Триста спартанцев - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Харламова cтр.№ 35

Через несколько дней войско достигло реки Скамандр, на берегах которой ещё сохранились развалины древнего Илиона. Царь поднялся на вершину кремля и внимательно осмотрел руины города Приама — легендарной Трои. Он позвал Демарата и, обратившись к нему, сказал:

— Вот место, где некогда решалась судьба Азии. Твои соплеменники победили, цветущий город обратился в груду камней. Я клянусь, что отомщу за тебя, Илион! — возвысил голос Ксеркс. — Я превращу в такие же руины афинский акрополь и все города, которые мне не подчинятся добровольно.

Затем он принёс в жертву Афине Илионской тысячу быков, а маги совершили жертвенное возлияние многочисленным и славным героям, погибшим в этой земле.

Скамандр был первой рекой после золотоносной Пактолы, протекающей в Сардах. К этому времени все запасы воды иссякли. Поэтому солдаты бросились наполнять свои мехи, поили измученный дорогой скот, пили сами. Войско было столь многочисленно, что к вечеру вода в реке иссякла. Когда Ксерксу доложили об этом, он вышел к реке и с удивлением заметил, что поток, который блистал утром своими водами, совсем исчез, на дне опустошённого русла протекал тоненький ручеёк, к которому простирались сотни жадных рук.

Вечерело. Ксерксу не спалось. Ему мерещились тени древних героев, которых его войско, как он думал, потревожило. Безотчётная тревога овладела им. Ему хотелось покинуть Илион как можно скорей. Он призвал Артабана и приказал утром готовиться в путь.

— Это хорошо, — сказал Артабан, — а то войско что-то неспокойно. Командиры жалуются, что солдаты испытывают какие-то неясные страхи. Мне тоже, — признался он, — что-то не по себе здесь. Наверно, это погода, перемена направления ветра. Сегодня ветер дует на запад.

— Что же, ветер снами за одно, и это добрый знак. Мне тоже тревожно, признаюсь тебе. Я думаю, дело туг не в погоде. Место это почтенное, нельзя тревожить спящих героев. А мы устроили здесь такой шум и суету!

Утром он покинул берега Скамандра с тем же неясным чувством беспокойства, которое оставило его только тогда, когда руины города скрылись на горизонте. Вот они уже достигли пограничного с Абидосом города Дардана. Дорога свернула влево и внизу они увидели море, которое сужалось в узкий пролив у Абидоса.

Царь решил произвести смотр своему войску. У дороги возвышался холм, достаточно высокий, с которого открывался прекрасный вид на море. Отсюда царь мог видеть и сухопутное войско, и морские свои силы. Абидосцы установили на холме трон из белого мрамора. Там и устроился царь, чтобы обозревать своё войско. С холма открывался фантастический вид. Всё обозримое пространство кишело людьми и кораблями. Ксеркс выказывал явное удовольствие от созерцания этакой мощи.

Затем царь повелел устроить потешное морское сражение. Корабли в стремительном движении сошлись, завязалась настоящая битва. Царь с детским азартом смотрел на это шуточное побоище, ожидая, кто будет победителем. В конце концов, победу одержали финикийцы из Сидона. Удивительного здесь ничего не было. Разве есть в мире корабли лучше, чем сидонские, и мореплаватели более искусные, чем финикийцы?

Внезапно слёзы полились из глаз царя.

— Что с тобой, повелитель? — спросил стоящий рядом Артабан. — Вначале ты так радовался и веселился от души, созерцая мощь твоих войск. Что же случилось?

— Да, мой дорогой друг, я возрадовался и возвеселился, видя такую силу — столько людей и кораблей, собранных вместе для одной великой цели. Но потом мною внезапно овладела печаль. Я подумал, что скоро они, полные сил и здоровья, вступят в смертельную схватку. Сколько их останется в живых? Я вдруг услышал стоны и хрипы раненых, вся земля представилась мне залитой кровью, её было больше, чем воды в Скамандре. Реки крови текли по равнине, и Геллеспонт стал красным.

— Царь, это действие полуденного солнца. Не надо придавать значения этим обманным видениям. Мы все смертны. Не всё ли равно, где нам предстоит умереть — в постели или в схватке с врагом. Последняя смерть достойнее и почётнее.

— Ты прав, Артабан, однако никто не хочет спешить отправиться в подземное царство.

Следующие два дня прошли в приготовлениях к переправе. На третьи сутки перед восходом персы установили на понтонных мостах жертвенники, на которых стали возжигать благовония. Миртовыми ветками они устлали весь путь.

Ксеркс, одетый с особой торжественностью, с первыми всполохами утренней зарницы вышел на высокий берег. Он смотрел на восток. Из моря медленно всплывал огромный оранжевый крут. С первыми лучами Ксеркс опрокинул в море золотую чашу с жертвенным возлиянием и вознёс молитвы Митре за свой успех и за всё своё войско. Он просил Митру, чтобы он даровал ему успех в его замысле покорить Европу. Затем он бросил в Геллеспонт золотую чашу, золотой кубок и персидский меч акинаку. Демарат так и не понял, была ли это жертва Митре, или Ксеркс в порыве раскаяния решил принести искупительные дары Геллеспонту за нанесённое ему оскорбление. Сразу же после жертвоприношения приступили к переправе.

В этот день на европейский берег высадилось десять тысяч персидских отборных пехотинцев под предводительством Отана, приёмного отца царицы Аместриды. На следующий день переправлялись всадники, священные лошади, колесница Ормузды и сам Ксеркс. Семь дней шла грандиозная переправа, по окончании которой незамедлительно отправились в путь. Корабли двигались вдоль побережья. Огромные нескончаемые полчища, будто стая саранчи, устремились к Европе. Глядя на эти немыслимые массы людей, Демарат думал: «Столько народу собрать против Афин, где нет ни золота, ни драгоценностей, только белый камень, оливы и виноград — вот и всё их богатство». У него никак не укладывалось в голове, что столько людей было собрано только для того, чтобы сокрушить маленькую Элладу. «Нет, — продолжал он свои раздумья, — дело тут не в богатстве. Сокрушить славу и доблесть эллинского племени — вот истинная цель. Варвар не может пережить, что есть какая-то часть земли, не знающая рабства, свободная от его ярма. Ненасытная его душа жаждет обладать всем миром. О, глупое человеческое тщеславие, сколько раз ты бывало посрамлено! Безумец, он думает, что побеждают множеством, что толпы варваров могут противостоять мужеству и доблести настоящих мужей!»

Во фракийском городке Дориске был назначен смотр войск. Ксеркс хотел в точности знать численность своей армии. Для этого мудрый Артабан посоветовал ему хитроумный способ. Они согнали десять тысяч человек, обвели место, которое они занимали, чертой и построили изгородь. Затем солдат оттуда отправили дальше, а пустующий загон заполнили новыми десятью тысячами. Так они пересчитали всё войско. Оказалось, оно составляло семьсот тысяч пехотинцев и восемьдесят тысяч всадников. Костяк этой армии составляла гвардия «бессмертных» — десять тысяч персидских отборных пехотинцев из самых знатных семей. «Бессмертными» они назывались потому, что число десять тысяч должно было оставаться неизменным. В случае смерти пехотинца, на место туг же заступал перс из другой воинской части.

Далее Ксеркс распорядился построить войско по родам и племенам. Десятки народностей из Азии, Африки, Скифии, Европы были согнаны в этот грандиозный поход. Военачальниками у них были свои местные князьки, а над ними персидские предводители — родственники и ближайшие друзья Ксеркса.