Книга духов - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Риз cтр.№ 101

И вот в один из осенних дней, когда я, изнемогая от жары, лежала в постели и прислушивалась к перестуку дождевых капель (крыша прохудилась, это было ясно), до меня долетели звуки, каких я не слышала годами, – упорное звяканье колокольчика у задней двери.

Вначале я решила, что ослышалась. Верно, это дурит мне голову гром или треснувшая ветка. Но звук повторился, и я спрыгнула с несвежей постели, зная, зная точно: это она.

Перепрыгивая через ступени, я скатилась по ветхой лестнице. Но когда я открыла дверь… на пороге показалась не Селия; нет, это был Йахалла. Нищий семинол, торговавший неизвестно чем. Он промок, но был трезв, кожа приобрела оттенок остывающего пепла. Одет он был не как индеец и не как белый. (Мой вид тоже не отличался презентабельностью.)

– Ха! – произнесла я. – Что у нас сегодня? Небось дрова для нынешних жарких ночей.

Не дожидаясь ответа индейца, я отступила, чтобы захлопнуть дверь. Но тут мне бросилось в глаза, что у него за плечами нет вязанки дров, нет при нем и тележки с апельсинами, которые он жарил на прицепленной тут же жаровне и, смазав медом, продавал.

– Что тогда? – спросила я. – Говори!

От долгого одиночества я сделалась нетерпеливой. От внезапного разочарования к глазам подступили слезы.

Йахалла вытянул шею вправо, потом влево, потом его темные глаза уставились поверх моего плеча в дверной проем. Всмотрелся в меня. Пристально. В его взгляде возник вопрос, который он изобразил мимикой:

Поднес скрюченные указательные пальцы себе к лицу, к глазам. Я не поняла, и он, шагнув в сторону, сорвал с вьющегося куста у меня на ограде две ипомеи. Их он тоже поднес к лицу – к глазам.

– Она ушла, – объяснила я. – Пропала.

– Нет, – с ударением произнес он. – Нашлась.

Индеец Йахалла долгое время находился в подчинении у компании вискарей – белой швали, торговавшей чересчур забористым спиртным. В тот день, когда он ко мне явился, от него вовсю разило. Я провела его внутрь, в гостиную. Он промок и трясся, потому что, хотя день был жаркий, ливень лил холодный. Я разожгла очаг, но поленья только дымились и шипели и никак не разгорались.

Я села и всмотрелась в Йахаллу. С воином, благородным индейцем, описанным мистером Фенимором Купером, он не имел ничего общего. Это была жалкая опустившаяся личность, его красные глаза не отрывались от буфета, где он заметил графин с портвейном. В конце концов я налила ему стакан, и Йахалла заговорил – на мускоги, но также на испанском и на английском, нарочито ломаном. Однако вскоре я вытянула из него наиболее удобопонятную речь, после того как безжалостно закупорила графин и отказалась наливать больше, пока…

– Они знают о Цветочном Лице, – сказал он. – Ищут ее.

– Кто о ней знает?

– Индейцы и торговцы. – Он изобразил мимикой, как кого-то хватают. И снаряжение ловцов: винтовки, кандалы и прочее.

Они ищут Селию и прежде всего Лидди? Неужели это были ловцы рабов, нанятые наследниками Бедлоу? После стольких лет? Или он вел речь о трейдерах, то есть негодяях, которые рыскали по территории, присваивая то, что им не принадлежало, – лошадей, коров, рабов; двуногая добыча ценилась ими выше всего.

– Где она? – спросила я. – Недалеко?

Йахалла печально, жалостно покачал головой. Он вновь и вновь указывал пальцем себе в один глаз, потом в другой, потом в пол, и я потеряла терпение.

– Что? Где она? Ты хочешь сказать, она… в земле?

– Нет-нет, ни в какой не в земле… Она бежать на землю. – Он обозначил жестом, что уже отработал вознаграждение.

– Послушай. – Я выставила на вид две бутылки, взятые из буфета. – Скажи, где она, и бутылки твои.

Нынче мне стыдно за этот подкуп, но мне, как и моему собеседнику, было на все плевать.

– Я ее не видеть. Йахалла слышит. И ничего больше.

– Что слышишь? Что ты слышал?

– Она, Цветочное Лицо, она бежать, бежать из Сент-Огастина на землю племени.

Немало черных людей, как свободных, так и беглых, жили вместе с семинолами в разбросанных по территории поселках. Видимо, они находились в неволе, однако это было не жестокое рабство, а скорее отношения вроде феодальных. Иногда чернокожие жили отдельно, а за землю отрабатывали или платили оброк, но чаще они с индейцами взаимодействовали более тесно. Сверх этого мне мало что было известно.

– Но где она? Твое племя могучее и большое.

– Ничего не большое. И не могучее.

Когда Йахалла схватился за графин, я промолчала. Позволила ему налить. Смотрела, как он пил. Его кожа, высохнув, сделалась совершенно тусклой; сухая, как бумага, она свисала с костей.

Оставив Йахаллу в гостиной, я стала искать среди бумаг карту территории. Нашла ее и расстелила на пыльном столе. Попросила Йахаллу показать, где, как он «слышал», может находиться Селия; но прежде он забрал бутылки, сунув их себе под мышки.

Слухи о девушке, похожей на Селию, дошли до него в Фернандине, где он торговал стеклянными бусами. И еще он слышал что-то вроде этого недавно, в поселении Волузия.

– А теперь? – спросила я. – Где она теперь?

Но семинол был уже у входной двери.

Благодаря Бефане или без ее участия у меня появилась надежда; и еще мне понадобилось принимать решения.

Селия находилась недалеко, может, совсем под боком, во всяком случае, территорию она не покидала. А значит, она могла вернуться. Но вдруг это не так? Одно дело, если она отправилась к семинолам по своей воле, а если нет? Если ее забрали против воли? Если у нее вообще отсутствует воля, если я своими дурацкими чарами низвела ее до полного безволия?.. Как я старалась убедить себя, что Селия бежала, что она спала и видела, как бы оказаться подальше от Сент-Огастина, потому что в самом деле она никогда не чувствовала себя здесь в безопасности.

Но нет: что, если, что, если, что, если?..

Наконец я поняла, что выбор сводится к двум возможностям:

Я могла сложить руки, понадеяться, что у Селии все хорошо, и ждать, вдруг она вернется. Или следовало разыскать ее и в случае необходимости ей помочь.

Думала я несколько дней; в дело вновь вмешалась трусость. И еще желание спрятать голову в песок, забыть обо всем, что я натворила. Я не обратилась к «Книгам теней» или к другим ведьминым средствам, будь то колдовство или ясновидение; наверное, я боялась того, что при этом обнаружится. Решение я нашла в другом, неожиданном месте – в «Собрании сочинений» святого покровителя и тезки города; там мне попалось такое определение грешника:

«Человек, который из двух благ выбирает меньшее».

Я поняла, что не оставлю Селию. Я буду ее разыскивать. Найду. И, если нужно, помогу ей.