Проклятие Византии и монета императора Константина - читать онлайн книгу. Автор: Мария Очаковская cтр.№ 34

– Кто-нибудь есть еще в доме? – спросил доктор Кузнецов.

Жена Кольши покачала головой и высморкалась в фартук.

Дверь захлопнулась.

* * *

– Нет, не понимаю! Ничего не понимаю! Сейчас у меня просто мозг взорвется! – наконец заговорил Дэн, когда минут через двадцать они с Машей и Севой направлялись к дому следующего больного. – Какого хрена нам в институте семь лет подряд талдычили, что этой болезни не существует в природе! Когда вот она во всей своей красе! Оспа натуральная!

– А почему у него все тело в каких-то черных волдырях? – дрожащим голосом спросила Марья Геннадьевна.

– Дорогая моя! – Денис вдруг остановился и, откинув назад голову, захохотал: – Потому что это черная оспа! Заразная болезнь первой категории! Ха-ха-ха-ха-ха. А у нас тут ни вакцины, ни средств защиты, ни персонала, ни даже связи! Ха-ха-ха-ха-ха. – Он буквально давился хохотом, так что из глаз даже брызнули слезы. – Единичных случаев болезни не бывает! И лечения не бывает! От нее либо выздоравливают, либо умирают. Процент смертности, по данным ВОЗ, составляет… Да какая, на хрен, разница! – Смех его прервался так же внезапно, как и начался. Смерив взглядом своих спутников, Дэн махнул рукой и зашагал дальше.

* * *

Бьем челом господину Юрию Онцифоровичу о ключнике, потому что ничем не можем ему угодить…12

Неревский раскоп, усадьба Б, XV в.

В лагере тем временем Леонид Аркадьевич, будто услышав эти слова доктора Дэна, решил не дожидаться его возвращения и спешно засобирался уезжать. Гронскую по известным причинам он предупреждать не захотел. Бьорн был единственным, кто удостоился его прощания.

– Того и гляди дождь начнется. Боюсь, дорогу развезет. Не волнуйтесь, Бьорн, все необходимые меры будут приняты. Медиков я вызову. И уверяю вас, виновные за случившееся будут наказаны! – насупив брови, проговорил Шепчук, почему-то сделав ударение на последней фразе, затем, так и не решившись на рукопожатие, быстро покинул палатку.

После его стремительного бегства швед осклабился, с минуту простоял в задумчивости, потом присел на корточки, извлек из-под раскладушки компактный блестящий чемоданчик, впрочем, довольно тяжелый, и раскрыл его. Оттуда тотчас с легким щелчком выросла длинная телескопическая антенна. Чемоданчик оказался портативной станцией спутниковой связи. Привычным движением Бьорн проверил на пульте уровень сигнала и набрал чей-то номер. Разговор шел на шведском и длился всего несколько минут. Нажав отбой, Бьорн быстро застучал по клавишам компьютера, на мониторе показался знакомый интерфейс Твиттера. Красочные фотографии торновских находок дополнил короткий пост с тремя восклицательными знаками в конце. Через минуту швед закрыл чемоданчик, вернул его на прежнее место и налил себе полный стакан виски, но прежде чем пить, разделся догола, тщательно осмотрел свое тело, пальпируя лимфоузлы под мышками и в паху, затем сунул в рот градусник и смерил температуру. Лишь после этого Бьорн сел в шезлонг, поднес стакан к губам и, смакуя, сделал большой глоток.

ОТ ГРИГОРИЯ К ДМИТРУ.

[…] а ты смотри не помешай, не напакости […] и не заполучи худой славы себе.

Грамота 286, Неревский раскоп, усадьба Е, XIV в.

Лысеющий молодой человек с косицей на затылке и камерой на плече отличался дородностью, сильно потел и молчал. Зато его коллега, самоуверенная напористая девица с черным маникюром, представившаяся как ведущая, говорила за двоих и возмущалась:

– Едрена матрена! Как же так? Двести км! А почему нам сказали, что стендап можно снять в городе! Кто вообще о съемке договаривался?! Герман, что ли? Тогда пиши пропало. Получается, мы зря приехали?! А как же золотая ваза? Она что, тоже в лагере? – Бросая по сторонам негодующие взгляды, ведущая воззрилась на Лобова.

– Она тоже, – вздохнул Дмитрий Сергеевич. Девушка упорно называла кубок вазой, и он устал ее поправлять. – По сути, мне даже показать вам нечего, потому что все наши находки в Торнове.

Оператор тоже вздохнул, поставил на скамейку камеру, достал салфетку и вытер пот. Ведущая закусила губу, схватила мобильный, стала нервно набирать чей-то номер, но ей никто не ответил. Стоявшая рядом Алевтина с любопытством разглядывала телевизионных небожителей.

– Чего будем делать? – обратилась ведущая к коллеге.

– Будем снимать здесь, – ответил тот. – А что? Фактурка тут достойная.

Фактурка, которую оператор счел достойной, находилась перед центральным входом в Новгородский кремль у моста, перекинутого через широкий Петровский ров (он был вырыт по приказу Петра после Нарвского сражения).

– А знаете, тут недалеко тоже ведутся раскопки… – робко подала голос Аля, – у Софийского собора.

– У-ау! Что ж ты раньше молчала! – воскликнула ведущая. – Давай скорей показывай.

Увидев раскоп и копошащихся в котловане людей, телевизионщики повеселели.

– Ну чего, Лесь, здесь и синхрон можно писать, – предложил оператор. Та согласно кивнула, а он, выбрав место, стал устанавливать на штатив камеру. – Леся, только ты встань немного правее, а то пересвет будет.

Алевтине оператор велел держать флопик – большую круглую штуковину.

– Ну что, поехали? – спросил он, оторвавшись от объектива.

Леся взяла микрофон, выпрямилась и посмотрела в камеру, лицо ее словно подобралось и приобрело официально-приветливый вид.

– Великий Новгород – уникальный заповедник под открытым небом. Это своего рода Мекка для археологов всего мира. Только здесь органика сохраняется настолько хорошо, что с вилкой, только что выкопанной из-под шестиметрового слоя земли, можно садиться за обеденный стол. Летом весь город превращается в одну большую археологическую площадку… – Девушка сделала плавное движение рукой, показывая на огороженный лентой раскоп.

– Вилок тогда еще не было, ложками пользовались, – тихо сказал Лобов.

Но оператор его услышал:

– Стоп, Лесь! Давай сначала! Про вилку забудь, тогда ели ложками!

– Ложками так ложками, – пожала плечами ведущая.

И все повторилось сначала.

Потом настала очередь Лобова, на него повесили «петлю», то есть микрофон.

– Только вы давайте поживее. Зрителям нужна бомба, у нас и так картинка еле-еле на троечку. Короткое вступление, а потом резко переходим к сенсационной находке, – напутствовала Лобова ведущая и тотчас скривилась, когда из его кармана донесся телефонный звонок. – Нет-нет, мобильный надо выключить.

Лобов подчинился и встал на изготовку. Камеры он не боялся, так как уже не первый раз давал интервью, речь его лилась плавно, уверенно. Он заговорил о Великом Новгороде как о средневековом мегаполисе: о его просвещенных жителях, о произведениях искусства, которые эти жители создавали, о широких внешнеторговых связях города и его мультикультуре.