Книга духов - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Риз cтр.№ 94

Нет, у нее оставалось лишь одно оружие – страх. Их страх. И вот я вижу, как поднимаются ее перепончатые руки, чтобы отвести с лица вуаль.

Одни заходят ей за спину, другие, увидев то, что осталось от лица, отступают к двери.

Молчание. Тишина. Голубизна сна обращается в лед.

И тут шайку словно что-то толкает. Они бросаются на нее. Она поднимается на ноги. Ее поднимают.

Волокут через порог столовой. Носки домашних туфель задевают за коврики, за паркет коридора; на задней веранде туфли соскакивают совсем. Ее тащат трое. Двое и мальчик идут следом. Ее дергают так грубо, что перепонка из кожи между плечом и шеей трескается. Сухо. Бескровно.

Вуаль падает на лицо. Облегчение: не видеть его во сне. Не видеть лицо, которое так мне дорого.

Они выбирают персиковое дерево, но ветви его слишком хрупки, слишком низко растут. Мужчины озабочены, ищут подходящую виселицу.

…Озабочены? О, где же была Элайза Арнолд, когда нужно было заботиться о живущих? Спала в могиле на склоне холма? Парила над телом Генри в Балтиморе? Или, отведя уже старшего брата домой, к себе, к смерти, расположилась у постели Эдгара?.. Но нет, поэт не сдастся. В этом я уверена, хотя уверена и в том, что из-за пределов тьмы до него долетает вечный зов; он только не распознает в нем плача матери.

Да, они озабочены, но вскоре им попадается на втором дереве достаточно прочный сук. У ствола собираются куры, неуклюже пытаются взлететь. Одна вонзает когти мальчику в глаз, норовя ослепить. А вот и другие птицы. Я вижу, слышу эту какофонию. Сойки и вороны, чайки с реки; два ястреба кружат на фоне взошедшей луны, потом налетают на шайку.

Вот началось избиение. А вот оно кончилось, а я все смотрю, не в силах пробудиться.

Но наконец голубизна сгущается в черноту, два сердца затихают – Мамы Венеры и мое.

Под ударами палок смерть приходит быстро, но это меня не утешает.

Да. Один удар, и череп трескается. И Мать Венера умирает во второй, последний, раз. Эту смерть она давно держала в мыслях. Но вот вопрос: если оставить в стороне средства, была ли эта смерть желанной? Я знаю, Мама Венера сомневалась, что она придет, безвозвратная смерть. «Уход», – сказала она однажды. Но я не знала, насколько долгими, насколько глубокими были ее раздумья о собственной смертной природе (суждено ли ей умереть или Элайза Арнолд привязала ее к земле навсегда?), пока той же ночью кое-что не обнаружила. Пробравшись в подвал Ван Эйна, мы с Эли сделаем немало находок, весьма интересных, как мне предстоит убедиться, для ведьмы вроде меня.

Ночь все никак не наступала. Когда наконец пали сумерки, мы с Эли вышли из читального зала на улицу, в темноту. Месяц проглянул ненадолго и тут же заволокся облаками.

Открытая задняя дверь ванэйновского особняка походила на рот, готовый заговорить. Судя по холоду, тишине и темноте, внутри никого не было, однако недавно здесь кто-то побывал и, по-видимому, удалился в спешке. Вокруг наполовину упакованных ящиков валялась солома. Обеденный стол был тесно уставлен посудой, которую, вероятно, собирались сосчитать и вывезти. Куда? Кто был наследник? И что мог сказать по этому поводу Джейкоб Ван Эйн? Да и был ли он жив? Или Элайза завлекла его в тенета смерти?

Элайза… Ее как будто поблизости не было, но я все же втягивала носом воздух, чтобы бежать без оглядки, если почую гниль.

Дверь подвала была закрыта. Я нажала на потайную пружину, и мы при свете единственной свечи стали спускаться.

От земляного пола веяло холодом, пламя свечи мигало. Когда оно успокоилось, мы осмотрели подвал.

Повсюду были разбросаны materia [120] , имеющие отношение к ведовскому Ремеслу. За долгие годы, пока я отсутствовала, Мама Венера пробовала заниматься колдовством. Теперь я в этом убедилась. К огню была придвинута железная стойка, с которой свисали большие и маленькие котелки. На столе располагались ряды цветных стеклянных пузырьков, другие пузырьки хрустели у нас под ногами. Горела восковая свеча, водруженная на череп; от нее остался лишь огарок. В сыром воздухе стоял запах трав – едва ли знакомых обычным кухаркам. Я догадывалась, о чем думает Эли, но, застав в подвале оборудование для занятий Ремеслом, я была удивлена даже больше, чем он.

– Женщина, которая здесь живет… жила, – проговорила я, – она не была ведьмой. Да, у нее был дар, и она знала о ведьмах и о многом другом тоже, но к сестрам она не принадлежала.

В побеленные стены были вделаны кронштейны из кованого железа, на них опирались дощатые сосновые полки. Когда-то они прогнулись под тяжестью груза, хотя теперь на них было пусто. Несомненно, прежде здесь стояли книги.

В углу у камелька я увидела стул Мамы Венеры. Я шагнула ближе и, коснувшись губами пальцев, приложила их к перекладинам спинки. И остановилась, раздумывая о том, как Мама простилась с девочкой, которую знала с малых лет.

Тут послышался глухой стук – удар ногой. Элифалет спросил из темного угла:

– Что это?

Еще не рассмотрев, я поняла: это мой nécessaire. А по звуку поняла еще больше – в него Мама Венера поместила книги и многое другое. Она подготовила сундук для меня. Уложила внутрь наши секреты – ее и мои. На ярлычке было указано мое ненастоящее имя и добавлено, красными чернилами и слишком корявым для Розали почерком: «Сент-Огастин».

Возиться с замком нет времени. Заберу все как есть.

Сундук был тяжелым, да, но нам с Элифалетом вполне по силам. Мы вытащили его наружу по ступенькам лестницы и вместе с ним покинули дом Ван Эйна.

На улице не было ни души, и все же мы порадовались облакам, скрывавшим луну. Близилась ночь; сундук выскальзывал из моих потных рук. Но я не желала свалить груз на кавалера; нести его самой казалось долгом… К счастью, однако, Элифалет кое-что придумал.

Углядев в двух кварталах возчика с угольной тележкой, он свистнул. Дальше сундук покатился прочь, а я проводила его взглядом. Рядом с ним сидел Эли, махая мне, чтобы я не беспокоилась. Он, как и задумал, собирался присмотреть за вещами. Потом он поднял другую руку, со скрещенными средним и указательным пальцами. Этим он желал мне удачи, потому что знал: у меня имелись незавершенные дела на кладбище, на земле горшечника [121] , куда свозили гнить бедняков.

Нужное место я нашла легко – чутьем, я бы сказала. Я чуяла их присутствие (не запах гнили, нет, хоть без него тоже не обходится). Воздух начинает отдавать железом, словно тут недавно поработал кузнец, а также сыростью. Я чую мертвых, как другие, если им верить, улавливают запах близкого дождя… Дождь, да; той ночью моросил дождик, не останавливаясь, крепчая вместе с мертвецами.