Новая царица гарема - читать онлайн книгу. Автор: Георг Борн cтр.№ 46

– Золотые Маски? – переспросил султан. – Разве их несколько?

– Один из моих племянников утверждает, что их должно быть не одна, так как он видел нескольких. Когда чуть позже я стоял у ворот башни, увидели мы снова в некотором отдалении фигуру в лохмотьях и блестящей золотой маске. Был ли это тот же самый, что прежде, или другой – я на этот вопрос не могу ответить.

– Зачем ты не разведал о нем? – спрашивал султан, между тем как шейх-уль-ислам, безмолвно стоя сбоку, внимательно следил за разговором.

– Я немедленно отправился сюда.

– И ты не окликнул фигуру, явившуюся в Семибашенном замке?

– Ведь это, ваше величество, был Золотая Маска.

– Все же твоя обязанность была окликнуть его! Приказал ли ты своим часовым проследить и задержать странную фигуру?

Старый капрал, казалось, не ожидал такого вопроса и подобную вещь считал невозможной.

– Отвечай же! – с гневом приказал султан.

– Я спешил к вашему величеству с донесением, ничего больше! – отвечал, дрожа, капрал.

– Ты дурной слуга, если пропускаешь чужих, кто бы они ни были, в Семибашенный замок! – вскричал султан в крайнем раздражении, затем он дал знак своему адъютанту. – Пусть отведут этого баши под стражу и строго накажут его, – приказал он, затем сделал дрожащему капралу повелительный жест, приказывающий ему немедленно удалиться с глаз вон.

Старый баши знал очень хорошо, что это было смертным приговором. В галерее его окружили бостанджи и отвели его в городскую тюрьму Сераскиерат, где он должен был ожидать наказания.

– Я хочу отправиться в Семибашенный замок, – обратился султан к адъютанту, – распорядись, чтобы была готова лодка. Проводи меня, Мансур-эфенди. Я хочу наконец исследовать это явление.

Шейх-уль-ислам поклонился. Несколько камердинеров по знаку повелителя поспешили к нему и принесли широкий плащ, который он имел обыкновение надевать при ночных выездах. Султан в сопровождении шейх-уль-ислама и адъютанта вышел к роскошной, выложенной камнем части берега, где уже стояли готовые лодки. Султан ступил на одну из них, оба его спутника последовали за ним, и в то время, как он сел в павильоне на мягкую подушку, они остались стоять за павильоном. Лодка была приведена в движение несколькими гребцами и быстро неслышно скользила в сумерках по направлению к городу.

Адъютант отдал приказание ехать к Семи башням, а потому гребцы направили лодку к серальскому шпицу, проехали мимо него, затем поплыли вдоль этой стороны Стамбула до конца обширного города.

Тут на берегу возвышался древний, местами развалившийся Семибашенный замок. Мрачно и страшно виднелись его могучие абрисы на фоне покрытого мглой вечернего неба. В продолжение этого времени на площади Голов, в Семибашенном замке, за старыми мрачными стенами, подымающимися за городскими воротами, у воды находилось несколько человек. Почти каждый из них пришел туда через особый ход и тихо садился на обломок колонны. Обломки стояли по кругу; этих обломков было семь.

Площадь Голов была невелика, так что окружающая ее стена почти совсем заслоняла ее от света и с наступлением ночи покрывала таинственной мглой. Земля этой площади Голов некогда, при прежних султанах, приняла столько крови, что почва на сажень глубины была пропитана ею; стена кругом была та же, через которую некогда смотрели на головы казненных, так высоко клали их и так велико было число обезглавленных.

На этом уединенном, таинственном, мрачном дворе сидели на обломках колонн шесть оборванных фигур. Все они так походили одна на другую, что никто не отличил бы их друг от друга. Безмолвно и неподвижно сидели они. Седьмой обломок колонны был еще пуст. При слабом мерцающем свете звездного неба, проникавшем во двор, можно было разглядеть оборванные кафтаны, бледные, полузакрытые лица и задумчиво опущенные к земле глаза. Шестеро, безмолвно сидевшие в кружке, казались уже старыми. У каждого часть лба и головы была обвита зеленой арабской повязкой, концы которой висели по сторонам головы, у каждого ярко светилась золотая маска.

Но вот важными, исполненными достоинства шагами приближалась к Семи башням еще одна такая же фигура – человек в маске. Прямо шел он на стражу у больших ворот в главной башне, как будто бы все двери и входы должны были открыться перед ним и не было для него никакой помехи. Часовые, стоявшие там на своих постах, заметили Золотую Маску, шедшего прямо на них, и отошли в сторону, почтительно склонившись перед фигурой, безмолвно проходящей мимо. А он исчез во внутренней части башни и через многие коридоры направился к площади Голов.

Ни один из присутствующих не шевельнулся, казалось, все были погружены в непробудный сон. Седьмой также не поклонился остальным. Безмолвно подошел он к еще пустому обломку колонны и опустился на нее.

– Вы последовали моему призыву, братья, – сказал он после короткой паузы глубоким, приятным голосом. – Мы долго отдыхали, теперь снова начинается наша работа. Подготовляется нечто великое, и мы должны принести все наши силы одной цели, соединяющей нас. Освободились ли вы от остальных обязанностей?

Шесть фигур наклонили безмолвно головы.

– Итак, приветствую вас, – продолжал вновь пришедший исполненным достоинства голосом, – начнем наше дело во имя Аллаха, Великого и Всемогущего.

Остальные шестеро снова поклонились.

– Брат Омар, начинай! – обратился вновь пришедший к близ сидящему.

– Я наблюдаю, – начал тот глухим голосом, – в развалинах Кадри. Ежедневно Мансур-эфенди держит совет с Гамидом-кади, однако оба преследуют не общее благо, не дела веры, но свои личные цели. Я подозреваю Мансура-эфенди в постыдном властолюбии. Всякое средство к достижению цели священно для него. Своему стремлению к могуществу жертвует он всем. Его деяния гибельны, и вскоре поднимется восстание, им разжигаемое.

– Оставайся вблизи него, брат Омар, – сказал вновь пришедший, когда тот замолчал, – собери листочки, где ты записываешь его проступки и принеси их сюда, когда переполнится мера! Говори, брат Бохира, – обратился он затем к следующему. – Что имеешь ты сообщить своим братьям?

– Я наблюдаю, – начал и этот, не изменяя своего сгорбленного положения, – во дворце султана с влиянием Мансура-эфенди борется еще другое, и это влияние также разжигает возмущение, которое и вспыхнет вскоре. Султанша Валиде окружает султана развлечениями, чтобы тем вернее властвовать над ним. Ее совет решителен, и визири бессильны против нее! Уже бродит между ними дух раздора, и в скором времени они прибегнут к средствам, которые приведут к неслыханным переворотам.

– Пребывай и впредь в серале и во дворце Беглербег, – сказал вновь пришедший. – Что имеешь ты сообщить о преследовании Реции и принца Саладина, брат Мутталеб?

– Я наблюдаю, – начал и этот. – Гонители невинного принца и дочери Альманзора заключили их в чертогах Смерти, там томятся они!

– А ты, брат Беку-Амер?

– Я наблюдаю! Несчастная дочь старой погрязшей в пороках гадалки Кадиджи по имени Черная Сирра, принимающая участие в судьбе принца и дочери Альманзора, извлечена мной и моими помощниками из могилы и возвращена к жизни. Тело ее отвратительно, но душа чиста.