И всё равно люби - читать онлайн книгу. Автор: Кэрри Браун cтр.№ 40

– Твоего отца увезли в больницу.

Миссис Ван Дузен вернулась в комнату и бесшумно задернула шторы.

– А теперь поспи, – сказал доктор Ван Дузен. – Не тревожься, Рут. Просто закрой глаза. Постарайся ни о чем не думать и усни.

Рут не видела их, но слышала голоса – они вышли из спальни и остановились в коридоре, оставив дверь чуть приоткрытой.

Ей не хотелось засыпать, хотелось еще раз оглядеть комнату, в которой она оказалась. Около одной стены тускло поблескивал комод темного дерева. Рут сообразила, что это, наверное, спальня для гостей, хотя на медной ручке двери на плечиках висела белая мужская рубашка и длинный белый докторский халат. Между двух окон – туалетный столик с овальным зеркалом, на столике вспыхивают огоньками пузатые склянки. К столику придвинута красная плюшевая банкетка с низкой спинкой. В длинную щель между шторами пробивается полоска вечернего летнего света. В углу растянулся шезлонг, обитый тканью с каким-то сложным рисунком, рядом – круглый столик, заваленный книгами. Рут никак не могла разобрать, что же нарисовано на той ткани. Она попыталась приподняться на локте – отчего-то ей казалось важным разглядеть, куда она попала. На шезлонге были нарисованы кораблики с черными мачтами. Или это китайцы в остроконечных шляпах?

В комнате было очень тихо и спокойно, словно жизнь здесь текла в другом измерении. Голова вдруг отяжелела, и Рут откинулась на подушку. Почувствовала, как лицо ее стало мокрым от слез, но она провалилась в сон, не успев их стереть.

Проснувшись, она не могла понять, где она и даже – на жуткую долю секунды – кто она. События предыдущего дня сгрудились где-то на задворках памяти, гулко плескались на дне сознания, тревожно перекатывая какую-то смутную угрозу.

Дом вокруг – да, она у Ван Дузенов, это она помнит – молчал. Вокруг была глубокая ночь.

И тут память вернулась. В какую больницу увезли отца? Ей надо ехать его искать? Но ей совсем не хотелось его искать. Должно быть, это правда – все, что о нем рассказали.

Рут рывком села и спустила на пол ноги. От этого голова будто оторвалась и уплыла к потолку, стукнулась и, спружинив, приплыла обратно на плечи. Сердце бешено колотилось. Рут глубоко вздохнула и не двигалась. Когда в глазах все перестало качаться, она встала и пошла по ковру к двери. Где башмаки? Кто-то забрал их. Но сейчас ей некогда их искать, некогда останавливаться. Надо как можно скорее уйти отсюда.

Комната снова накренилась. Рут вытянула руку и уцепилась за скользкий комод.

Дверь в спальню была приоткрыта. В коридоре на маленьком столике мягко светилась лампа, отбрасывая светлый кружок на полированную поверхность. Три другие двери, выходившие на площадку, были закрыты. Окно смотрело на улицу, и по цвету неба, который можно было увидеть, Рут определила, что скоро рассвет. Как ни странно, она проспала почти всю ночь.

Рядом начиналась лестница – блестящие перила круто спускались в темноту.

Рут побрела вниз, но голова никак не стыковалась с ногами – они словно перемещались отдельно друг от друга, и казалось, что она спускается посреди водопада.

Внизу на последней ступеньке она остановилась. Чуть дальше светлела входная дверь – две высокие стеклянные створки, украшенные по обеим сторонам каким-то витым узором. Рут подалась было вперед, но внезапно поймала свое отражение в высоком зеркале – и едва сдержала крик.

Куда же она пойдет?! Куда?! Но она должна. Должна.

Рут открыла дверь.

На крыльце на нижней ступеньке сидел мальчик – тот самый вчерашний мальчик. Перед ним на дорожке лежали перевязанные стопки газет, рядом на ступеньке – скрученные трубочкой бумаги.

Рут не могла поверить, что это тот самый мальчик.

На дорожке лежал и его велосипед, одно колесо скосилось набок. У мальчика на затылке, примятом со сна, торчал вихор. Когда она вчера увидела его на улице на велосипеде, то подумала, что волосы у него цвета сена. Теперь, при свете фонаря у крыльца, она увидела, что они золотые.

Мальчик недоуменно оглянулся на звук открывшейся двери. Рут посмотрела на него и, не нарушая тишины, вышла на ночную улицу. Ярко горели фонари – их колпачки, казалось, прятались в каждой тенистой кроне. Надо уходить, у нее нет выбора.

Краем глаза Рут увидела, как мальчик встает.

В следующее мгновение ее накрыла плотная черная волна – больше она ничего не помнила.

Она проснулась через несколько часов, потом еще через несколько часов – и так несколько дней подряд. Всякий раз освещение было разным. Рут потеряла счет времени. То ли дело было в таблетках, которые ей давал доктор Ван Дузен, то ли в чем-то еще, но у нее остались силы только на то, чтобы спать. Она просыпалась, доползала до туалета и так же ползком возвращалась обратно в кровать. Иногда, когда она просыпалась, она обнаруживала доктора Ван Дузена – он сидел в кресле рядом с кроватью, на носу очки, и читал книжку.

Однажды она проснулась – судя по свету, лившемуся с улицы, начинался вечер, – доктор Ван Дузен сидел у кровати, а миссис Ван Дузен заходила в комнату, держа в руках поднос.

Доктор улыбнулся ей, когда она протянула ему поднос.

– Я подумала, может, ей захочется курицы, – тихо сказала миссис Ван Дузен и вышла из комнаты.

Рут с трудом села. Доктор Ван Дузен, привстав, пристроил поднос ей на колени.

На тарелке дымилась куриная грудка с хрустящей корочкой, приправленная сметаной и ложкой зеленого горошка.

Голова нестерпимо кружилась – Рут едва удалось разлепить глаза, – но она проглотила кусок, потом еще один. И отложила вилку – у еды не было ни вкуса, ни запаха.

Доктор Ван Дузен оторвался от книги и посмотрел на нее.

– Это из-за лекарства, – пояснил он. – Иногда такое бывает. Вкус вернется. Но если ты можешь, лучше все-таки поешь.

Рут послушно ела – перемещала вилку от тарелки ко рту. В животе поднялась волна паники, и Рут испугалась, что ее сейчас вырвет. Но она справилась.

Положила вилку на тарелку, и Ван Дузен убрал поднос.

Через минуту она снова провалилась в сон – ватный, душный, со стершимися красками, – как будто глаза просто закрыли шорами.

Тогда на крыльце, когда она встретила мальчика, сворачивавшего газеты, она упала в обморок. Когда через несколько дней она окончательно проснулась, она все еще помнила это чувство – голова отделяется от тела, а тело само по себе падает вперед.

Кто-то – должно быть, тот мальчик – подхватил ее и оттащил в кровать, но этого Рут уже не помнила. Ей никак не удавалось уложить в сознании, что свистопляска событий, случившихся с ее отцом, привела ее в дом мальчика с велосипедом. Она не могла думать об отце и не могла отрешиться от мыслей о нем.

Не знала, что с ней будет дальше.

Она спала. Проснувшись, снова утыкалась лицом в подушку и старалась нырнуть назад в черноту сна. Однажды, на обратном пути из туалета, она осмелилась взглянуть на себя в зеркало. На нее смотрел кто-то чужой – мертвенно-бледный, на голове торчат патлы.