Сын Красного корсара - читать онлайн книгу. Автор: Эмилио Сальгари cтр.№ 22

Виновного хватали, и удар дубиной по черепу отправлял его в мир иной, потому что эти авантюристы считали себя людьми чести, хотя происходили по большей части из низов западноевропейского общества.

Не стоит и говорить, придерживались ли они законов своей родной страны, от которых считали себя освобожденными, после пересечения тропиков и морского крещения, церемонии в те времена весьма распространенной в отношении тех, кто в первый раз пересекал экватор.

Возможно, поэтому они отказывались от своих настоящих имен и брали себе другие.

А вот от своей религии они полностью не отказывались, будь то французы, англичане или голландцы; но вся их религиозность сводилась к упоминанию имени Бога и преобразование его в абстрактную идею, которой они пользовались по своему усмотрению.

Странным был и способ, каким они порой вступали в брак с женщинами, по большей части индианками или же с европейскими пленницами, проданными в качестве рабынь на Тортуге.

— Отныне и навсегда ты должна будешь всегда признавать мою правоту, — произносили эти гордые люди.

Потом, стукнув по стволу своей непогрешимой аркебузы, угрожающе добавляли:

— Вот кто отомстит за меня, если ты откажешься мне повиноваться!

На охоту буканьеры обычно отправлялись на рассвете Впереди бежали их собаки, а позади шли новобранцы.

Впереди своры следовала ищейка. Найдя дикого быка или кабана, она давала сигнал другим собакам, те с лаем бросались за ней и окружали зверя, дожидаясь прихода хозяина.

Выстрел почти всегда бывал точным, и первым делом сваливший дикое животное охотник надрезал щиколотку.

Если рана была легкой, животное приходило в бешенство и бросалось на охотника, ловкий буканьер всегда успевал спастись, вскарабкавшись на дерево. Оттуда он легко приканчивал выстрелом из аркебузы добычу, поскольку животному не хватало времени убежать.

С него быстро сдирали шкуру, потом буканьер и его помощник вынимали одну из крупных костей, разрубали ее и высасывали еще теплый костный мозг; обычно таким бывал их завтрак!

Пока новичок занимался отделением лучших кусков для вяления или копчения, а потом относил их в хижину, буканьер с помощью собак продолжал охоту, прекращая это занятие только с наступлением сумерек.

Когда у буканьера набиралась солидная партия обработанных шкур, он отвозил ее на Тортугу или в другой излюбленный флибустьерами порт.

Такого рода существование, которое проходило в описанных упражнениях и поддерживалось упомянутыми продуктами, уберегало охотников от множества болезней, которым подвержены другие люди.

Самое большее, их иногда поражала непродолжительная лихорадка, пропадавшая от простого окуривания табачными листьями.

Но длительное напряжение и непогоды должны постепенно истощать буканьеров.

Испанцы, обеспокоенные присутствием этих охотников, которые сплошь были иностранцами, некоторое время позволяли им охотиться, но как только увидели, что буканьеры начинают обосновываться на полуострове Самана, у порта Марго, в сгоревшей Саване, около Гоньяйвес, на пристани Мирфолайс или во внутренних районах острова Авачес, занялись изгнанием чужаков с большого острова и объявили этим несчастным настоящую войну на уничтожение.

И война разразилась жесточайшая.

Испанцы с легкостью устраивали настоящие бойни этих обездоленных, которые, несмотря ни на что, никогда не прибегали к ответным нападениям на своих врагов.

Буканьеров часто заставали врасплох, когда они оказывались в явном меньшинстве во время переходов или отдыхали ночью в своих жилищах; некоторых схваченных охотников зверски убивали, других обращали в рабов, таких же, как негры или индейцы, принуждая ударами бичей к тяжкой работе на плантациях.

Разумеется, в результате подобных преследований буканьеров мало-помалу истребили бы те многочисленные полусотни, что прочесывали леса, если бы охотники, хорошенько посоветовавшись, не решились бы объединиться в целях собственной защиты.

Необходимость охотиться вынуждала их днем рассеиваться, но вечерами они собирались в условленном месте, и если кого-нибудь не хватало, они делали вывод, что отсутствующего могли убить; тогда они прекращали свои охотничьи набеги до тех пор, пока не найдут исчезнувшего или не отомстят за него.

После этого война дошла до крайней степени ожесточения. До того буканьеры позволяли себя уничтожать; с этого момента они стали прибегать к таким устрашающим расплатам, что буквально весь остров был залит кровью, а названия многих местностей еще и в наши дни напоминают о случившемся там кровопролитии.

Буканьеры, однако, боялись, что не смогут противостоять бесчисленным испанским полусотням, а поэтому после длительной борьбы решились перебраться на маленькие островки, окружающие Сан-Доминго.

На охоту они выбирались только крупными отрядами и отчаянно сопротивлялись, если встречали неприятеля.

Некоторые поселения буканьеров приобрели широкую известность, как, например, Байаба, расположенная возле обширного порта, который посещали английские, французские и голландские корабли.

Именно буканьеры Байабы, когда однажды не досчитались четырех своих товарищей, организовали крупную экспедицию, чтобы освободить друзей или отомстить за них.

По дороге они узнали, что охотников схватили и повесили в Сантьяго; тогда буканьеры казнили доносчиков-испанцев, а потом яростно бросились на штурм города. Приступ удался, и буканьеры растерзали всех, кого нашли за городской стеной.

Всегда находились испанцы, готовые мстить за поражения; только вот очистить от буканьеров леса острова, как того хотели мстители, было очень трудно.

Со временем, однако, испанцы перебили всех диких быков и кабанов, обитавших в лесах и болотах, и этот удар оказался таким губительным для буканьеров, что им впору было решиться либо повернуться к морю, чтобы отыскать новую пищу, либо — к земле, чтобы собирать урожай и торговать им.

Только испанцы обманулись в своих ожиданиях, так как буканьеры из сухопутных охотников превратились в морских бродяг, став теми грозными флибустьерами, которые будут причинять столько убытков испанским колониям Мексиканского залива и Тихого океана.

* * *

Буканьер, как мы сказали, услышав слова сына Красного корсара, выронил аркебузу и сделал несколько шагов вперед, держа шляпу в руках и почтительно приветствуя графа глубоким поклоном.

— Сеньор, — сказал он. — Что вы от меня хотите? Для меня было бы большой честью оказаться хоть чем-нибудь полезным племяннику великого Черного корсара.

— Я ничего от вас не требую, кроме надежного убежища на несколько часов и завтрака, если это возможно, — попросил граф.

— Предлагаю вам столько бифштексов, сколько вы захотите, и превосходный бычий язык, — ответил буканьер. — Я держу про запас, для неожиданных посетителей, несколько бутылок агуардьенте и буду счастлив предложить их вам.