Киевский лабиринт - читать онлайн книгу. Автор: Иван Любенко cтр.№ 3

Сегодня эти люди имели значительный вес в обществе и представляли торговые и финансовые круги Киева. С их мнением считались, а их самих уважали. Но почти каждый из присутствующих прошел трудный и долгий путь. В памяти многих сохранились примерно одни и те же безрадостные картины детства: грязный пустырь еврейского подворья, где в полном беспорядке, прилипнув друг к другу стенами, стояли тесные сарайчики. В них ютились люди. Обычное жилье небогатой еврейской семьи состояло тогда из одной-единственной комнаты с провисшим потолком, который удерживался лишь благодаря столбу с поперечной балкой. Четверть пространства жалкого помещения занимала печь с лежанкой. На ней, в грязном тряпье, копошились дети. Тут же в углу стояла широкая некрашеная деревянная кровать. У одной стены — сундук с вещами. У другой — длинная скамья да грубо сколоченный стол. По стенам прибиты полки. На них в беспорядке навалены книги в порыжевших, истрепанных переплетах. Кадушки с водой, черпак, лохань да ведро с помоями. Наступает вечер пятницы. Один из мальчиков сидит за столом перед раскрытой книгой. Он водит по строчкам пальцем и шевелит губами. Мать возится у горячей печи. Все ждут не дождутся свежих калачей. Запах поджаристого теста кружит голову. В пустом желудке мальца давно «квакают лягушки», и он искоса поглядывает туда, откуда плывет сладкий аромат. Скорей бы зашло солнце, и на небесном куполе зажглась первая вечерняя звезда… Эх, детство!.. Вспомнились уроки в хедере [2] , когда ребе [3] в котелке набекрень, из-под которого виднелась желтая подковка лысины и краешек ермолки, за непослушание лупил хедерников линейкой по рукам и заставлял, раскачиваясь, точно гребцов в лодке, распевать стихи из Пятикнижия Моисея. Потом наступило время бар-мицва, и тринадцатилетние мальчики, достигшие религиозного совершеннолетия, пели мафтир [4] в синагоге… И мама, зажегши свечи, вдруг взмахнет над ними сложенными вместе ладонями, как крылами, и воскликнет: «Гут шабес!» [5] … Все было, но прошлое ушло и растаяло, как утренний сон…

Дождавшись, пока визитер займет предложенное место, сахарозаводчик Кроль изрек:

— Господа, познакомьтесь: Семен Израилевич Гоцман. Он представляет интересы некой организации, которая, по его словам, будет бороться за права и интересы еврейского населения. Она называется РС… Д… А впрочем, — негоциант махнул рукой и повернулся в сторону незнакомца, — вы сами, голубчик, обо всем и расскажете. Вам отводится четверть часа.

На лицах старшин застыла холодная надменность, присущая хозяевам жизни.

Якобсон поднялся из-за стола и, пригладив тощие усики и реденькую бородку клинышком, сказал:

— Позвольте рекомендоваться: я член Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП). В ее рядах много наших единоверцев. Вы не хуже меня знаете, как царизм относится к нашему народу. В своде законов Российской империи насчитывается почти полторы сотни законов, ограничивающих права и свободы иудеев. И как только наша партия придет к власти, все законодательные акты, унижающие наше достоинство, будут отменены. В новом правительстве мы будем иметь большинство. В этом нет никакой фантазии. Моя уверенность основана на трезвом расчете. Но для того, чтобы приблизить это время, нам нужна ваша финансовая помощь. Собственно, разрешение этого вопроса, как вы понимаете, и является целью моего визита.

— А кто в вашей партии главный? — осведомился присяжный поверенный Гриль.

— Высшим органом является съезд партии. А в период между съездами — Русское бюро Центрального комитета РСДРП. «Русское», значит, действующее в России, — пояснил он. Бюро состоит из членов ЦК.

— А чем ваша РСДРП лучше БУНДА или ПОАЛЕЙ ЦИОНА? [6] — поигрывая золотой цепью от карманных часов, спросил директор «Паровой фабрики масляных красок».

— Как вам, наверное, известно, несколько дней назад в Киеве завершилась конференция, на которой делегаты БУНДА высказались за поддержание правительства в борьбе с внешними врагами. Это решение ошибочное… Не скрою, некоторое время назад я так же был членом «Всеобщего еврейского рабочего союза», но мне пришлось выйти из этой организации. И теперь я лишний раз убеждаюсь в правильности сделанного мною выбора.

— Вот те на! — хлопнул в ладоши банкир Лазарь Шефтель. — Что ж вы предлагаете? Сдать страну немцам?

— Ни в коем случае! Мы должны желать царизму поражения в войне, поскольку именно разгром России поставит действующий режим на грань гибели. И это поможет нам взять власть. А следующим этапом будет революция в Германии. И позже, когда немецкие рабочие скинут в пропасть истории капиталистов-душегубов… — Он запнулся, понимая, что зашел слишком далеко, но все-таки закончил фразу: — Мы прекратим кровопролитие и построим новое общество.

— А перед вами, молодой человек, и есть те самые «капиталисты-душегубы», которых вы только что изволили упомянуть, — недовольно пробубнил Гайденвурцель. — Так что ж получается: сначала мы дадим вам денег, а потом вы нас «в пропасть истории» сбросите?

— Ну что вы… — смутился гость. — Мы за свободные рыночные отношения, а контроль государства нужен лишь в части исполнения его обычных функций: охрана правопорядка, оборона границ и тому подобное.

— Допустим, — не успокаивался директор Торгового дома. — А как ваша РСДРП относится к религии?

— Положительно, — нетвердо произнес посланец и опустил глаза.

— Хорошо, если бы так… А то ведь я помню, как в Вильно в день Йом-Кипура активисты БУНДА натравливали учеников на своих мастеров, и юнцы, поджигаемые провокаторами, бросали камни в окна зажиточных единоверцев, а потом ворвались в синагогу, стали распивать пиво, сквернословить и приставать к молящимся. Разве это не плоды усилий БУНДА, который не так уж сильно отличается от вашей РСДРП? Неужели вы пойдете в революцию с этими забывшими свои корни юнцами? Или это вы их такими делаете? Если так, то вы нас разочаровали. Договариваться с людьми без моральных принципов невозможно. Неверующие, как каторжники, все равно рано или поздно обманут. Простите, но наличие бороды не делает козла раввином.

— К сожалению, вы меня неправильно поняли, — опустив глаза в стол негромко выговорил Лекарь. Его пергаментное лицо стало белым. Но, сделав над собой усилие, он продолжил: — Такое положение вещей нам совершенно чуждо. На последнем съезде РСДРП мы провозгласили программу подготовки совершения буржуазно-демократической революции, которая должна дать всем народам Российской империи равные права, в том числе и право свободного вероисповедания.