Новая царица гарема - читать онлайн книгу. Автор: Георг Борн cтр.№ 70

После указания на эти древние донесения султан отпустил испуганных принцев, которые были рады возможности вернуться к женам в свои дворцы, где они вели жизнь заключенных, а потому искали развлечения в тех удовольствиях, какие могли доставить себе в своих покоях.

Через несколько дней после этого султанша Валиде явилась к султану во дворец Беглербег. В сильном волнении вошла она в покои сына, который по ее просьбе выслал свою свиту.

– Что случилось, султанша, что приводит тебя в такое волнение? – спросил Абдул-Азис.

– Твоя великая милость и доброта, султан, которую ты оказывал принцам, не остается без последствий, – отвечала строго Валиде. – Если бы ты только послушался моего совета! Теперь я не сомневаюсь более, что они находятся в тайных сношениях с шейх-уль-исламом.

– Из чего заключаешь ты это? – спросил султан.

– Конечно, из того, что Мансур-эфенди все еще ничего не делает для изменения порядка престолонаследия, хотя он и обещал это. Приверженцы этой идеи многочисленны, султан, и я говорю тебе, что новый закон не встретит ни малейших препятствий.

– Я подожду, что сделает Мансур.

– Ты ждешь напрасно, султан. Не доверяй ему.

– Неужели должно снова начаться старое соперничество? – спросил султан с мрачным видом.

– Никакого соперничества быть не может. Мансур слишком ничтожен, чтобы быть моим соперником, – отвечала султанша Валиде с явным презрением. – Только для того, чтобы предостеречь и охранить твое величество, говорю я это. Но слушай, в коротких словах приведу я тебе надежное доказательство, объяснение, которое убедит тебя и доставит тебе случай обличить виновных.

– Каким образом достала ты это доказательство?

– Через верное средство, султан, – сказала султанша Валиде торжествующим тоном. – Столица твоя со времени Байрама скрывает в своих стенах чудо.

– Чудо? Что случилось?

– Я знаю твое отвращение ко всем вещам, которые кажутся тебе невероятными, но я другого мнения, султан, я верю в чудеса и знамения.

– Сначала я должен узнать, какого рода это чудо.

– С Байрама, с самой святой ночи, как говорят, явилось это чудо.

– А кто сообщил тебе это?

– Мушир Изет. Я доверяю ему во всех отношениях.

– Скажи же мне, что это такое?

– В доме одного бедного софта, который занимается магией, внезапно явилось чудо. Никто не знает, каким образом и откуда.

– Как зовут этого софта?

– Ибам. Дом его стоит возле большого минарета в Бостон-Джалла. Изет был у него. Внезапно на втором этаже его дома ночью нашли девушку, ожившую из мертвых.

Султан махнул рукой.

– Басни, – сказал он.

– Я наперед знала, что ты не поверишь этому. Я, может быть, и сама не поверила бы, если бы мне не представился случай ранее самой видеть эту теперь живую девушку мертвой, – горячо продолжала султанша Валиде. – Но поверишь ли ты моим глазам? Мой раб при мне поднял мертвую, безжизненную, истекающую кровью девушку на улице, когда я проезжала мимо. Он отнес ее по моему приказанию в дом, где она жила.

– А что это за девушка?

– Дочь гадалки Кадиджи из Галаты, несчастное создание при жизни, обиженное природой и изуродованное. Но, кажется, она вознаграждена за это наружное злополучие. Ее похоронили, – подтвердили свидетели, – а нынче в могиле нашли гроб пустым. Весь Стамбул только и говорит, что о чуде. Никто не знает, никто не может понять, каким образом она ожила из мертвых. Народ толпами стекается туда посмотреть на чудо. Даже снотолковательница, по донесению мушира Рашида, была в доме софта и поверглась перед ожившей. «Да, да, это Сирра, это моя умершая дочь!» – кричала она.

– Знает ли шейх-уль-ислам об этом происшествии?

– Пусть он опровергнет его, если может, чудо нельзя отрицать, – продолжала султанша Валиде. – Как пророчица дает она объяснение неизъяснимым предметам, подает советы и помощь. Она видит более, нежели могут видеть человеческие глаза, и голос ее звучит как ангельский. Дом софта не бывает теперь пуст, и бедность его превратилась в богатство, так как каждый спешит принести к нему в дом какой-нибудь дар.

– Твой рассказ показывает твою веру в странные случаи, – сказал султан, – но я не могу решиться серьезно поверить ему. О подобных происшествиях рассказывали уже неоднократно.

– Но никогда еще ни о чем подобном, – горячо и с воодушевлением возразила султанша Валиде.

– Ты была уже в доме софта?

– Нет еще, но я решила посетить его не для себя лично, не для своих дел, но единственно для того, чтобы наконец получить объяснение планов Мансура, – сказала султанша Валиде и встала с места. – Должно же наконец решиться, мои ли сомнения основательны, или твое доверие справедливо.

– Я ничего против этого не имею, но сообщи мне о результате твоего посещения, – заключил султан разговор. – Из твоего рассказа, из твоего доклада о том, что ты видела и слышала, я лучше всего могу видеть, что это за происшествие. Но будь осторожна, не выдай своего намерения касательно Мансура, чтобы невольно не содействовать могущему произойти обману. Да хранит тебя Аллах!

Там, где на протяжении дороги, ведущей из Каира в Суэц, извивается караванный путь в Акабу по пустыне Эль-Тей, где Синай в конце пустыни гордо подымает свою священную вершину, а Красное море с обеих сторон гонит свои волны до Суэца и Акабы, по одинокой пустыне шел человек, один, без всякого провожатого. Это редко, чтобы один человек блуждал по песчаному морю. Никто не рискует один идти навстречу опасностям пустыни, и к тому же без лошади или верблюда. Путешественники всегда соединяются в караваны. Человек же тот в оборванном кафтане отважился на чрезвычайное. Спокойно, мерным шагом, сгорбившись, шел он по песку пустыни, между тем как после жаркого дня наступил уже вечер.

Одинокий путешественник опирался на пилигримский посох. Зеленая арабская головная повязка, концы которой развевались по обе стороны, прикрывая необычайно бледное лицо, обвивала его голову, а под ней в ярких огненных лучах вечерней зари сверкала узкая золотая маска. Рваный желтовато-серый плащ походил на полинялую орденскую мантию. На ногах одинокого путешественника были кожаные сандалии, которые укреплялись широкими ремнями выше лодыжки. Седая длинная борода спускалась на грудь, но почти ничто не выдавало глубокой старости этого человека; походка его была тверда и уверенна, фигура отнюдь не старческая и весь его вид среди пустыни был полон таинственности. Кругом, насколько мог объять глаз, не было видно ни одного живого существа. Далеко вокруг, до самого горизонта, ничего, кроме песка, облитого красноватым светом вечерней зари. Ни одной тропинки не было видно, ничто не указывало на место отдыха, ничто не показывало направления. Как море, эта необозримая водная пустыня, через которую направляет мореход свой корабль, окружало песчаное море путника в оборванном плаще. Но все же был след, обозначавший большую, ведущую через пустыню дорогу: большие караваны из Мекки оставили следы на пути. Тут лежали полусгнившие остатки овцы, там сандалия, в другом месте – оборванный мех для воды, посох, остатки головной повязки и тому подобные вещи, обозначая место, где караван отдыхал и откуда уже продолжал свой дальнейший путь.