Ливонский принц - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Посняков cтр.№ 22

Между тем на стене близ восточных ворот уже стопились ревельцы. Не только ратники, но и, судя по разноцветным беретам и шляпам, простые бюргеры, даже женщины были, мальчишки. Любопытствовали – а что это за принц такой, ливонский? Говорят, датского короля Фредерика братец младший, от московского царя Иоанна титул королевский получивший. А имеет ли право московит титулы королевские раздавать? Тоже еще – «король»! Сидел бы на своем Эзеле-острове, коров за хвосты дергал. Ну, скучновато, да. Зато безопасно – и для короны, и для собственной дурной башки. Так нет же, взалкал, выдумал! С кровавым московитом связался. Что тут воины Иоанна творили – жутко даже и вспомнить. Да и сейчас творят. Татары, да. Так что же ревельцам, под жестокую руку Иоанна идти? Чтоб он их потом – плетьми? А это вот Магнус, принц датский… какой-то он король-то – сомнительный. Нет, можно, конечно, и к нему… но лучше – к шведам. Те уж понятны, тем более единоверцы, лютеране…

Выехав на невысокий холм, «Магнус» придержал коня, остановился. Оглянулся. Поднял руку… Браво ухнули барабаны. Запели, сверкая серебром, трубы.

Опустил король руку. В момент стихло все…

– Доблестные жители Ревеля! – откашлявшись, выкрикнул Леонид. – От своего имени и от имени царя Ивана Василевича предлагаю вам сдаться! Условия…

Не дослушали ревельцы. Да, верно, и не слышно было – ветер все слова относил. Закричали, заулюлюкали, кто-то на стене задницу голую показал. Месье Труайя, шепотом разрешение королевское испросив, вмиг аркебузу свою винтовальную вскинул, выстрелил… Не попал, конечно же – расстояние-то. Тут и все прочие палить начали с таким же результатами. Зато громко, весело, с неподдельным энтузиазмом и самой искренней руганью – война так война!

Откуда вдруг взялись пленные, Леонид интересовался не шибко. То ли осажденные все же выслали отряд, пытаясь прорваться за ворота по каким-то своим надобностям, то ли просто взяли рыбаков, не туда заплывших, то ли еще что – может быть, даже и лазутчиков захватили. Побили, конечно, малость, пограбили, как водится, обобрали до нитки, а уж потом представили пред светлые королевские очи.

– Признают, ваше величество, что пробрались в наши пределы с враждебными целями, – кивнув на троих мужчин, бодро отрапортовал Альфонс. – Велите их повесить… или головы рубить?

Королевский бивуак был разбит километрах в трех от Ревеля, в какой-то недавно захваченной мызе с просторным двором, деревянным, на каменной обширной подклети домом и многочисленными сарайчиками да амбарами. При одной только вести о приближении московитско-ливонского войска хозяева мызы бежали, прихватив с собой все более-менее ценное. Остальное прибрали к рукам слуги да местные крестьяне эсты, вскоре явившиеся к Арцыбашеву засвидетельствовать свое почтение и уважение. Брать с них было даже наемникам нечего – эстонские земледельцы и так пребывали в крайней бедности и нужде, так что опасаться им было нечего. Как в древнем советском фильме: «Красные придут – грабят, белые придут – грабят»… Единственное, крестьяне попросили не жечь поля. Что им и было обещано поистине с королевской щедростью, так что слава о «добром короле Магнусе» уже пошла гулять по всем окрестностям, что немало способствовало пополнению ливонского войска охочими людьми.

– Так, ваше величество… все же головы отрубить? Или повесить?

– Не знаю, – вздохнув, Леонид устало махнул рукой. – Как у вас принято?

Здоровяк улыбнулся:

– Тогда уж лучше повесить. Проще. Головы рубить – тут палач бы опытнее нужен, а у нас такого нет.

– Повесить? Головы рубить?! – в неожиданной ярости вскинулся «Магнус». – А может, еще проще будет их отпустить на все четыре стороны?

– Можно и отпустить, ваше величество, – здоровяк равнодушно кивнул. – Под честное слово. Чтоб не воевали с нами никогда.

– Слыхали? – Арцыбашев сурово посмотрел на пленных. – Даете слово?

– Даем, господин король! Богом-Христом клянемся!

Двое пленников поспешно бросились на колени.

А вот третий – нет! Как стоял, так и остался стоять, лишь посматривал нагло. Высокий, чуть сутулый, с длинными спутанными космами и бритым лицом. Дворянин, судя по остаткам одежды. Или просто бюргер.

– А ты что ж? – удивленно хмыкнул Леонид. – Предпочитаешь повешение?

– Я дал слово магистрату, – сутулый нахмурился. – Обещал воевать с вами до конца.

Король покачал головой:

– Ну, обещал так обещал… Этих двоих увести да выгнать. А с тобой… – он вновь повернулся к пленному. – С тобой… Ты что же, лучше других себя считаешь? Лучше своих товарищей?

– Они простолюдины, а я – рыцарь! – спокойно сказал избитый. – Негоже рыцарю не держать данное слово.

– Даже данное простолюдинам-бюргерам? – Арцыбашев издевательски хмыкнул. – Ну-ну.

– Просто это мое слово, – неожиданно улыбнулся пленник. – И дал я его не только ревельскому рату, но и племяннику короля Швеции!

Ох, как не хотелось Леониду ни вешать, ни рубить головы! Но этот упрямец сам лез в петлю. И отпускать его просто так, не взяв клятвы, было нельзя – свои бы не поняли. Что ж… Хотя…

– Заприте его пока в сарай, – подумав, распорядился «Магнус». – Впроголодь не держите, кормите. Вдруг да пригодится на кого-нибудь обменять? Эй, рыцарь! Имя свое скажешь?

– Гаспар фон Эйден, герр король! Из рода тех самых Эйденов, что когда-то в Святой земле…

– Ладно, ладно, – властитель Ливонии махнул рукой. – В сарай его. А нам всем пора бы и поужинать. Вечер уже.

Вот тут все повеселели – и Альфонс, и юный слуга Петер, и месье Труайя. И даже угрюмившиеся в углу стукачи-немцы – Крузе и Таубе. Пировать привыкли почти каждый день, чего уж. Король не отказывал себе ни в чем – слава богу, выданных царем денег пока что хватало с избытком. Ну, может, на пушки не хватало… но уж на вино!..

А пленник пригодился совсем скоро. Как-то ранним утречком, уже ближе к концу августа, осажденные все же решились на вылазку. В полях близ Ревеля стоял густой туман, и пробравшийся по оврагам отряд подобрался почти к самой королевской ставке! Пока не обнаружили да не подняли шум, врагам даже удалось выкрасть самого королевского оруженосца – Альфонса ван дер Гроота. Коего и обменяли на плененного ранее рыцаря.

Договариваться об обмене ездил сам король, и на этот раз над ним со стен не издевались и ничего обидного не кричали, наоборот, представители городского Совета – рата – выехали навстречу со всем надлежащим к коронованной особе почтением, по мнению самого Леонида, более уместным где-нибудь в ратуше, нежели на поле брани.

Обмен состоялся. И авторитет ливонского короля резко повысился даже в глазах осажденных, а уж о всех других прочих и говорить нечего. У Ревеля хватало врагов – купцы-конкуренты, обиженные крестьяне, датчане, поляки, литовцы, русские… Многие являлись к его королевскому величеству целыми отрядами с нижайшей просьбой принять в войско. Вернее, отдаться под милостивейшую королевскую руку.