятия.

Проценты на кредит и на неоплаченный процент по кредиту в силу своего экспоненциального характера нарастания являются по своей методологической сути раковым заболеванием КФС, ибо их развитие описывается математическими закономерностями, аналогичными математическим моделям роста для злокачественных опухолей. В большинстве региональных цивилизаций, кроме западной, где оно положено в основу библейской культуры (Доктрина «Второзакония – Исайи»), отношение к ростовщичеству было принципиально иным, оно практически всегда ограничивалось либо пресекалось в корне вплоть до смертной казни. В кораническом миропонимании (сура 2:275, в частности), если вы дали в долг 100 рублей, а назад получили 101, то это значит, что рубль вы украли. Это вопрос формирования нравственности и вытекающих из нее норм этики и законов, а не экономики как якобы объективного явления, к которому (в силу его объективности) нравы общества и этические нормы не имеют никакого отношения.